Родные люди (Почти библейская история)

Криминально-психологическая мелодрама

       Мнение автора: «Книга о том, как иногда дорого обходятся ошибки в воспитании детей. Причем всем: и родителям, и самим детям. Причины "нелюбви" к одному ребенку и любви к другому разные. Это и разные отцы, и разные социально-бытовые условия на момент рождения детей, состояние здоровья, психологическая готовность к рождению детей, да и просто если сам родитель тоже когда-то не был любим своими мамой и папой, он может спроецировать такую ситуацию уже на своих детей. Оба сына одеты, обуты, накормлены, и создают впечатление нормальных детей с нормальным детством. Другое дело, что, мать с отцом, как часто бывает, с одного дерут три шкуры, а на другого молиться готовы…»
       Моё мнение:«Это совсем не о том. В действительности, книга о любви и её различных вариациях. Начиная от Божественного: "Возлюби ближнего как самого себя!" и кончая браком по рассчёту. Поэтому каждая читательница найдёт здесь своё: кто-то наболевшее, а кто-то — диковинное и непонятное, но в любом случае финал произведения окажется неожиданным… Только - чур! - в конец раньше времени не заглядывать...

Часть 1.

I

Дневник Ани.
29.08.05
       Что такое «счастливое детство»? Каждый человек, скорее всего, вкладывает в это понятие что-то свое, особенное. Для кого-то это запах маминых булочек с корицей, такой ароматный, что семья с нетерпением ждет ужина, когда за одним столом соберутся все ее члены. Кто-то вспомнит походы в лес, на рыбалку или купание в речке до посиневших губ. А может быть «счастливое детство»-это когда с толпой приятелей строили снежные крепости и до самой темноты обстреливали друг друга снежками, обваливали в снегу и нехотя шли домой под грозные обещания взрослых непременно наказать, если сейчас же не явишься... Да, конкретные воспоминания о счастливом детстве у каждого свои, но в общем оно сводится к ощущению того, что тебя любят родители, к чувству защищенности их спинами от всех передряг и невзгод внешнего мира. Семья для ребенка- все равно, что райский сад. За его стенами встают и рушатся царства, идут войны, льется кровь и время стирает с лица земли целые цивилизации, а здесь все также тихо и спокойно, потому, что сад этот охраняют два всемогущих бога-мама и папа. И так будет всегда, ведь боги бессмертны.
        Однако это-лишь заблуждение. Оно постепенно развеивается по мере взросления, когда уже ты становишься богом-титаном в глазах своего ребенка... Мне в этом отношении не повезло: то, что боги смертны я узнала в 16. Стены моего райского сада рухнули в одночасье, когда погибли родители. Это случилось в начале мая ( с тех пор я ненавижу весну-меня с головой накрывает хандра). Я плохо помню тот проклятый день. Это было 16 мая. Родители возвращались под вечер в Энск из Заречного, где жила моя бабуля. Видимость на дороге была отвратительная из-за проливного дождя, который так неожиданно накрыл все вокруг непроглядной серой пеленой. Как там у Фета? «Люблю грозу в начале мая»? Нет, не люблю... Ненавижу просто майские дожди. Ведь именно из-за того чертового ливня мой папа вовремя не разглядел, что со встречки на их полосу вылетел джип... В итоге-лобовое столкновение, мгновенная смерть родителей и водителя того несчастного джипа, да целых два года моего бессмысленного существования вне реальности...
       Сейчас я уже могу думать об этом без слез. Время не вылечило, но, хотя бы, примирило с действительностью. В какой-то момент ты вдруг просто понимаешь, что ничего нельзя вернуть, и как-то надо жить дальше. А тогда... Тогда земля просто ушла у меня из-под ног. И если бы не бабуля, я даже не знаю, как смогла бы это пережить.
Да, бабушка. Спасибо тебе, что не позволила отправить меня в детский дом, не дала свихнуться. Я ведь была в семье единственным, любимым ребенком, от всего оберегаемым и бесконечно опекаемым... Помню, как меня это раздражало. А сейчас мне очень бы хотелось, чтобы родители были рядом...
        Для меня счастливое детство-это общага семейного типа в Энске: две комнаты, душ и кухня на этаже, шумные веселые соседи, Новый Год, который отмечают всем блоком... И не смотря на частые мамины жалобы, что она видеть больше не может эту преподавательскую общагу, купить небольшую «двушку» на окраине родители собрались только незадолго до смерти: будучи преподавателями Энского Государственного Университета получали они немного. Но не успели. По той же самой причине не отважились завести и второго ребенка. Так что вся любовь, внимание и забота доставались только мне.
        Детство у меня было просто золотое. Там находилось место и чтению сказок на ночь с родителями, и походам в лес, и купанию в местной речушке Тарарайке, что протекала рядом с Заречным, и вкуснейшим пирожкам, которые пекла бабушка. А еще толпа друзей, первая любовь в восемь лет... Да всего не перечислишь. И все это закончилось одним махом в тот проклятый майский вечер.
Бабушка, как могла, пыталась окружить меня заботой. Она стала моей опекуншей, забрала к себе в Заречное, ведь своего жилья у нас так и не появилось, а проживать в преподавательской общаге я, в общем-то, больше права не имела. Так я и просуществовала эти два года в маленьком голубом домике с окнами в сад, куда мы так любили раньше приезжать всей семьей. Бедная бабушка, ну и намучилась она со мной! А ведь ей было намного тяжелее: потерять родителей страшно, но куда страшнее хоронить собственных детей.
        Она не дала мне раскиснуть окончательно и первым делом устроила меня в местную школу, так что с 1 сентября я села за парту с учениками 10 класса Зареченской средней общеобразовательной школы. Большинство одноклассников были очень хорошо мне знакомы, так что с привыканием проблем не возникло, как не возникло их и со школьной программой: учеба всегда давалась мне легко. Особенно-математика (мама, будучи историком и гуманитарием до мозга костей, даже иногда пеняла папе в шутку, что живет с двумя профессорами математики). Гораздо тяжелее было вылезти из своей раковины в большой мир и научится жить без родителей.
      В конце-концов, мне это удалось. Не без труда, правда. И кроме бабули мне в этом очень помогла Лилька Полякова – моя соседка по парте и по совместительству лучшая подруга детства. Она-замечательный, добрый человечек,и очень жаль, что теперь мы будем видится нечасто: Лилек поступила в медучилище, а я- в Энский Политехнический Институт.
         Сегодня мой день рождения, и Лилька подарила мне этот дневник. Сказала, если ее рядом не будет, я смогу поделиться хотя бы с ним. Забавно, никогда не вела дневников, а тут вдруг открыла и исписала 4 листа... Да еще таким высокопарным слогом. Наверное, это нервное-страшно прощаться с детством и вступать в самостоятельную жизнь. Страшно возвращаться в Энск- теперь уже полностью чужой для меня город, где никто не ждет. Новые лица, новое место... Нет, не буду хандрить, все обязательно утрясется.
На двое глубокая ночь, а я все еще не сплю. Пора заканчивать писанину и ложиться, а то еще бабушка увидит и заругается...

                                                                                                                Энск, февраль 1993 года

          За окном белыми перьями опускался на землю снежок и оттого казалось, что густые февральские сумерки стали чуть светлее. Вера устроилась на кушетке поудобнее в ожидании УЗИ, и теперь лениво смотрела на падающие снежинки. Это ее немного успокоило: как и все беременные, ждущие желанного ребенка, она нервничала перед каждым походом к врачу, а тут ведь не просто посещение женской консультации, тут-ультразвуковое исследование(нововведение, которое только недавно появилось в Энске) . Впервые она сможет четко увидеть свою крошку, и узнать, кого они с мужем ожидают-мальчика или девочку. Леша, как и большинство пап хотел пацана, да и она, по правде сказать, считала, что будет мальчик. Конечно, будущие бабушки и дедушки хором просили внучку, ведь один сын у них с мужем уже был, но тут уж не закажешь... Да и Антошку, по правде говоря, она так и не научилась воспринимать как своего ребенка. Да нет, не то, чтобы так... Просто... Просто была в ней какая-то отстраненность по отношению к живому и вертлявому смугловатому мальчугану 6 лет от роду, который был ее первенцем. Вере стыдно было признаться в этом окружающим, но сама для себя она четко осознавала, что это есть, и это есть не совсем правильно. Однако, имея несколько беззаботный характер, все время отмахивалась от этой мысли, как от назойливой мухи.
          Просто беременность была неожиданно и некстати: Они с Лешкой тогда только поженились,ей было 18 и надо было поступать и учиться, муж-немногим старше: всего-то 20 лет-только-только из армии вернулся, и хотел продолжать службу и получить лейтенанта. Наверное, они тогда поторопились сыграть свадьбу. Но юность-любовь до гроба-строгое воспитание сделали свое дело, и 3 февраля 1987 года Энский ЗАГС зафиксировал появление в СССР еще одной ячейки общества-молодой семьи Горских.
Все, кто видел молодых, говорили, что это очень красивая пара. Высокий и статный брюнет Алексей и хрупкая миниатюрная блондинка Вера. Ох и завидовали ей тогда все подруги! Родители Веры сразу же помогли выхлопотать молодым комнату в общаге, а в перспективе и отдельную квартиру ( все же ее отец-не последний человек в обкоме!). Казалось бы-живи и радуйся! Но уже тогда их брак дал маленькую и незаметную, но все же трещину. И трещина эта только росла со временем, а причина была проста: быт.
Вера плохо умела готовить, и никогда прежде не стирала белье руками, и это раздражало Алексея, считавшего, что настоящей женщине эти способности даются почти от рождения. Он привык видеть в доме своих родителей идеальную чистоту, вкусный обед и постиранные вещи. Все это его мать- Лариса Ивановна- умудрялась делать самостоятельно и незаметно для мужа и двух своих сыновей. Так что и отец Михаил Романович, и старший брат Коля, да и сам Леша были уверены, что женская работа не требует ни особых усилий, ни особых навыков. Нет, если бы их попросили, они бы с удовольствием помогли, но мать справлялась с домашними делами без каких-либо видимых затруднений... А тут такая неумеха в качестве жены. И сколько бы она виновато не вздыхала, опустив глаза, но домашнее хозяйство ей давалось тяжело: ее мама, Анастасия Аркадьевна была хорошей хозяйкой, но жалела дочь и не обременяла ее домашними заботами, предпочитая развивать Веру во всевозможных кружках.
          Однако, мало-помалу, она стала справляться и со стиркой, и с готовкой. Более того, начала интенсивно готовиться к поступлению на ин. яз местного пединститута и отношения супругов наладились. Но ненадолго.
Как-то Леша пришел со службы в приподнятом настроении, и, насвистывая себе под нос какую-то песню, стал стягивать с себя шинель.
-Верунчик! Вера!-позвал он, видя, что жена его не встречает, а стоит у окна спиной к нему. – Ты знаешь, у меня хорошие новости... Меня отправляют учиться в Рязань! Вот получу офицерское звание и быть тебе лейтенантшей. А со временем-и генеральшей! Ты как считаешь? – он подошел к ней сзади и обнял. Она, однако никак на это не отреагировала.
-Что-то случилось? – встревожился он.
-Нет... то есть да... Знаешь, я здесь ходила к гинекологу, и она сказала, что я беременна-8 недель...
-Беременна?-потрясенно выдохнул Лешка. –Верочка, солнышко мое, это сейчас так некстати! Мне предстоит учеба, тебе поступать, а тут-ребенок. А может не надо рожать, а? Я врача найду- с надеждой в голосе спросил он.
-Как-не рожать?! Ты мне аборт предлагаешь?-Вера, наконец, повернулась к нему лицом.
-Котик мой, ну подумай сама, мы живем в маленькой комнатушке, собираемся поступать. Как, ну как ты себе это представляешь, а?- потерянно пробормотал он.
-Ты меня хочешь отправить на аборт? – неожиданно прикрикнула она на него.
        В тот раз они впервые серьезно поскандалили. Вере было до ужаса обидно, что любимый человек готов ради собственного благополучия отправить ее под нож. Беременность она сохранила из чистого упрямства, и они тогда с Лешкой месяц не разговаривали друг с другом, хотя на людях старательно изображали счастливую молодую семью. Потом Лешка уехал учиться, а она сообщила о беременности родителям, которые были искренне рады появлению внука.
Однако, с каждым месяцем, Вере становилось все тяжелее носить ребенка. У нее постоянно болела спина, а токсикоз никак не хотел проходить, хотя должен был давно окончиться. Доктор в женской консультации только руками разводил. А потом были роды... Точнее не роды, а ад. Вера тогда всерьез хотела умереть,чтобы больше не мучиться. Это настолько ее вымотало, что на новорожденного она даже не поглядела...

-Ну что, давайте посмотрим, кто у нас там. – голос узиста оторвал Веру от воспоминаний и медитации. – Таак, устраиваемся поудобнее. Воот, смотрите, Ваш ребенок машет ручкой...- Вера почувствовала, как по щекам побежали слезы радости: крошка, действительно махала ручкой! – Ну что, поздравляю, у Вас здоровый мальчик – улыбнулся врач.
-Мальчик!-счастливо улыбнулась Вера. У них с Лешкой родится сын, и уж в этот раз все будет по-другому: и беременность, и роды, и все,что после...
_________________

 2

Дневник Ани.
01.09.05

     Ну вот, наконец-то дошли руки и до дневника. Весь вчерашний день обустраивалась на новом месте, так что не до того было. Впечатлений масса-особенно сегодня. Кто бы мог подумать, что я чуть не опоздаю к началу! Хорошо, что сегодня занятий не было, а только знакомство. Нас, первокурсников, набралось аж 150 человек на мой факультет, и вся эта толпа кое-как уместилась в самой большой аудитории на кафедре. Нас познакомили с деканом и куратором.
Я настолько устала вчера, что не услышала будильника, и продрала глаза только к восьми часам. Катастрофически поздно,если учесть, что в универе я должна была быть в полдевятого, на голове воронье гнездо,а в голове туман. С чертыханиями, в спешке, кое-как привела себя в порядок и выбежала из комнаты, едва не забыв ее закрыть. Плохо все-таки,что ко мне так никого и не подселили пока – с соседками по комнате я бы ни за что не проспала: обязательно бы кто-то встал раньше меня и не дал спать. Хорошо еще, что до корпуса нашей кафедры было двадцать минут ходу. Я уложилась за пятнадцать: вбежала в битком набитую аудиторию перед самым началом и отчаянно заметалась в поисках места, но все было занято.. Наконец, у самой стены нашла почти пустую (о чудо!) скамью, на которую никто, кроме мрачноватого парня не позарился. Парень сидел, уткнувшись носом в читалку и даже не удосужился ответить на мое: «Привет, здесь свободно?», а просто кивнул головой и снова углубился в чтение. Я радостно плюхнулась на свободное место рядом с ним и даже не успела толком отдышаться, когда в аудиторию вошли декан и куратор.
      Декан оказался солидным лысоватым мужчиной с корсарской бородкой (мне он, почему-то, напомнил Мефистофеля). Мефистофель представился Романом Олеговичем Куртиным и произнес пространную речь о необходимости и важности программирования в современном мире, а также о том, что мы поступили в один из лучших ВУЗов в федеральном округе, так что это очень престижно иметь диплом Энского Политехнического... Ну, в общем, я бы удивилась, если бы декан сказал, что институт заштатный и диплом по окончании можно смело выкидывать – держу пари, такое говорят всем первокурсникам.
      После длинной и утомительной речи Куртина слово взял наш куратор – молодой и лохматый, в потертых джинсах и белой рубашке человек. Его звали Георгием Александровичем Китаевым и он должен был вести у нас основы программирования. Ну просто парень с соседнего двора, а не препод. В отличие от Куртина, он был краток. Просто представился и сказал, что ждет нас завтра с утра на первой паре, где мы выберем старост групп. Потом нам вручили студенческие билеты и поздравили со вступлением в славные ряды студенчества. Я с интересом всматривалась в своих новых однокашников, особенно, почему-то, стало любопытно, как зовут моего соседа по парте. Долго ждать не пришлось: Китаев вызвал Горского Антона Алексеевича и парень, который сидел рядом со мной, пошел за своим студенческим. Я рассеянно следила за тем, как он подходит к преподавателю и думала, что где-то видела его лицо, вот только где? Горских среди моих знакомых не числилось... Я так задумалась, что подпрыгнула, когда услышала от своего соседа, уже успевшего вернуться на место, недоуменно-ворчливое: «Чего уставилась?!».
       Я растерялась и только посмотрела в темно-карие глаза, выдавив: «Прости». Он хмыкнул, и, дернув плечом, уткнулся носом в свою читалку. В этот момент прозвучало «Елисеева Анна Евгеньевна» и уже я отправилась к столу за заветными корочками. Китаев широко мне улыбнулся, пожал руку и вручил студенческий билет. Я улыбнулась в ответ и вернулась на место, испытывая некоторую неловкость перед Антоном. Так что все оставшееся время я старательно пялилась к себе в блокнот.
Торжественная часть уже закончилась, и все начали расходиться, когда блондин, имени которого я не запомнила, подошел к соседу и спросил: «Ну что, Нео, тебя сегодня ждать?» Так вот оно что! Я, забыв обо всех приличиях снова уставилась на Антона. Ну конечно! На лицо он- вылитый Киану Ривз. Вот только еще очки темные на нос, и... Тут я снова наткнулась на колючий взгляд и покраснела, а в довершение всех глупостей еще и ляпнула: «Прости, ты действительно очень похож на Нео». Он было открыл рот, чтобы ответить, но промолчал, видимо, уж очень жалкий был у меня вид. Боже, что этот парень обо мне подумал? До сих пор стыдно.

     Антон вернулся домой раньше, чем рассчитывал. Макс зазывал его к себе в гости, но не было настроения идти. Они не были близкими друзьями. У него вообще не было близких друзей. Так повелось еще с детства, когда большую часть своего свободного времени приходилось следить за младшим братом Пашкой, который, в довершение всех бед, был шкодливым и непоседливым мальчишкой. А кто же будет дружить с человеком, который постоянно занят? Антон вообще пришел к мысли, что его детство кончилось тогда, когда родители торжественно внесли в их небольшую квартирку орущий сверток в голубом одеяле.
     А ведь он сам выпрашивал у родителей братика: папа был постоянно на службе, а мама-занята либо домашними делами, либо репетиторством, так что в собственной семье ему было одиноко. Глядя на соседских детей, которые росли с братьями и сестрами, он даже завидовал им. Настолько это казалось здорово- иметь друга, с которым можно играть в любое время. Но родители только отмахивались от детских глупостей: в стране разруха, армия брошена государством на произвол судьбы. Тут уж не до детей...
     Однако однажды все изменилось: папе надоело получать жалкие копейки, и он уволился из армии в звании капитана, решив, что ничего не теряет. Как оказалось, он был прав: вскоре подвернулось интересное предложение от бывшего однокашника: охранять энских бизнесменов. Работа была опасная, но хорошо оплачивалась, так что в семье, появились приличные деньги. То ли, наконец, у родителей нашлась возможность завести второго ребенка, то ли надоели постоянные просьбы самого Антона, но однажды мама со счастливо-загадочным видом сообщила ему, что скоро у него будет братик или сестричка. Он страшно обрадовался: еще бы, у скоро появится друг, с которым можно будет не расставаться! Антон стал расспрашивать маму, откуда она знает, и где его братик сейчас, а та только хитро поглядывала на своего сына и улыбалась. Однако ему все-таки удалось узнать, что братик появится в июле. До июля было еще далеко, но Антон уже ярко представил себе, как в дверь звонят, и на пороге появляется упитанный розовощекий мальчуган-его брат. Правда, через пару месяцев он узнал, что не все так просто, и что братик не позвонит в дверь, а вылезет у мамы из животика. Ему это было удивительно: как это такой большой мальчик, как сам Антон, помещается у мамы в животе, и почему именно-в животе?
     Мама, смеясь, объясняла ему, что братик, пока будет очень маленький, а в животе он растет потому, что там есть место. И теперь Антон каждый день разговаривал с братиком и обещал ему, что будет делится игрушками, защищать и заботится о нем. Наконец-то появится тот, кому можно будет доверить все секреты, кто всегда поймет, и не отмахнется, как папа, сказав «Не приставай, я устал» и не станет снисходительно морщиться, когда он попросит поиграть, как мама...
      Однако Антошу ждало жестокое разочарование. В один прекрасный день маму увезли в больницу,откуда она не возвращалась две недели. Папа мотался между работой и роддомом, и у него совсем не оставалось времени на сына. Так что Антона отправили к бабушке. Наконец, мама вернулась, а вместе с ней- постоянно орущий красный и писающийся комок, который забирал у родителей все их время. Мама ходила злая и нервная, и Антоше частенько попадало по поводу и без. Папа, конечно,был рад рождению сына, но от житейских забот спасался, задерживаясь на работе допоздна. Вдобавок ко всему, мама частенько заставляла его сидеть с младшим братом, пока готовила еду, и ему попадало, если тот не вовремя просыпался... Через месяц он не выдержал и попросил вернуть братика туда, где его взяли, ну, или на худой конец, выкинуть в окно. «Он все портит» - с серьезным видом убеждал Антон. «Он похож на маленького противного поросенка, не дает нам жить спокойно, из-за него одни неудобства».
     Мама пришла в ужас, а отец выпорол его, чтобы неповадно было в следующий раз глупости говорить. С тех самых пор Антон чувствовал себя в семье чужим. Он замкнулся, перестал обращать внимание на брата и выдумал себе друга. Это очень раздражало родителей. Они считали своего старшего сына чуть ли не аутистом, ну или, по крайней мере, тем самым блином, который комом. Младший же- Пашка-был любимцем. Бутуза со внешностью херувима и повадками ласкового теленка невозможно было серьезно наказать, или не побаловать лишний раз, и брат это отлично понимал. Он мог нашкодить и при этом повернуть дело так, что виноват оставался более простодушный Антон. Тот же, в свою очередь, тихо возненавидел брата, за то, что Пашка забрал у него родительское внимание и заботу. Когда мама с папой в очередной раз скидывали на него присмотр за младшим братом, Антон демонстративно садился за книжку и на все Пашкины попытки поиграть или обратить на себя внимание не без злорадства бурчал: «Отстань, не хочу я с тобой играть, иди и приставай к родителям». Пашка в ответ начинал шкодить еще больше, и Антону попадало от родителей за изрисованные братом обои, разбитую посуду или сорванные занавески.
      Поначалу Антон надеялся, что все это временно (так говорила мама), что вот подрастет Пашка, и за свои грехи он начнет отвечать сам. Но шли годы, Пашке исполнялось 5, 6,7,8 лет, а он по-прежнему был для родителей «неразумным ребенком, маленьким принцем», а Антон по-прежнему исполнял роль няньки и мальчика для битья.
         Единственной отдушиной в отношениях с родителями для него была учеба. Антоша рос серьезным, усидчивым и умным мальчиком. Он много читал, легко справлялся со школьной программой, не раз побеждал на олимпиадах разного уровня: от школьных до областных. В такие моменты родители гордились им, хвалили, и ему казалось, что он, наконец-то, заработал свое право быть любимым ребенком. Но проходило несколько дней, и все возвращалось на круги своя. Более того, после успехов в учебе каждая неудачно написанная им контрольная воспринималась родителями как еще одно доказательство непутевости старшего сына.
Изредка Антона отправляли к бабушке с дедушкой. И тогда он, наконец, ощущал себя нормальным человеком. Бабушки и дедушки с него ничего не требовали, ни к чему не придирались, а просто видели в нем ребенка-своего внука. Жаль только, что это случалось нечасто: одна бабушка была гипертоником и часто мучилась с высоким давлением, а другая после выхода на пенсию перебралась в пригород Энска, и часто отвозить к ней детей родители не имели возможности.
        Таким образом, к 18 годам Антон превратился в замкнутого застенчивого парня, который изо всех сил старался угодить родителям и при этом изображал из себя развязного циника перед немногочисленными приятелями, чтобы они, не дай Бог, не заподозрили в нем слабака. Надо сказать, у него это неплохо получалось, и тот же Макс смотрел на Антона как на безусловного авторитета. Единственное, что немного раздражало Антона, так это приклеившаяся еще со школы кличка «Нео» и постоянное сравнение с голливудским героем, который кроме досады у него ничего не вызывал. А тут еще эта рыжая девица... «Прости, ты действительно очень похож на Нео». Антон усмехнулся и толкнул входную дверь. Вот ведь напасть! Специально отсел подальше от двери, а тут эта ненормальная: растрепанные рыжие волосы, сумасшедшие зеленые глазищи, лицо раскраснелось так, что ярко проступили канапушки на щеках: по всему видно, что бежала, чтобы не опоздать. Вот растяпа! Да еще и бесцеремонная ко всему прочему: хорошо еще, что вообще спросила разрешения, пусть и после того как закинула свою сумку на скамейку. И пялилась на него постоянно.
      В глубине души Антон понимал, что вся его злость от смущения. Девчонка была симпатичной, а потому ее пристальный взгляд заставил его чувствовать себя очень неловко. В какой-то момент даже показалось, что с ним что-то не в порядке, раз на него так внимательно смотрят. А потом еще и выдала такое... Он было собрался ее отбрить, но наткнулся на растерянный взгляд и колкости застряли в горле: такие потерянные глаза бывают у нашкодившего щенка. Он только рукой махнул.
-Ооо! Какие люди! Ты сегодня рано, брателло – в прихожей стояла главная проблема его жизни 12 лет от роду и свысока взирала на разувающегося Антона.
-Сгинь, нечистая – устало махнул рукой тот.-Только скажи сначала, где родители?
-К бабке за город поехали – соизволил сообщить Пашка и, хмыкнув, удалился к себе в комнату.
«Хорошо. За город-значит сегодня уже возвращаться не станут»-с облегчением подумалось ему. В последнее время отношения с ними испортились на нет, и скандалили они чуть ли не каждый день. Антон закрылся у себя в комнате и ушел с головой в «Warcraft», даже обедать не стал. Так и просидел до позднего вечера, тихо радуясь, что никто сегодня канать не будет. Потом спохватился, что завтра занятия, завел будильник, принял душ и лег спать. Последним, что всплыло в усталом мозгу, была, почему-то, огненно-рыжая шевелюра и зеленые глазищи...
_________________

3

III

Дневник Ани.
02.09.2005

   Сегодня я, на удивление, проснулась намного раньше будильника. Успела встать, как следует позавтракать и привести себя в порядок: вчерашние локоны до конца развиться не пожелали и выглядели, как говаривала мама « не комильфо». Пришлось повозиться и соорудить на голове «колосок». После этого я вышла из общаги и направилась в универ. Как же это здорово, оказывается идти и понимать, что ты успеешь! В аудиторию я зашла аж за 10 минут до звонка, а потому имела возможность выбрать место: народу, пока, было немного. Я уже было собралась сесть, но заметила Антона. Он сидел на том же самом месте в той же самой позе, что и вчера. Нет бы мне сделать вид, что я его не заметила! Но мое дурацкое чувство справедливости потребовало, чтобы я немедленно, вот сейчас, сию же минуту пошла и объяснилась перед человеком, которого, видимо, обидела своим глупым поведением вчера. Не успела я собраться с мыслями, а ноги уже сами понесли меня к злополучной парте. Антон не обратил никакого внимания на то, что я подошла, а вот мне тяжело далось хотя бы открыть рот. Кровь прилила к щекам, а чувство справедливости сделало вид, что оно не при чем, и быстренько улетучилось. Черт! Я, наверное, целую минуту открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на песок, и отчаянно при этом краснела. Наконец, Антон поднял голову, и мне ничего не оствалось, как пойти ва-банк и выпалить: «Антон, прости пожалуйста, я не хотела вчера тебя обидеть...». Он, конечно, посмотрел на меня, как на чудо природы, но вдруг рассмеялся и приглашающе хлопнул рукой по скамейке со словами: «Садись, обидчица, передо мной еще никто так отчаянно не желал извиниться».     Я вздохнула с облегчением, улыбнулась в ответ и села рядом с ним. Кажется, мы все-таки подружимся...
Через пять минут после звонка в аудиторию влетел взъерошенный Китаев, поздоровался со студентами и начал делить нас на группы, причем делал это по алфавиту, так что мы с Антоном попали в 111, а всего групп получилось пять. В нашем расписании, должно быть, теперь, сам черт ногу сломит... Китаев же, кстати, был столь любезен, что продиктовал нам расписание на неделю. И тут народ взвыл: уж очень резко деканат намеревался мокнуть нас в учебу – по четыре пары каждый день. Китаев только посмеивался на наши охи: «то ли еще будет, дети мои». Кажется, с нас действительно собрались содрать три шкуры...
      На первом же перерыве к нашей парте подошли двое парней. Один блондинистый, его я видела вчера, а другой русый. «Ну что, Нео, ты, как я вижу, заимел себе пресональное Солнце» - вальяжно кивнул блондин и посмотрел на меня. Я при этом жутко покраснела от стыда и досады. Антону это тоже, видимо, совсем не понравилось. «У этого Солнца имя есть. Ее Аней зовут. Так что уймись, Макс, а то ,ведь тебе тоже можно будет кличку придумать. И, кстати, сколько раз я просил тебя не называть меня Нео?» - сверкнул он глазами. Надо же! Запомнил, как меня зовут. Хотя, это было ошибкой с его стороны. Боюсь, теперь нас иначе, как Нео и Его Солце звать не станут. Антон и сам это понял, потому что взгляд его стал колючим и он процедил что-то вроде: «Шли бы вы, со своими подначками». Ох, и страшен же он был в этот момент! Даже этих двух проняло: ухмылка разом потухла в их глазах и они попятились.
«Зря ты так» - пробормотала я, -«Теперь эти двое подумают невесть что»
«Не подумают» - прошипел Антон-«Они и «думать» вещи малосовместимые»
А его, оказывается, это сильно проняло. Интересно, почему бы это?

     Настроение, грозившее с утра улучшиться, снова упало ниже нуля. Снова из-за этой Ани. Однако на этот раз виноват был сам и тут уж ничего не попишешь... Кой черт дернул его ляпнуть, что у нее имя есть? Теперь ведь от подначек приятелей просто так не избавится. Суровый циник рассуропился из-за того, что ребенка обижают! Но ведь и девчонка эта наездов не заслужила. Тем более никто из его друзей никогда бы не стал извиняться за такую ерунду. А она-гляди ж ты, переживала... Антон старательно пытался найти оправдание своей сегодняшней глупости. Просто девчонка эта могла бы стать ему тем понимающим другом, которого ему так не хватало- наконец, решил он и успокоился, переключившись на занятия.
     Его, кстати, очень устроило расписание. Оно означало, что возвращаться домой ему рано не придется, значит не придется проверять у мелкого уроки, не нужно удет выслушивать материнские нотации по поводу и без, а можно будет просто закрыться в комнате, сославшись на занятость...
- ...таким образом, можно сказать, что программирование в настоящее время является ведущим направлением человеческой мысли, которое во многом определяет существование современного человека в обществе. – Китаев диктовал со скоростью пулемета, и можно было даже не пытаться записывать за ним «слово в слово». Антон скосил глаза на соседку. Та, наморщив нос и что-то бормоча, все-таки пыталась успеть за преподом. «Солнце!» - усмехнулся он про себя. Пожалуй, это прозвище действительно ей подходит. Таких апельсиново-рыжих людей Антон еще не встречал. И откуда она такая выискалась? В это время прозвенел звнок с последней пары и Аня со вздохом облегчения оторвала глаза от тетрадки. Смешно потрясая в воздухе рукой, она вопросительно уставилась на Антона:
-Ты чего? У меня паста на лице?
-Да нет...- растерянно протянул он
-А смотришь ты на меня так, будто я чудо в перьях.- чуть вздернутый носик насмешливо сморщился.
-Ну не чудо, но «Солнце» тебе определенно подошло.-хитро улыбнулся он- Откуда ты такая выискалась? – поспешно добавил Антон, видя, как ее уши вспыхнули то ли от смущения, то ли от возмущения.
-Откуда выискалась, там уже нет. – буркнула она, засовывая тетрадку в сумку.
- А все же?- он посторонился, пропуская ее к выходу.
-Деревня Заречное Энского района . А ты откуда? – она до сих пор стеснялась Антона, и с трудом заставляла себя поддерживать разговор
- А я из Энска. Живу здесь неподалеку. На проспекте Грибоедова...
-Ух ты! Везет тебе: с занятий, да сразу домой. Мне бы так – Аня завистливо вздохнула.
-Не вижу ничего, чему можно было бы завидовать –раздраженно буркнул он и, поймав на себе удивленный взгляд, пояснил- Человек в 18 лет уже должен быть самостоятельным, а если до пенсии жить с родителями, то так и не станешь взрослым.- Объяснение получилось малоправдоподобным, но не рассказывать же первой встречной девчонке о своих проблемах с предками?
-Зря ты так. Я, вот, дорого бы дала, чтобы пожить с родителями, но не могу.
- Оно и к лучшему. – по-видимому, Антон сморозил глупость, потому, что лицо Ани вдруг приняло отстраненное выражение.
-Я так не думаю. Ну ладно, мне в общагу. До завтра – она резко свернула в сторону и зашагала в сторону общежития.
-Пока – Антон удивленно посмотрел ей вслед. Ане явно было неприятно то, что он говорил, только вот, почему? Ему, вдруг, стало досадно, что она обиделась. Пообещав себе впредь быть осторожнее с тем, что он ей говорит, Антон отправился домой.

     Дома он застал Пашку и маму. Она увещевала мелкого сделать-таки уроки, однако тот мало поддавался внушению.
-Привет, семья! – деланно-бодрым голосом поздоровался он.
-О! Еще один воспитатель на мою голову свалился! – закатил глаза Пашка в предвкушении нотаций от брата.
-Здравствуй, Антон –рассеянно поздоровалась мать.- Ты есть будешь?
-Нет, спасибо. А вот по поводу нотаций – тут ты не угадал. Их не будет, братишка. У меня сегодня у самого заданий выше крыши, так что адью - он хотел было уйти к себе, но мама задержала.
- Ну что ты врешь, а? Какие задания могут быть в первый учебный день? Мог бы и сделать с братом уроки - возмутилась Вера.
-Ну во-первых, мам, завтра у нас семинар, так что уже раздали темы сообщений. А во-вторых, я обещал Вадику покопаться в его "дивидюшнике" так что... – довольно убедительно соврал он. – Так что меня нет-он закрыл дверь перед самым носом Веры.
-Ну как есть от рук отбился... – горестно вздохнул Пашка.
- Павел, ну-ка марш уроки делать! – скомандовала Вера, потеряв терпение.
-Да иду я, иду – вяло огрызнулся тот. – Так, между прочим, нечестно. Тебя Антоха разозлил, а срываешься ты на мне.
     Вера только рукой махнула. И почему у нее настолько разные сыновья? Ведь похожи внешне, как близнецы. Паша сейчас- вылитый Антон в детстве. Но двух более несхожих характеров трудно себе представить. Антон весь колючий- не тронь. Замкнутый, необщительный. С самого детства себе на уме, а в последнее время еще и огрызаться стал частенько. С братом лишний раз не посидит... Пашка-другое дело. Общительный, компанейский мальчишка. Ласковый и услужливый с родителями, правда, эгоист страшный и разбалован не в меру. Только как же такого и не побаловать? Их с Лешей любимый сын... Любимый... Вера часто спрашивала себя, почему ее так отталкивает старший, но ответа найти не могла. Иногда ей бывало стыдно перед Антоном за то, что так явно сделала любимчиком младшенького. Но чаще первенец ее раздражал. За все: за неласковость, за неровный характер, за постоянные драки и плохое поведение в школе... Да мало ли? И всегда так было: сначала ор, описанные пеленки, постоянный недосып, холодность Лешки, отсутствие помощи и понимание того, что попала на каторгу и зависит от прихотей орущего существа, которое, будто назло, портит ей существование... Потом его взяла к себе свекровка, так как пришлось уехать в Рязань, вслед за мужем в общагу без условий...Вера тогда вздохнула свободнее. Первый зуб, первый шаг, первое слово... Все как будто было не с ее сыном, а с посторонним ребенком. Только отмечала про себя, будто галочки ставила, когда свекровь ей по телефону сообщала об Антошке: развивается хорошо, в соответствии с возрастом. Ну и ладно. И слово-то первое было «баба»... Они с Лешей целых три года бывали в Энске наездами, в перерывах между его учебой и ее работой. И, когда наконец Леше вручили заветные погоны и (по великому блату!) отправили по распределению служить в Энск, они смогли забрать сына к себе. Однако особенно теплых чувств мальчонка у родителей по-прежнему не вызывал: отец изначально прохладно относился к факту его рождения, а она сама так и не ощутила себя матерью.
     Совсем другое дело-Пашка. Он был ожидаем и любим всей семьей. И, будто оправдывая свою ласковую натуру, проблем Вере особых не доставил, ни при беременности, ни при родах. Да и, собственно, она все забыла, впервые увидев своего мальчика в руках у акушерки, которая с довольным лицом спросила: «ну, мамаша, кто тут у нас?». Сын... Сыночек Пашенька. Веру тогда как накрыло волной счастья и любви. Ей казалось, что этот сморщенный красный человечек-самое прекрасное, что есть на Земле. Однако безоблачное счастье длилось недолго: на следующий же день к ней зашел неонатолог и сказал, что у Пашеньки пневмония: при родах он глотнул вод, и сейчас находится в палате интенсивной терапии. Целых две недели Вера провела как в страшном сне. Но пневмонию вылечили, малыша выписали домой и рос он здоровеньким. Конечно, тот двухнедельный ужас для Веры с Лешей бесследно не прошел: они тряслись над младшеньким, как над хрустальной вазой, хоть и поводов для беспокойства он особых не давал. Рос и радовал родителей первой улыбкой, первым зубом, первыми словами и первыми шагами.
     А вот Антошка на его фоне потерялся совсем. Насколько Вера тогда умилялась Пашке, настолько раздражалась на Антона. Тот, как специально, делал все, чтобы ее разозлить. То братика разбудит, то сам истерику закатит, так, что хоть святых вон, то ныть начнет: «Поиграй, почитай». А какое «играть», если Вера от бессонных ночей на ходу спать готова была?
А потом Пашка подрос, стало полегче. Но тут пришла пора Антошу в школу отдавать. И пошло-поехало: проверь уроки, сходи на собрание, выслушай от учительницы, что Антон-де снова с кем-то подрался. Хотя учился старшенький с интересом, всегда старался и за успеваемость его постоянно хвалили, а то и в пример ставили. И тогда ей казалось, что любит и гордится Антоном она не меньше, чем Пашей. Но это было до первой плохо написанной контрольной ( а такие тоже бывали нередко). И тогда раздражение накатывало с новой силой. Ведь может же, если хочет. Но из-за разгильдяйства своего дурацкого, из-за лени плохо подготовился. И программа у них не такая сложная была, как у Паши сейчас... Бедный ребенок такой объем еле усваивает. Устает, конечно, вот и ошибки от невнимательности скачут. И сегодня опять «тройку» по математике принес. О чем они там в школе думают, составляя такую программу?
_________________

4

Дневник Ани
15.09.2005
 
    Сегодня на занятия Антон не пришел. На звонки не отвечает, и даже его шизанутые друзья, не знают, где он. Странно... Ни о чем таком накануне он меня не предупреждал. Мы, ведь, подружились за эти две недели. Он-замечательный человек, если не считать его «тараканов»: помогает мне с учебой, если что-то непонятно, делится своими бутербродами, несмотря на мои протесты, где-то даже опекает. Он мне как старший брат, хотя на деле двумя месяцами младше меня. Оказывается, его день рождения – 3 ноября. И, вместе с тем – типичный скорпион. Даже, я бы сказала, помесь скорпиона с дикобразом. Очень трудно найти к такому подход. Язвительный и мнительный человек-настроение: то готов опустить весь мир ниже плинтуса, то боится, что подумают о нем другие. Хорошо еще, что я под его разгромную критику всех и вся еще ни разу не попала, а то соскребала бы самооценку с пола. Единственное, что он себе позволяет в отношении меня, так это покровительственный тон. Но я не обращаю внимания: в конце-концов хочет быть моим старшим братом-ничего не имею против. Он мне как-то сказал, что у него есть младшенький. Повезло же ему! Я, вот, тоже всегда хотела братика или сестричку, но не сложилось...
В общем, начинаю волноваться. Куда это Тоха мог запропасть? Даже нет никакого настроения идти с Лилькой в кафе. Хотя нехорошо получится. Мы с ней не виделись с конца августа, так что надо идти.
Дописано позже:

     Ну вот, нашлась моя пропажа. Наверное, надо написать все по порядку... Итак, мы с Лилькой встретились-таки в кафе «Лакомка». Замечательно посидели, поболтали, вспомнили всех одноклассников. Лилька выглядит уставшей (до встречи с ней я думала, что в Политехе дерут три шкуры. Ничего подобного! Лильке тяжелее, ей приходится учить огромные куски материала каждый вечер), да и простыла слегка. Так что не засиделись долго. Распрощались и пошла я в общагу. Где-то на полпути мне пришлось проходить через сквер, вот там на скамеечке я его и увидела. Сидит Антон в невменяемом состоянии и пьет какую-то гадость. Даже меня не узнал. Пришлось минут пятнадцать втолковывать ему кто я такая и почему к нему пристала, а потом кое-как отволочь к себе в общагу. Хорошо еще, что комендантша нас первокурсников в лицо еще не знает. Студенческий, на счастье, был у Тохи в кармане. Так что соврала что-то о плохом самочувствии и протащила его мимо поста, сунув комендантше под нос документы. Та даже внимания особого не обратила: по телеку шел какой-то сериал, и ей явно не хотелось отвлекаться.
     Я затащила Тоху к себе в комнату, и с облегчением свалила на соседнюю кровать. Ну вот,теперь хотя бы не останется посреди улицы в ночи. Стащив с него куртку, свернула ее и подложила ее Антону под голову, потом кое-как сняла с него кроссовки и накрыла шерстяным пледом. Ну вот, можно отдышаться и подумать о хлебе насущном. Я открыла тумбочку и обозрела свои нехитрые продовольственные запасы. Пожалуй, придется открыть банку маринованных огурчиков: страждущим понадобится рассол. Заодно и картошки сварю на ужин.

        Антон проснулся и не понял, где находится. Оказалось, что он лежит на чьей-то кровати: под головой собственная куртка, сам укрыт разноцветным шерстяным покрывалом. Он попытался встать, но это было явно не самой удачной идеей: виски тут же заломило, а комната закачалась перед глазами. Ему ничего не оставалось, как снова лечь и, зажмурившись, вспоминать как он, вообще, здесь оказался. В памяти всплыла утренняя ссора с родителями. Отец с матерью снова начали прессовать его по поводу поведения прямо за завтраком. Опять пытались учить жизни. Это-то и доконало его сегодня окончательно. Зачем они лезут к Антону, если он им, по большом счету, безразличен? Почему пытаются воспитывать, постоянно доказывая ему и себе, что он никудышный сын и ни на что не годный человек? Ведь можно же было просто лишний раз не тыкать его носом? Разве не пошел он учиться на программиста в угоду их желанию? А ведь была у него мечта пробиться в Бауманку и стать физиком-ядерщиком. Но нет. Отец тогда заявил, что стоимость обучения в Москве они не потянут, да и содержать семью нищего физика будут не в состоянии. Им, чай, еще второго сына на ноги поставить надо. «И не мечтай!»- вторила ему мать. «Даже если ты пробьешься туда, один в Москве ты пропадешь, ты же к жизни не приспособлен»... Ну что, что им еще надо? А сегодня он просто сорвался и высказал родителям все, что думает об их воспитательных методах. А потом демонстративно хлопнул дверью и решил, что в Политех больше не вернется. К черту все: надоело плясать под чужую дудку. Лучше грузчиком и отдельно от родителей! Он сегодня не пошел в универ и назавтра не собирался. Вместо этого купил на свои кровно заработанные бутылку дешевого коньяка отвратительного качества и надрался. Последнее, что помнил – скамейка в сквере, а вот как он здесь...
     Его размышления прервал скрип открывающейся двери. Антон снова попытался встать. На этот раз получилось удачнее. Ему удалось сфокусировать взгляд и разглядеть Аню со сковородкой в руках.
- Очнулся? –участливо поинтересовалась она
-Аня? А ты как меня нашла? – перед ней вдруг стало очень стыдно. Кажется, он даже покраснел.
-Да уж случайно получилось – рассмеялась она. Шла мимо, смотрю-а ты на скамейке в астрал выйти пытаешься. Не бросать же мне тебя было... Есть хочешь? Я картошечки пожарила.
-Так мы в общаге? – сообразил Антон
-В ней, родимой. – кивнула Аня. –На вот, выпей животворного зелья.- она протянула ему кружку с рассолом. А потом и поедим.
-Анька, оох, прости, пожалуйста, мне пора, я и так тебе столько хлопот...
-Никуда ты не пойдешь –категорично покачала она головой.- По крайней мере, пока не придешь в норму, не поешь и не расскажешь, что стряслось.
-Но...
-Никаких «но», давай, выкладывай. Я жду – она требовательно уставилась на Антона, глядя, как тот глотает рассол.
-Да нечего, собственно, рассказывать. Поссорился с родителями, ушел из дома...
-Напился и решил замерзнуть насмерть всем назло? – рыжая бровь насмешливо изогнулась.
- Это смотря кому назло – потер глаза Антон. – Если ты про родителей, то назло не получится. У нас в семье ребенок только один – и это мой младший. Друзей тоже особо нет. Так что нет-не прокатит.
-Зря ты так о родителях. Где это видано, чтобы одного сына любили, а другого – нет? – Аня поставила сковородку на стол и теперь соображала, что предложить гостю:миску или тарелку.
-Это ты счастливица. Живешь без братьев и сестер с родителями , которые в тебе души не чают, и не знаешь, что может быть по-другому.
-Вот и расскажи мне о своей семье, чтобы я знала – вышло грубовато, но ее задели слова Антона о родителях. Она, наконец, определилась и протянула ему тарелку, полную жареной картошки. Тот усмехнулся, повертел в руках вилку, будто решая, сколько рассказать, а потом, как бы решившись, начал:
- Да, рассказывать, собственно, немного. Родился я не вовремя. Маме с батей тогда не до детей было. Вот и скинули меня бабке на воспитание. Она меня и растила лет до 4, пока папа с мамой в Рязани были... Потом забрали, конечно, но особой любви от них я так и не увидел. Стал братика просить... А батя только-только из армии уволился, работу хорошую нашел. Вот и родили мне... проблему на всю жизнь. Пашка-то любимый сынок, а я так... бесплатное приложение, «Золушка»... – он горько усмехнулся. – Так и повелось: ему-вершки, мне-корешки. Я-горе семьи, он- принц. Последнее время я с ними очень часто ссориться стал. Вот сегодня, после очередной разборки дверью хлопнул.
- А зачем же родители в Рязань уехали?- Аня от удивления даже про еду забыла. Настолько дикой ей казалась сама мысль, что кто-то из родных детей может быть любим, а кто-то-нет.
-Батя учился на лейтенанта, вот мама за ним и уехала. Жили в общаге, с ребенком бы там было неудобно. Но, зато бабушка меня любит – тепло улыбнулся он. – Папина мама, она чаще всего со мной сидела. Другая бабушка-тоже хорошая, но болеет, так что внуков видит редко... Ну все, хватит киснуть-оборвал он сам себя. Снова стало неловко перед Аней. Будто жалуется ей.-Расскажи, лучше, о своей семье. Кто у тебя родители?
-А про мою семью тоже рассказывать нечего. –погрустнела Аня. – Родители были преподавателями в Энском Университете. Папа-математик, мама-историк. Но они погибли два года назад. Разбились... Так что я тоже-бабушкин воспитанник. – она попыталась улыбнуться, но получилось не очень хорошо.
     Антон ругался про себя последними словами. Вот болван! Как же некрасиво получилось. И тогда, когда он развивал теории, о том, что лучше жить без родителей, и сейчас.
-Что, лишнего я взболтнул? – растерянно посмотрел на Аню он. – Прости меня, идиота, пожалуйста, Ань, я...
-Тох, не говори глупостей!-строго нахмурилась та.- Ты не обязан был знать, что мои родители погибли. И вообще, давай сменим тему, а то жить становится грустно.
- Ну давай. Хотя мне идти пора. Поздно уже-Антон покосился на свой мобильник. Было полдесятого вечера.
-И куда ты пойдешь? Домой, надеюсь? – осведомилась Аня.
-Домой я не вернусь. По крайней мере, в ближайшее время –проворчал Антон.
-А куда? С похмелья, да на ночь глядя? – скептически осведомилась она. – Знаешь что, родное сердце? Никуда тебя сегодня я не отпущу. Спи у меня.
-Ты что, Анька? Комендант же, да и не удобно...-запротестовал он, но Аня с решительным видом ухватилась за его плечи, не давая встать:
-Не пущу! С комендантшей я договорилась, так что ничего неудобного. –Антон глядел в зеленые глазищи и понимал, что просто так ему от нее не отвертеться. Но и остаться на ночь у нее было бы... неудобно, скажем так. Точнее, ей это было удобно, а вот ему ночевать с симпатичной девчонкой на соседних кроватях совсем не улыбалось. Еще чего не хватало, всю ночь с собственными гормонами воевать! И откуда она такая свалилась-то? Неужели никогда не слышала об отношениях между парнями и девушками?
-Значит договорились! –она расценила его молчание по-своему.
-Да куда я от тебя, с подводной-то лодки? – покорно согласился он и аккуратно убрал ее руки с плеч. От греха подальше.
_________________

5

V

Дневник Ани
16.09.2005

    Мы с Тошкой вчера легли спать очень поздно- все разговаривали «за жизнь». Вот, оказывается откуда в нем такая озлобленность! Я даже не представляю, каково это-всю жизнь быть пасынком у родных родителей. Кошмар, бедный Антон... За разговорами мы не заметили, как перевалило за полночь. Откровенно говоря, я бы пошла спать и раньше, но тут в голову пришла запоздалая мысль о том, что мне придется ночевать в одной комнате с парнем, который хоть и друг, но отнюдь не брат, а ночные сорочки у меня из разряда «короткое нечто с кружевами и разрезом»- ничего лишнего, конечно, не покажет, но и мало что скроет. Не то, чтобы за девичью честь страшно, просто стыдно... Поэтому часа полтора я изо всех сил соображала, как бы это переодеться и нырнуть в постель так, чтобы не смущать Тошкино воображение. Ничего умнее «переодеться в душе и погасить свет прежде, чем зайду в рубашке в комнату» выдумать не удалось. Наконец, я стала замечать, что Антона клонит в сон, поэтому вынуждена была скомандовать «по постелям!». После достала из шкафа ночнушку и удалилась в душ, предварительно погасив свет. Хорошо еще, что время было позднее, и никто из студентов в коридоре не маячил.
    Помывшись и переодевшись, вернулась в комнату. Антон, к счастью, уже дремал, так что и прятаться особо не пришлось. Рядом с ним на полу валялось что-то темное. Пришлось нагнуться и подобрать. Темное и бесформенное «нечто» оказалось Тошкиным свитером. Я свернула его и повесила на спинку кровати. Мальчишки есть мальчишки! Я еще не встречала ни одного, который был бы аккуратистом. Потом сложила свою одежду на стул и легла спать.
    Спалось мне сладко, а вот пробуждение вышло неожиданным и малоприятным. Недовольный и совершенно не выспавшийся Тоха тряс меня за плечо, бормоча что-то о не прозвеневшем будильнике и опоздании. Когда я наконец продрала глаза и увидела на часах 10.00, то подскочила, как ошпаренная, и даже забыла о своей стыдливости. Заметалась по комнате, как загнанный зверь. Тошка же, казалось, был совершенно спокоен, и только пристально смотрел на мои метания. Наконец, ему это надоело. Глубоко вздохнув, он чуть хрипловатым со сна голосом попросил меня «не кипишевать, забить и не ходить сегодня на занятия», благо на «основы» мы все равно не успеем, а 2 лекции по психологии и пару по физкультуре прогулять сам Бог велел. «А как же прогулы?» - не сдавалась я, уже понимая, что в сложившейся ситуации это было бы самым правильным решением. «Ну позвони старосте» устало махнул рукой тот.
    Я рассудила, что он прав, и быстро набрала Светке Сорокиной (старосте нашей группы) смс-ку, чтобы она нас прикрыла. А потом, отдышавшись, сообразила наконец, что стою посреди комнаты во всей красе, которая едва прикрыта ночной рубашкой и Антон периодически осматривает меня с головы до ног. Густо покраснев, выхватила из шкафа первые попавшиеся джинсы со свитером и пошла в душ переодеваться. Потом мы манерно попили чая с печеньем на завтрак и так же манерно распрощались. Антон клятвенно пообещал сегодня же отправиться к бабушке в Пригородное (благо пятница) и пожить там какое-то время. Я поверила. Не думаю, что он поступит по-другому. Ему сейчас это удобнее всего, тем более и ушел он, сказав, что не хочет опоздать на 12-часовую маршрутку . Надеюсь, что успеет.

    Антон прижался лбом к окну автобуса. Стоило вспомнить сегодняшнюю ночь и кровь тут же приливала к голове, а то и пониже. Еще вчера, глядя в ее зеленые глазищи, понял, что пропадает. Как ни крути, а она была ему небезразлична, и то, что он к ней испытывал, дружбой назвать было уже нельзя, хотя и влюбленностью это было можно считать только с большой натяжкой. До вчерашнего вечера. Потому, что вчера, как увидел ее в коротенькой ночнушке с разрезом, сквозь которую просвечивает... да все просвечивает, так и «поплыл». Пришлось даже зажмурить глаза и сделать вид, что спит. А она, будто назло, еще и нагнулась над Тохиной кроватью, совсем, видимо, добить решила. И он так и лежал, боясь шелохнуться. И пахло от нее по-особенному. Каким-то вишневым мылом, от которого голова кружилась. Совсем, видно, плохи его дела, раз уже от запаха мыла с ума сходит. Нет, он же не лох совсем какой-нибудь, и девушки у него были, и немало. Сами на шею вешались. Нравилось им, почему-то, Тохино лицо, и он, что греха таить, этим пользовался. Тоже своего рода иллюзия того, что ты кому-то небезразличен. И никогда так не пронимала полудетская, хоть и короткая, ночнушка и обычное вишневое мыло. Бред какой! Гормоны, будь они неладны! Так прокрутился всю ночь на кровати, уговаривая себя спать. Получилось это только под утро, и то ненадолго. Проснулся он от шума в коридоре. Посмотрел напротив, увидел спящую Аню и завис минут на десять. Оказывается, у нее веснушки по всему телу: на плечах, шее, ключицах, даже на ушках, правда, малозаметные, но ей это очень шло... Да и вообще, он этим утром Аню будто впервые увидел. Смотрел бы и смотрел на длинные рыжие ресницы, аккуратный носик и припухлые розовые губы... Из состояния медитации его вывел противный тренькающий звук – разрядилась батарея мобильного телефона. Антон смотрел на мигающий индикатор заряда и думал, что теперь не сможет его подзарядить еще долго: зарядное устройство осталось дома. Сейчас 9.45, зарядки хватит еще на полчаса максимум. Стоп! 9.45? Опаздываем? Он вскочил с постели и стал расталкивать Аню. Та смешно подпрыгнула, осознав, что уже 10 утра и стала бегать по комнате. Шикарное, между прочим, было зрелище. Антон даже сглотнул. Ну все, приехали! Не хватало ему, чтобы теперь это каждую ночь снилось... И ехать к бабушке он с утра не планировал. А пришлось. Иначе черт знает, чем бы закончились посиделки с девчонкой, от которой у него, похоже, крышу снесло окончательно.
    Автобус, тем временем, затормозил у остановки «Пригородное». Антон вышел и направился в сторону аккуратного зеленого домика, утопающего в цветах. Он стоял чуть поодаль от дороги.
    У его бабушки- Ларисы Ивановны- была в жизни одна большая страсть: сад. Каких только цветов она не выращивала! Начиная с первых дней апреля и до самого ноября у нее постоянно цвели роскошные клумбы. Все это великолепие требовало постоянного присмотра, так что скорее всего, бабушку можно было найти в саду. Так что Тоха, даже не задумываясь, толкнул калитку и прошел в палисадник. Так оно и было: сухонькая старушка с пушистыми седыми волосами копалась в клумбе, вытаскивая из земли какие-то корешки...
-Бабушка! – позвал Антон, заранее готовясь к шквалу вопросов. Та оторвалась от своего занятия, всплеснула руками, и бодрым шагом засеменила к внуку.
-Тосечка! Ты ко мне в гости! Ну, порадовал, порадовал. Цыпленочек ты мой!- она крепко обняла внука и поцеловала его куда смогла дотянуться-в плечо. «Цыпленочек» растроганно рассмеялся и обнял бабку, приподняв ее над землей.
-Пусти, пусти, шкодник – отмахнулась та.-Пойдем, я тебе сырничками угощу, как чувствовала, что ты сегодня приедешь. Ты ко мне на выходные?
-Да нет, ба, я погостить...-неопределенно протянул он. – Я с родителями поссорился – пояснил он на удивленный бабушкин взгляд, хочу с тобой пожить.
-Опять они тебя запилили? – хитро подмигнула старушка. – Ну ничего. Ты живи, живи. Я рада очень, что бабку не забываешь. Учти только, что вставать придется куда раньше: здесь автобус до города по расписанию.
-Ничего, ба, я уж как-нибудь... – решение бросить в Политех он, почему-то, больше всерьез не рассматривал. Остыл, наверное...
- Ну что ж ты стоишь?, пойдем скорее... – бабка шустро засеменила к двери. Антон последовал за ней.
Они прошли через просторные сени в небольшую кухоньку. Бабушка отправила его мыть руки, а сама стала составлять на стол сырники, сметану и варенье.
-Антош, ты чай будешь? – деловито поинтересовалась она
-Нет, ба, я позавтракал...
-Ну смотри... Ты родителей-то предупреди, что здесь, а то хватятся – посоветовала она.
-Да ну. Хватились бы они Пашку, а меня-не обязательно – он, конечно, слукавил. Все-таки шесть пропущенных от родителей он на телефоне обнаружил. Но перезванивать не хотелось.
-Разговорчики, кадет! – строго цыкнула бабуля. – Как бы там ни было, а они-твои родители. Ладно, сама от соседки позвоню, раз ты не желаешь с ними разговаривать. – махнула она рукой. – Ты вот что, Тосенька... Я тут подумала, и решила нашу с дедом городскую квартиру тебе в наследство оставить.
-Да как же, ба... – Антон даже жевать перестал. От таких разговоров ему было не по себе.
-А вот так же! – вдруг взорвалась та. – За Пашку я спокойна, его никогда не обделят, а вот ты, если себя так с ними вести продолжишь, рискуешь с носом остаться. Так что не спорь. По крайней мере, свою долю я оставлю тебе и это не обсуждается. Раз уж покойный Михаил Романович потрудился оставить свою половину твоему отцу, я оставлю этот дом дяде Коле, а мою половину завещаю тебе.
-Ба, да не думай ты об этом сейчас. Ты, будто на ладан дышишь. Вон, какая бодрая ты у меня девушка – попытался перевести он разговор, но бабка на него только глазами сверкнула.
-А ну, льстец, прекрати мне здесь демагогию разводить. Лучше доедай быстрей, а я к соседке-родителям звонить.

    Вернулась она минут через пятнадцать строгая и озабоченная.
-Ну, охламон, рассказывай, где обретался целые сутки, а?
-Друзья приютили – потупил взор он.
-Друзья? – подозрительно уставилась на него бабушка
-Честное пионерское, друзья! – приложил руку к сердцу Антон, а сам вспомнил зеленые глазищи, смотрящие с тревогой, и на душе сразу потеплело.
-Родители твои в бешенстве – посетовала бабушка. Уж не знаю, что там у вас случилось, но они сильно злы...
_________________

6

Дневник Ани
19.09.2005

    Выходные я провела скучно. Конечно, могла бы тоже съездить к бабушке, но денег у меня в обрез, так что пришлось сидеть у себя в общаге в компании книги из местной библиотеки. Позвонила было Лильке, но у той начала налаживаться личная жизнь и она с этой личной жизнью собралась провести все выходные. Никогда бы не подумала, что буду ждать понедельника как манны небесной. Там, по крайней мере, скучать некогда. Так что шла сегодня на учебу как на праздник и пришла одной из первых.
Точнее, второй. Потому, что первым пришел Тоха. Он сидел на привычном месте мрачнее обычного и смотрел бессмысленным взглядом на доску, положив голову на руки. Я поздоровалась с ним и села рядом. Он буркнул в ответ: «Привет» и даже не взглянул в мою сторону. Странный Тошка сегодня какой-то! Я стала расспрашивать как он провел выходные, однако тем же бесцветным тоном мне поведали, что все почти хорошо, если не считать, что родители злы до чертиков из-за его последней выходки и они снова умудрились поскандалить. Большего мне узнать не удалось: в аудитории начал собираться народ, и нам пришлось замолчать. Но я решилась вытащить из этого партизана все подробности. Я, в конце-концов, ему друг и волнуюсь за этого оболтуса! Конечно, понадобилось отложить выяснение всех обстоятельств до конца пар, тут выбора особого не было: на занятиях не поговоришь, и перемены слишком коротки. А пока мне приходилось изнывать от любопытства и недоумевать, почему это Тоха избегает смотреть мне в глаза. Определенно, на что-то обиделся... Вот только на что?
   Однако моим чаяниям не суждено было сбыться: как только прозвенел звонок с последней пары, Антон начал поспешно собираться. Я попросила его подождать, однако он пробормотал: «некогда» и хотел было уйти, но я поймала его за рукав и потащила в коридор с упорством бульдозера, остановившись только в дальнем конце, где нас никто не мог слышать, и потребовала рассказать, что с ним происходит. Сказала, что волнуюсь, на что он неожиданно разозлился и прошипел: «Вот вы у меня где все с вашими волнениями! Что ты хочешь от меня услышать? Зачем ты лезешь мне в душу? Мать Тереза, да? Утешение всех бедных, сирых и убогих... Я сказал тебе достаточно, а теперь позволь мне идти, ладно?» Потом довольно грубо вырвал у меня свою руку и быстро пошел прочь, даже не оглянувшись...
    Похоже, я ошиблась и попала в дурацкое положение. Он не считает меня своим другом, да и никогда не имел такого намерения. В глазах противно защипало, и я поняла, что прямо сейчас разревусь. Да что там, я и разревелась. Хорошо, что никто не увидел. Стояла там у окна, как дура, и ревела. Пришлось идти в туалет и как следует умыться, чтобы были не очень заметны распухший нос и красные глаза. Так обидно, будто меня обманули. А на деле обманулась сама... Бывает, и это пройдет. Только отчего же все валится из рук?

    Слепая злость сменилась растерянностью. Что же он натворил? Зачем нагрубил Аньке? Она, ведь, перед ним ни в чем не виновата. Наоборот, помогла, выслушала, когда ему было плохо. Плохо... А сейчас, разве хорошо? Сейчас еще хуже, чем было. Родители явились к бабушке прямо в пятницу вечером. Надо же, и время сразу нашлось. Орали на весь дом. Обзывали неблагодарным сыном (ничего оригинального), говорили, что он хочет их смерти, что они обзвонили все больницы и морги, что хотели подавать в розыск... Надо же! Оказывается, за него волнуются: приятно. Он молча выслушал все упреки, однако возвращаться домой наотрез отказался. А смысл? Теперь пилеж удвоится, и ему при каждом удобном случае будет припоминаться его отвратительное поведение. И это сакральное: «Мы тебе не чужие люди, и, между прочим, волнуемся». Волнуются... Они его отсутствие, судя по пропущенным, обнаружили не раньше 7 вечера, да и звонили всего-то 6 раз. Если учесть, какой кипиш они однажды подняли, когда Пашка, никого не предупредив, остался на весь день в гостях у друга, то, можно сказать, что почти никаких телодвижений не предприняли.
Хорошо, что бабушка прекратила перепалку, сказав, что сама его никуда с родителями в таком состоянии не отпустит, и что разговаривать надо позже, когда все остынут, а то еще не известно, чем бы это все кончилось. Предки уехали ни с чем, но порядком разозленные, да и бабка на него рассердилась «за неподобающий тон разговора со старшими», как она выразилась. Так что в «черную пятницу» Антону пришлось выслушать еще и ее нотации с периодически повторяющимся припевом: «Мы все за тебя волнуемся», что приводило его в молчаливое бешенство (высказывать недовольство еще и бабушке он не решился). Пришлось изобразить на лице раскаяние- а что еще оставалось?- и отправится к себе в комнату. В довершение всех бед, как только он лег спать, в голову сразу полезли мысли об Ане. Так и лежал, пялясь в потолок и улыбаясь, как последний идиот. Она-необычная девушка. С виду –хрупкий подросток с внешностью эльфа, а на деле-сильный человек. Пережила такое горе и не замкнулась, не ушла в себя, не начала набрасываться на окружающих. В отличие о некоторых. И родители живы, и бабки, слава Богу, даже брат есть, а если верить отцу, то «неблагодарный, эгоистичный, злой мальчишка, ни черта об окружающих не думающий». А может, они все правы? Может, Антон- действительно горе семьи?
    Ну не бывает же так, что одного сына любят, а другого нет, безо всякой видимой причины? Все-таки получалось, что не заслужил он любви родителей. И выходка его эта с уходом из дома... А может, и правда волновались? Так и не определившись, Антон уснул.
На следующий день он встал поздно. Лариса Ивановна уже хотела идти будить внука, когда тот, наконец-то, появился на кухне.
- Доброе утро, соня - улыбнулась бабушка.-Как спалось?
-Крепко – улыбнулся Тоха. – Но маловато.
-Садись завтракать, спящая красавица. – Бабка положила ему каши и налила чаю, а потом села рядом и не без удовольствия смотрела, как внук уплетает завтрак за обе щеки.
-Подумать только, давно ли ты был маленьким вредным нехочухой? Плевался пюре и наотрез отказывался от молока, потому, что там пенки. А теперь вон, какой большой...
-И такой же вредный. –добавил Антон. – Скажи, ба, – после минутной заминки поинтересовался он- а я действительно такой злобный эгоист, как думают родители?
-Господь с тобой, милый. Они сказали это в запальчивости. На самом деле они за тебя сильно переживают – покачала головой Лариса Ивановна.
-Я, вот, подумал вчера. Наверное, им со мной действительно сложно. Иначе почему у них со мной одни проблемы, а с Пашкой-нет?
-Нет, родной, они просто больше с тебя требуют потому, что ты старший – бабка покривила душой. Порой, ей и самой казалось, что Тося своим родителям не нужен. Особенно сильно это было заметно, когда Вера с чистой совестью оставила ей на попечение полугодовалого малыша и уехала в Рязань вслед за сыном. Они с мужем тогда ночей не спали, когда у Тоси зубки резались или он болел, растили его, как собственного ребенка, а родители бывали наездами, и даже после долгой разлуки не то, чтобы стремились им заниматься, хотя природу не обманешь, и сколько бы бабка с дедом с ребенком не занимались, но мать он все равно помнил и к ней тянулся. А Вера-да что с нее взять, с непутевой мамаши? Погладит его, бывало по голове, и отвернется. Лариса Ивановна тогда думала, ну молодые они, глупые, со временем привяжутся к сыну. Ан нет... Когда Пашка родился, Веру как подменили. Куда девалась та рассеянная мамаша, которая к сыну лишний раз не подойдет? Кудахтала над младшим, как наседка, а на старшего по-прежнему ноль внимания. Лариса Ивановна это видела, и обида брала за мальчишку. Несколько раз пыталась поговорить с сыном, но тот только огрызался: «Не ваше дело», а один раз, по пьяному делу, даже признался, что не хотел этого ребенка, мол, не вовремя родился. Она тогда его хорошенько пропесочила, но, видно,не в прок.
    И, ведь, нельзя сказать, что родители Антона совсем не любили. Но любили, будто собачку комнатную: на задних лапках походит – молодец, нагадит-пшел вон. Разве ж это нормальная любовь?
-Я, вот, думаю, что погощу у тебя с недельку, а потом домой вернусь. И правда получается, что повел себя, как эгоист...
-Хорошо, милый – вздохнула бабушка. –Ты ешь, ешь больше, не стесняйся.
-Да нет, спасибо, я уже сыт – он встал из-за стола...
     Все выходные Антон думал над своим поведением, и чем дальше думал, тем больше убеждал себя, что именно его свинское поведение не позволяет родителям относиться к нему так же, как к Пашке. Додумался до того, что такого как он, любить почти и не за что, и любят его, великодушно прощая все недостатки. И мысль эта его порядком злила. Злило великодушие окружающих и собственная никчемность. А еще было очень стыдно перед Аней. Поплакался перед ней, жертва семейных разборок, стеснил, а оказалось, что зря плакался и сам виноват. Она-то, вон не жалуется на жизнь, хотя имеет на это куда больше прав.
    В результате сегодня ему стыдно было посмотреть Ане в глаза, а она его расспрашивала о ссоре с родителями, заставляя чувствовать себя  сволочью. Последней каплей стали ее глаза, полные тревоги, и слова «Я за тебя волнуюсь,все-таки не чужой человек». И он взорвался. Невыносимо было чувствовать, как девчонка, которая ему очень нравится, жалеет его, и при том незаслуженно...
_________________

7

Дневник Ани
25. 09.2005

     Не писала в дневнике. Не было настроения. Даже на пары не хочется ходить. Думала позвонить Светке, и сказать, что я заболела, но побоялась, что Китаев зарубит на экзамене. Он хоть и «свой парень» с виду, но, оказывается, жесткий преподаватель и на первой же паре предупредил, что любой пропуск его практических занятий карается завалом на сессии, и только смерть может быть уважительной причиной не прийти. Пришлось выкинуть соблазнительную мысль из головы. Антона я все эти дни избегаю, да он, если честно, и не жаждет общения. Так и сидит на задней парте один, как сыч. Чувствую себя последней дурой. Стыдно, противно и досадно...

   Антон твердо решил извиниться перед Аней, но она, будто специально, его избегала. Отсела подальше на другой ряд и все пары на пролет усердно записывала конспект, даже не поднимая голову, а чуть звенел звонок на перемену - исчезала из аудитории, и появлялась только перед парой,и, что самое обидное, постоянно была не одна: тусовалась в компании девчонок. Так что подходящего момента воплотить свое намерение в жизнь Тохе не выпадало вот уже неделю. Наконец, его терпение лопнуло и он просто поймал ее после занятий около самой общаги.
- Аня, постой!- Антон дернул ее за руку, развернув на себя. Она нахмурилась и аккуратно высвободила локоть.
-Почему? Ты же хочешь, чтобы я отстала. Ну, я и отстала – в голосе против воли прозвучала обида.
- А я, собственно, за этим и пришел. Я извиниться хочу. - Тоха с надеждой посмотрел ей в глаза. Вроде оттаяла. И сразу стало как-то легко, будто гора с плеч свалилась.
- Ну не знаюю...- протянула Аня, а у самой в глазах заплясали озорные бесенята.
-Простии дурака – подыграл он ей и оба весело рассмеялись.
-Только просто так ты не отвертишься – пригрозила пальцем Аня. – Придется тебе, все-таки, рассказать, что такого у тебя с родителями стряслось, раз ты был злой, как черт.
-Это долгая история... – Тохе не хотелось подробно распространяться на эту тему, но она все равно бы не отстала. – Ладно, пойдем погуляем, посвящу тебя во все тяжкие.
-Тебе сильно досталось? – спросила Аня после короткого молчания.
-Да видишь, кажется, я сам виноват. Родители за меня волновались, на мобильный звонили раз 6, а я просто не отвечал. Ну, естественно, любой на себя накрутит. Так что в понедельник очень стыдно перед тобой стало, на себя злился, а сорвался на тебе...
-Глупости какие. Почему тебе должно быть стыдно? Насколько я поняла, твои родители тоже не подарок, так что тут ничего страшного – покачала головой Аня.
-Удивительно, Ваше Святейшество. Вы отпустили мои грехи и мне действительно полегчало.-рассмеялся Антон
-Мне показалось, или я улавливаю в Вашем голосе иронию? – шутливо нахмурилась Аня
-Да нет- Антон неожиданно стал серьезным и даже немного грустным. – Это правда. У меня еще никогда не было друга, с которым было бы так легко чувствовать себя...
-Кем?
-Нормальным человеком – помявшись, проговорил Антон.- Видишь ли, со мной неудобно. Неудобно родителям, друзьям, да просто окружающим. Есть у меня дурацкая привычка доводить людей до белого каления своим поведением. Так что я уже начал сомневаться, что... дело не во мне – он опустил голову.
-Уууу! У нас, оказывается, комплексы – протянула Аня. –И кто же тебе такое сказал?
-Да сам понимаю, не дурак. Ты только не бери в голову, что я сорвался тогда...
-Сир, этот грех Вам уже отпущен – чопорно поджала губы Аня. Ей совсем не хотелось, чтобы друг зарылся в комплексы с головой.
-И верно – тряхнул головой Тоха.
-Расскажи лучше о своих родителях? Кто они у тебя? Кто твои друзья? - поспешила переменить она тему.
-У отца собственное охранное агентство, мать... Была раньше учительницей английского, а теперь домохозяйка. Занимается, правда, с детьми в качестве репетитора. Но это ради удовольствия. Брат-школьник. А друзья... Друзей у меня мало. Да ты их видела – они к нам на после первой лекции подкатывали. Один из них-Макс- еще тебя Солнцем назвал. Но вижусь я с ними нечасто- слишком разные интересы.
-А второго как зовут? –поинтересовалась Аня
- А это Вадик. Мы учились с ними в одном классе, а потом так получилось, что пошел с ними учиться в Политех.
-Получилось? А разве ты не поступил туда, куда хотел- слегка удивилась она.- Ты совсем не производишь впечатление человека, который поступает куда придется-лишь бы взяли.
- То есть как это-куда придется? Тебе же Куртин 1 сентября битый час распинался о том, что «Политех- это почетно». –подмигнул Тоха
-Я серьезно...
-Если серьезно, то я хотел быть физиком. Поступил бы в Бауманку...Но у родителей сейчас трудности с деньгами, так что... "се ля ви", как говорят французы. – развел он руками.
-Трудности с бизнесом? – сочувственно спросила Аня
-Вроде того – ему не хотелось признаваться, что родители просто пожалели денег и что на самом деле бизнес отца процветал.
-Ну ладно, зато поступил бы ты в Бауманку, я бы тебя не встретила. – Аня посмотрела на него сбоку.
-А это плохо? – он неожиданно повернул голову и встретился с ней взглядом.
-А ты кокетничаешь. Ай-ай-ай, как нехорошо – насмешливо подняла бровь Аня.
-А ты? – передразнил ее жест Тоха
-А я себе такой цели не ставила. Да и вообще. Это глупо-кокетничать – стушевалась она.
-И откуда ты такая взялась? Кокетничать не умеешь, глазки не строишь, и парня, похоже, нет... Недотрога?-Тоха пошел на хитрость, чтобы узнать то, что не давало ему покоя последнюю пару недель.
-И неправда твоя! Никакая я не недотрога!-возмутилась Аня. –И парень у меня был, если хочешь знать, только...
-Только сплыл? – поддразнил он
-Сплавила, а не сплыл – насупилась она. – Надоел. А что это мы все обо мне, да обо мне? Давай лучше ты мне расскажешь о той сотне девиц, которых ты соблазнил?
-Кто тебе сказал, что их была сотня? – с притворным ужасом спросил он.
-А что, правда глаза колет?
-В том –то и дело, что наврали. Не было у меня сотни девиц.
-Правда?
-Правда. Было две сотни! – Тоха скорчил ей смешную рожицу...

    Время пролетело незаметно. На улице начало темнеть и Антон, не без сожаления, проводил Аню обратно. Ему сегодня еще предстоял сложный разговор с родителями. Вообще-то, уже больше недели он собирался помириться с родителями, если понадобится-даже попросить прощения. Только сейчас, после разговора с Аней, он вдруг почувствовал, что не так уж был и не прав. Однако отступать было некуда – он сказал бабушке, что сегодня возвращается домой.
С тяжелым сердцем он открыл дверь. Надежда на то, что удастся проскользнуть незамеченным не оправдалась. Прямо у двери Тоха увидел мать. Та смотрела на него с обидой и осуждением:
-Возвращение блудного сына... – протянула она.
-Мам, не надо так – попросил он.- Прости меня, я вел себя, как дурак.
- В том-то и дело, сын, что ты частенько ведешь себя, как дурак. И нас с отцом это удручает – вздохнула Вера.- Ну что с тобой поделать, проходи. Ты есть будешь?
_________________

8

Дневник Ани
31.10.2005

    Я, кажется, имела глупость влюбиться как мартовская кошка. Кто бы мог подумать, что каких-то пару месяцев назад Аня Елисеева была нормальным человеком, а теперь этакая разновидность городской сумасшедшей. Глазки блестят, ручки трясутся, только что слюни не капают. Интересно, а со стороны очень заметно? Надеюсь, что Тоха не догадался, а то неловко как-то... Неизвестно, как бы он отреагировал на мои признания... Все-таки непростой парень, хоть и относится ко мне замечательно.
     Так что поделиться я могу только с дневником, да с Лилькой. Она, кстати, совсем пропала из виду со своей учебой. Даже не знаю, кода увижу ее снова... Жалко. Мне сейчас очень хочется ей все рассказать. Помню, когда впервые увидела его в аудитории- значения не придала: парень, как парень. А потом он поднял голову, наши глаза встретились... Тут, как назло, прозвенел звонок на пару, парень уверенным шагом подошел к кафедре и начал вводную лекцию по операцинным системам. Представился Кириллом Юрьевичем Максимовым, рассказал немного о себе: оказывается, они с нашим Китаевым вместе выпускались... Талантливый, должно быть, выпуск получился... Потом мы дружно открыли конспекты и приготовились слушать, ну, точнее, мальчишки приготовились, а вся немногочисленная женская половина в составе десяти девчонок дружно пялились на Максимова. И ведь есть на что: высокий, красивый шатен с серыми глазами и крышесносной улыбкой. Естественно, перед таким трудно устоять. И голос такой красивый... Мягкий, вкрадчивый... Попробуй тут не растаять. Так что плохи мои дела: уже месяц безнадежно влюблена в собственного препода. Нет, хорошо все-таки, что Тоха не знает. Хотя, иногда мне кажется, что он обо всем догадывается. Мы с ним стали проводить много времени: и к занатям готовимся вместе, и гулять я его частенько вытаскиваю. Так что узнали за это время друг друга очень хорошо. Я, например, могу сказать, когда Тоха начинает хандрить, но пытается это от меня скрывать, а он, так вообще безошибочно угадывает мое состояние...
    А еще иногда мне кажется, что Максимов смотрит на меня как-то по- особенному. Конечно, глупости, просто я сумела ему запомниться своим ответом на семинаре. Но ведь помечтать-то можно...

      Антон не любил пары операционных систем. Во-первых, ничего нового он там почерпнуть не мог, во-вторых, ему не нравился сам Максимов. Было что-то отталкивающее в его манере преподавания. То ли чуть заметные покровительственные интонации, то и дело проскальзывающие в его голосе, то ли ложная скромность программиста, стажировавшегося в США (не преминул рассказать об этом на первой же лекции, как бы между делом: «А вот когда я проходил стажировку в США...»). Нет, в уме, в умении интересно рассказывать, да в личном обаянии, в конце-концов ему отказать было нельзя... Но все впечатление напрочь убивалось некоторым самолюбованием, которое Антон, будучи человеком наблюдательным, ясно разглядел в Максимове. Не то, что девчонки их курса, которые просто млели от такого преподавателя. И, что самое досадное, Анька не стала исключением. Он понял это по тому, как внимательно она слушает Максимова, как старается на его занятиях... Да и то, как Аня вдруг ни с того ни с сего битый час толковала о том, какой, должно быть, интересный предмет эти «операционные системы», а в конце-концов спросила Антона, нравится ли ему Кирилл Юрьевич, навело его на неутешительные мысли
- Нет. Если хочешь знать, не люблю типов, у которых самомнение намного выше достижений – проворчал Антон. Его больно кольнуло, что как бы он не старался, Аня никогда не посмотрит на него так, как смотрела сегодня на Максимова. Но самое обидное было в том, что этот, пустой в сущности, парень сумел очаровать такую редкую девушку.
-Почему- самомнение? – зеленые глаза удивленно распахнулись
-А ты слышала как он хвастался: «Да я в США...»? А на деле... Я сам тебе смогу рассказать про операционные системы ничуть не хуже. – настроение окончательно испортилось.
-Ловлю на слове – неожиданно улыбнулась Аня. – Значит перед сессией ты будешь моим личным преподавателем.
-Да с удовольствием – шутливо поклонился он. От сердца немного отлегло, но где-то в глубине души засела заноза: похоже, ей все-таки нравится этот Кирилл...

     День Рождения подкрался к Антону незаметно. Он очень любил Дни Рождения потому, что в этот день у него появлялись любящие и внимательные родители, которые говорили, как они его ценят, и даже Пашка и его капризы не портили настроения. Единственное, что поначалу очень печалило, так это привычка брата выклянчивать себе подарок, «ведь Антону вы вон что подарили!», но потом Тоха просто перестал обращать на это внимание: пусть клянчит на здоровье, если неймется.
Вот и сегодня он проснулся в хорошем настроении. Мама, несмотря на то, что был четверг и все вставали рано, расстаралась и испекла Тохин любимый торт «Прага». Так что его ожидало небольшое утреннее чаепитие с семьей. Родители поздравили Антона (пусть и немного официально) с совершеннолетием, пожелали успехов в учебе и последующего удачного трудоустройства. Тут же ему был вручен подарок: естественно это был ноутбук, чему он искренне обрадовался. Правда, Пашка умудрился-таки подколоть брата словами: «Ну все, Тоха! Ты уже взрослый. Можешь смело покупать алкоголь, жениться и идти в армию. А ты же мне разрешишь пользоваться твоим ноутом, пока служить будешь?». При слове «армия» Вера недовольно поморщилась, а Алексей чуть заметно усмехнулся. Сам он, когда-то стремился туда попасть, а вот когда туго пришлось, пожалел о своем решении. Нет, нельзя сказать, что служба была особенно тяжела, но все упиралось в деньги, которых никогда не платили. Так что современных парней он не понимал: чтобы так откровенно «косить» от армии, да еще и возводить свои «отмазки» в ранг героизма. Антон, правда, никогда не высказывал мысли о том, что не будет служить, но и энтузиазма особого отец у сына не увидел, когда тот зырнул на Пашку взглядом, сулящим кару небесную, а потом молча принялся ковыряться в тарелке. Пауза за столом затягивалась. Наконец, Вера решилась нарушить молчание:
-Антон, тебе пора, иначе опоздаешь. Пашку захвати: отец сегодня едет в другую сторону, а тебе почти по пути.
-Хорошо. – вздохнул Антон, подумав, что все нормальные люди в 12 лет сами в состоянии добраться до школы в паре кварталов от дома. – Пойдем- кивнул он брату.
    Вера проводила их до двери подъезда и вернулась домой с кипой бумажек из почтового ящика. Наскоро разобрала. Квитанции, реклама, газета... На пол упал желтоватый листок бумаги.
-Вот же напасть ! Насовали в почтовый ящик макулатуры... – она подняла листок и хотела было выкинуть, но это оказалась повестка из военкомата.
-Леша! – позвала она мужа. Тот высунулся из ванной и вопросительно уставился на Веру.
-Чего?
-Тут повестка Антону пришла....
- Опа! Оперативно ребята работают – человек еще только «одной ногой в совершеннолетии», а у них уже труба зовет – рассмеялся он.
-Леш, ну что ты смеешься? Лучше бы сына «отмазал». У тебя же приятель там начальником... Этот, как бишь его... Тимошин...
-Эээ нет, жена. Чтобы я, да взрослого парня, да от армии! Все-то тебе хочется детей к себе за юбку спрятать. Мужики они, или кто? А потом жалуетесь, что мужики на свете перевелись... А с чего ж они появятся, если вы им до старости сопли утирать готовы?
-То есть помочь сыну ты не собираешься? – Вера начинала закипать. Армия и все, что с ней связано, опостылела ей за годы прозябания без копейки денег, но с гордым званием жены офицера. И, хоть муж ушел из вооруженных сил, но так и остался солдафоном.
-Помочь? Да запросто. Лучше всего я ему помогу, отправив после института послужить. Так, хоть, мужиком станет.
- Кошмар, вот смотрю на тебя и удивляюсь. Ты же прекрасно знаешь, какие там порядки! Антон еще ладно, он крепенький и себя в обиду не даст, а вот, что будет с Пашей, если и через пять лет ты останешься таким же твердолобым? Он же там пропадет!
-Не дрейфь, женщина, не пропадет! – Леша поцеловал жену в щеку и отправился на работу в приподнятом настроении: его изрядно позабавило, что она вдруг начала кудахтать над детьми, словно наседка.
_________________

9

Дневник Ани
03.11.2005

      Сегодня Тошкин День Рождения. Я долго ломала голову, что бы такое ему подарить и все никак не могла придумать: то, что мне бы хотелось преподнести, стоило слишком дорого, а покупать всякую ерунду не буду. Наконец, прямо накануне заскочила в компьютерный магазин, к счастью, попала на распродажу перед закрытием, и увидела там то, что нужно- флешку на 1 гигабайт. Она была выполнена в стиле «стимпанк»: корпус украшен болтиками и шестеренками. Стоила, правда, все равно дороговато – 600 рублей и добрая половина моей стипендии была оставлена в магазине, но цену оправдывала с лихвой. Крайне довольная собой, я упаковала приобретение в подарочный пакетик и положила в сумку, чтобы не забыть. Тошка будет доволен!
    И он, действительно, обрадовался. Стоило только посмотреть на его выражение лица, когда я скороговоркой выпалилила «Поздравляю с Днем Рождения, желаю счастья в личной жизни. Пух» (глуповато, конечно, ну да я никогда не могла сказать поздравительную речь по-человечески), поцеловала в щеку и вручила пакетик с подарком. Боже! Он стоял красный, как помидор, потерянный со счастливо-дурацкой улыбкой. Ради того, чтобы увидеть Горского в таком состоянии, стоило отдать ни одну стипендию! А потом еще полчаса благодарил. Я определенно довольна произведенным эффектом. Хорошо еще, что я догадалась вручить подарок сразу с утра, пока в аудитории никого не было, иначе подколок в наш адрес мы бы точно не избежали. Та же Сонька, с которой я сидела, пока обижалась на Тоху, уверяет, что он ко мне неровно дышит. Вот и как доказать окружающим, что мы просто дружим?
   А, ведь, как ни странно, но других закадычных друзей я здесь так и не обрела. Просто ровные и теплые отношения со всеми стальными, не больше. А Тоха... мы с ним похожи: оба неприкаянные, без родительской любви, вот и сдружились. А еще он пригласил меня сегодня в кафе-отпраздновать.

    Антон думал, что этот День Рождения, определенно, один из самых счастливых в его жизни. И это все из-за Аньки. Мало того, что она умудрилась где-то откопать крутую оригинальную флешку на "гиг" (спустила, наверное, кучу денег!), так еще и поцеловала. И пусть это был не настоящий поцелуй, а дружеское поздравление, но все равно чертовски приятно, что ему уделяет столько внимания любимая девушка.
   Ближе к вечеру позвонила бабушка, и загадочным голосом пригласив его к себе в ближайшие выходные, посулила сюрприз. Так что, день, определенно, удался. Если не считать, конечно, хитрой Пашкиной рожицы, когда мама, замявшись, вручила ему повестку в военкомат. Антон мысленно дал себе слово прибить когда-нибудь мелкого, а пока внимательно прочитал, что в понедельник, 7 ноября, ему положено явиться в ближайший военкомат. Ну вот, теперь пять лет оправдываться там, что еще учишься, а потом идти тянуть лямку целый год! Хотя, до этого еще далеко, а пока надо учиться, и, неплохо было бы, найти подработку. Хотя бы для того, чтобы подарить Ане достойный подарок на ее День Рождения. При мысли о ней Антон улыбнулся, достал флешку и как следует ее рассмотрел. Нет, Анька –решительно, сумасшедшая девчонка, видно, что подарок не из дешевых. Ему, вдруг, вспомнилось, как она сегодня приобняла за плечи и, поднявшись на цыпочки (будучи на голову ниже), поцеловала. По телу разлилось приятное тепло, а в груди защекотало. И потом они целых два часа сидели в одном из лучших кафе вдвоем, потягивали венский кофе с вишневым штруделем... А как она смешно отнекивалась, утверждая, что здесь слишком дорого и что она, пожалуй, будет только кофе! Раскраснелась вся- даже уши стали пунцовыми. И от этого стала еще красивее. А он сидел, любовался ею, и думал, что лучше подарка и придумать нельзя... Антон, вдруг, поймал себя на мысли, что уже около получаса пялится в пустоту и при этом улыбается, как последний идиот. Да! Ради этого стоило промотать все карманные деньги со стипендией в придачу. Скорее бы выходные кончились – он, ведь, сможет увидеть ее только в понедельник.
    Выходные, и вправду, пролетели незаметно. В пятницу с утра он отправился к бабушке и провел там почти все праздники. Та встретила внука как самого дорогого гостя: снова последовало чаепитие, на этот раз с «Наполеоном», а после этого бабушка с таинственным видом вышла в комнату и вернулась оттуда с загадочной папкой.
-Вот что, внучек. Тебе уже 18, так что можешь быть полноправным собственником. На, владей.
-Что это, ба? – Антон вопросительно вскинул на нее глаза. – Дарственная на твою долю квартиры? – удивился он, пробежав глазами документ. – Но зачем...
-Тося, не спорь со старшими – нахмурилась бабушка. – Затем, чтобы в следующий раз, когда поссоришься с родителями, тебе не пришлось бы ночевать у друзей и бабки, которая живет вдалеке от Политеха.
-Но...
-Так тебе не нравится подарок? – притворно-обиженно спросила бабка. Она ожидала подобной реакции и совсем не удивилась, когда Антон стал протестовать. Тоська-бессеребренник. О своей выгоде никогда не подумает, так что тяжело ему придется в жизни. Не то, что Пашке. Тот своего не упустит. Так что не мешало бы обезопасить старшенького хотя бы отдельной жилплощадью.
-Нравится, ба. Очень нравится, спасибо.-смущенно улыбнулся Тоха. – Только это уж очень дорогой подарок...
-Зато полезный – подмигнула та. – Да и 18 лет бывает только 1 раз в жизни.
-Как и 20, 30, 50... -покачал головой он
-Разговорчики! – погрозила пальцем бабка.-Ключи я тебе отдам, и пользуйся на здоровье...

   В понедельник пар было немного. Оказалось, что математик пал жертвой ОРВИ и, следовательно, их ожидало только 2 лекции так ненавистных Антону операционных систем. Он был даже не прочь прогулять их, но соскучился по Аньке. Она не заставила себя долго ждать и за двадцать минут до занятий уже сидела рядом с Тохой, рассказывая, как съездила к бабушке:
-Представляешь, бабуся как меня увидела, так сразу заявила, что я просто отощала. Принялась меня откармливать на убой: сначала картошка с мясом, потом творог, потом пирожки с капустой, а вдогонку еще и молока выпить заставила! –смеясь, тараторила он.- В общем, прощай, моя фигура – страдальчески закатила глаза она. – Что, что-то не так? – забеспокоилась она под пристальным взглядом Антона. Тот почти не слушал, что она говорит, а просто слушал ее голос и понимал, что, как ни странно, сильно соскучился по этому сгустку энергии, хотя не виделись они всего три дня.
-Да вот смотрю, где отложились лишние килограммы – сумел, наконец, собраться он с мыслями и перевести все в шутку.
-Да ну тебя! – махнула рукой Аня. – Скажи лучше, как ты провел выходные?
- У бабки. – неопределенно ответил тот. – А еще аккурат в самый День Рожденья мне прислали повестку в военкомат, представляешь?
-Ничего себе, подарочек! – округлила глаза она. – И что теперь, пойдешь в армию?
-Да нет пока, у меня отсрочка на время учебы. А потом надо будет сходить, послужить – улыбнулся он.
-Ай-ай! Тебя же там обкорнают «под ноль». И ты будешь выглядеть забавно без своей гривы – с этими словами она запустила руку в его густую черную шевелюру, спадавшую почти до самой шеи, и несильно дернула. Антон вдруг нервно сглотнул перехватил ее пальцы и замер в нерешительности: то ли отнять, то ли, наоборот, удержать.
-Ты что, больно что ли? Прости, Тош! – она истолковала его реакцию по-своему и аккуратно высвободила ладонь, скользнув по щеке. «Ну кто тебя просил!» - промелькнуло в голове у Тохи. Он почувствовал, что краснеет.
-Есть немного –поспешно соврал Антон и прикрыл глаза, боясь, что Аня может увидеть в них то, чего ей знать не надо. Во всяком случае, пока...
-Прости меня, неловкую – зеленые глаза глядели виновато. –Вечно я сил не рассчитаю. Бабушка мне уже несколько раз говорила, что моим именем надо назвать самый разрушительный тайфун!
В это время в аудиторию зашли Светка Сорокина с Сонькой Ивановой. Они о чем-то увлеченно беседовали, так что даже не обратили внимание на парочку за последней партой.
-А я тебе говорю, что не будут с первого курса отбирать студентов на универсиаду! – покачала головой Сонька. –Насколько я знаю, мы будем иметь право участвовать только со второго курса.
-Не болтай ерунды! Максимов сказал, что хочет отобрать несколько студентов и позаниматься с ними пару недель дополнительно – возразила ей Светка. –Тем более операционные системы- дисциплина исключительно первого курса. Так что...
-Слышал, Тош? – возбужденно прошептала Анька. – Максимов студентов на универсиаду отбирает. Вот бы попасть туда!
-А тебе так хочется? Почему? – Антон не успел удержать ироничный вопрос и тот сам собой сорвался с языка. Конечно, он знал ответ, и, конечно, знал, что Аня ничего конкретного не ответит. Так оно и вышло.
- Ну, мне дисциплина нравится, и вообще... – она отвела взгляд, а Антона снова кольнула ревность. Только что зеленые глаза светили только ему, а теперь снова появляется этот индюк и все портит.
-А я не хотел бы. Дурацкий предмет. Просто пустая трата времени. – угрюмо буркнул он и отвернулся...
_________________

10

Дневник Ани
08.11.2005.

  Странно, все-таки, что Тоха так не любит пары Максимова. Тот вчера оставил нас с ним после занятий (под завистливые взгляды всех девчонок курса) и предложил поучаствовать в универсиаде по операционным системам. У Тохи даже лицо скривилось. Хорошо, что Максимов этого не видел, а то бы не миновать другу неприятностей на сессии. А вот я рада. Пусть Кирилл Юрьевич и не видит во мне девушку, так хоть выделяет как студентку. В общем, я согласилась, не раздумывая. А вот Тоха меня удивил. Еще пару часов назад бурчал, что в гробу эту универсиаду видел, а теперь, поглядев на меня, согласился. Нерешительно так, правда. Только головой кивнул. Почему бы это? Ну да ладно, зато теперь я целых две недели буду готовиться с Максимовым к универсиаде! Здорово. Вдвойне здорово, что Тоха тоже согласился. Теперь не придется разбираться в хитросплетениях предмета одной. Я, ведь, понимаю его намного хуже Антошки. Это он помог мне с тем докладом, который обратил на меня внимание Максимова. В общем, договорились мы каждый день после пар собираться в кабинете информатики. Скорей бы уже начать подготовку!

      Тоха злился. На себя, на Аньку, на Максимова...Вадик, чья старшая сестра училась здесь на последнем курсе, как-то обмолвился, что, один из молодых преподов неровно дышит к молоденьким студенткам. За руку его, конечно, никто не ловил, но парни не раз замечали, как Максимов посматривает на их однокурсниц. Так что, как только индюшка задержал их с Анькой после пары, у Антона заныли зубы. И правильно, как оказалось, заныли в предчувствии засады.
      Конечно же, Максимов предложил им участие. И, скорее всего, Антону это было предложено из приличия, с надеждой на отказ. Так, по крайней мере, ему показалось. «Гребаный извращенец» - с омерзением подумал Тоха. Даже если учесть, что индюшке лет 28, не больше, то это все равно что-то нездоровое. Зачем взрослому мужчине девчонка 18 лет, да еще и собственная студентка? Мало ему, что ли, своих баб? Так что пришлось, скрепя сердце, согласиться на эту авантюру. Хотя бы ради этой дуры Аньки. А та и рада стараться: «Да, да, конечно хочу участвовать!» Куда только делась ее рассудительность? Хотя, глупо ждать рассудительности от влюбленной девчонки. А ведь как несправедливо устроена жизнь! И вся ее несправедливость постоянно сваливается именно на него. Сначала родители, которые непонятно за что носят на руках младшенького, а теперь, вот, любимая девушка просто так готова  повеситься на шею непонятно кому... Черт, придется побыть ее «дуэньей»! И тут Тохе в голову пришла одна интересная мысль...
       На следующий день, как они и договаривались, Масимов ждал их в компьютерном классе после занятий.
- Аня, Антон, садитесь. – приглашающим жестом обвел он кабинет. – включайте компьютеры, начнем, пожалуй, с небольношого теста. Просто проверка знаний, чтобы понять, как вас лучше подготовить.
Они с Аней сели рядом. Причем Тоха подвинул свой стул вплотную к Аниному, чем вызвал ее недоуменный взгляд, но в ответ лишь нахмурился и отвернулся к монитору. Тест оказался для него элементарным, а вот, она, похоже, забуксовала на вопросе о «Люниксе». Максимов тут же участливо склонился над Аниным компьютером и интимным полушепотом пояснял ей суть задания. Ее уши тут же покраснели, а у Антона в глазах потемнело от злости. Вот ведь гад!
-Кирилл Юрьевич, я закончил – отвлек он препода от хитросплетений Аниного задания.
-Хорошо, Антон, я сейчас посмотрю – повернулся к нему Максимов.- О, да я вижу, ты молодец! Сто из ста. Замечательный результат. Аня тоже хорошо себя показала, думаю, вы, ребята, имеете все шансы на успех. Что ж, сегодня я вас больше задерживать не стану, а вот завтра уже займемся непосредственно подготовкой.
-Хорошо, Кирилл Юрьевич. До завтра-пролепетала Аня и, выключив компьютер, направилась к выходу.
-До свидания- Антон, не без облегчения, последовал за ней.
Однако Максимов неожиданно поймал Аню за руку, остановив ее на полпути:
-Да, и еще я хотел Вам сказать, Анна, что «Люникс» - не сложнее «Окон», просто нужно знать, где о ней прочитать. Вот я бы посоветовал ...
-Не волнуйтесь, Кирилл Юрьевич, я прослежу, чтобы моя девушка разобралась в теме. – Тоха подошел к ним,и, ни мало не смущаясь, приобнял вмиг окаменевшую Аню за талию; она, было, заерзала, но получила от него увесистый тычок в бок и смиренно обмякла, позволив Антону и дальше ломать комедию. А он, тем временем, прижался подбородком к ее макушке и пристально посмотрел на Максимова: «Мое!». «Понял, не дурак» -  насмешливо прищурил глаза тот. Со стороны, это, должно быть, выглядело хамски, но особо задумываться было некогда. Да и не хотелось ни о чем думать, честно говоря, когда она вот так доверчиво прижимается и позволяет себя обнимать. Правда, в глаза ей потом смотреть будет стыдно, но лучше пускай стыдно потом будет ему, чем она окажется объектом сплетен всего курса...
   После того, как они ушли Кирилл еще какое-то время смотрел невидящим взглядом в пустоту. «Завис», как сказал бы его лучший друг Гошка Китаев. А парню-то наглости не занимать! Так явно приревновать к преподу и не побояться обозначить, что ему здесь не рады, хотя и поползновений никаких с его стороны не было... Кирилл усмехнулся. Похоже, о его слабости до женского пола осведомлены даже первокурсники. Хотя, что греха таить? Сам виноват. Стоило только раз дать себе слабину...
-Медитируешь? – голос Жоры вывел его из оцепенения.
-Вроде того – кивнул он.
-Правильно, брат, в медитации- вся сила джедая. – блеснул зубами Китаев.
-Ты мне пришел рассказать о пользе медитации? – недовольно поморщился Максимов.
-Да нет, Кир. Я пришел к тебе с ... дружеским советом, давай назовем это так.
-Дай угадаю? «Не порть моих студенток?»
-Угадал. – кивнул Жорка. –Я тебе сейчас не к тому, что это не педагогично- совращать малолетних студенток, не о том, что этим студенткам я куратор, а значит в случае чего должен буду пресечь это дело на корню. Нет... Не об этом. Я тебя сейчас как друг прошу: не наломай больше дров, а? Ведь ты тогда потерял Светку, а у вас же все шло к свадьбе. Поставил под удар свою карьеру...
-Ну, карьера преподавателя меня никогда, знаешь ли, не прельщала, а Светка- Светка слишком наседала на меня со свадьбой, так что...
-Так что Аню Елисееву я тебе в обиду не дам – погрозил ему пальцем друг.
-Да с чего ты решил? – вдруг вызверился Кирилл.-У нее вон, и парень есть. При чем тут я, вообще?
-Это хорошо, если не при чем. Но учти друг, после твоих похождений, любой чих-как попытка к бегству. Если бы ты набрал на универсиаду одних пацанов – слова бы я тебе не сказал, а так...
-А Антон, значит, уже не считается? – дернул бровью Максимов.
-Считается. Потому я только предупредил – Китаев вдруг подмигнул Кириллу. – Ну что ты бесишься, а? Я, ведь, о тебе забочусь, между прочим. И то, что деканат до сих пор о той истории не узнал – твое исключительное везение.
-Скучный ты человек, Китаев – отмахнулся от приятеля Кирилл. – Моралист и любитель читать нотации. Если хочешь знать, то после того случая у меня при взгляде на студенток все только опускается.
-Я тебе верю, но учти, что не все такие, как я...
-Во –первых, Наде на тот момент было 23, а мне 26. Не находишь, что педофилией это можно назвать с большой натяжкой? – менторский тон Гошки начал всерьез раздражать Максимова.
-Не кипятись, я тебя не в чем таком и не подозреваю, просто подобные вещи нервируют деканат и роняют твой авторитет в глазах собственных студентов.
-Послушай. Надька строила мне глазки в надежде на халявный экзамен, а я да, повелся. Но ты прав, не все такие как Китаев! – Кирилл вышел из класса и хлопнул дверью.

-Ну, звезда драмтеатра, давай, расскажи, что это было? – впервые за все время их знакомства Ане очень хотелось придушить Тоху, не сходя с места.
-Что конкретно? То, что я тебя приобнял, или то, что сделано это было на глазах у Максимова? – ехидно поинтересовался тот.
-И то и другое! – взорвалась она. – Зачем ты стал ломать эту дурацкую комедию?
-Я тебя, можно сказать, выручил, а ты мне даже спасибо не скажешь...-начал, в свою очередь, закипать Тоха
-Да? И из какой же такой беды ты меня выручил, мой благородный спаситель?- едко поинтересовалась она
-Ты знаешь, что пару лет назад старшекурсники засекли его обжимающимся со студенткой? Каким чудом это не отразилось на его карьере я не знаю, но про ту девчонку еще долго сплетничали. Так вот, я не хочу, чтобы тебя считали подстилкой Максимова.
-Ты говоришь ерунду! – сердито зашипела Аня, а сама покраснела как вареный рак.
- А ты понравилась этому гребаному извращенцу и рада-радешенька!
-Ах, ты считаешь, что я могу нравиться только гребаным извращенцам?- Аня от обиды чуть не плакала. –Знаешь что? Я не мисс Вселенная, но это не повод говорить мне гадости! Все, Горский! Ты меня достал!
-Анька, выключи режим «блондинка», а? Ничего такого я не говорил и ты это отлично знаешь. Просто я за тебя опасаюсь... – Антон начал остывать и старался говорить как можно мягче.
- Твои опасения излишни. – Аня тоже сбавила тон. – Иногда мне начинает казаться, что ты ревнуешь. Неужели я похожа на... на подстилку?
-Ты похожа на влюбленную девчонку. Думаешь, я не вижу, как ты на него таращишься? Тут слепой только не поймет- вздохнул Антон.
-Что, так заметно, да? – растерялась Аня. – И что, он тоже заметил?
-Естественно. – кивнул головой он. «А чего ты, Тоха, ожидал? Признательности и признаний в вечной любви? А ведь ее сейчас больше всего заботит, что Он заметил. Тьфу!»
-Что ж делать?
-Изображать мою девушку. Тем более, выхода у тебя, все равно больше нет, иначе будешь выглядеть полной дурой – Антон пожал плечами.
-Ну спасибо тебе , друг. Удружил, так удружил - рассерженно пихнула она его в грудь и зашагала по направлению к дверям общаги.
«Всегда пожалуйста, обращайся!» - подумал он со странной смесью горечи, ревности и нежности, глядя ей вслед.
_________________

11

Дневник Ани
21.11.2005

   Тоха-дурак! Из-за него я попала в идиотское положение. Мало того, что все удовольствие от подготовки с Максимовым смазано, так еще и Горский поминутно разыгрывает из себя ревнивого мужа: обнимает на глазах у Кирилла Юрьевича, ни на шаг не отходит, а недавно так и вообще поцеловал! Что он о себе мнит вообще? Выдумал какую-то «ужасную угрозу» и ведет себя, как последний параноик. Мне стыдно перед Кириллом Юрьевичем. Чувствую себя, как Тохина собственность, захотел-облапил, захотел-поцеловал. А Максимов, наверняка, думает обо мне невесть что. И ведь я была права: я ему интересна. Он на первом занятии так на меня смотрел... Ровно до того момента, как этот сумасшедший не объявил меня своей девушкой. Я потом с ним еще неделю не разговаривала (кроме как, в классе при Максимове, конечно). Сейчас уже остыла, но все равно обида точит. Кто дал ему право распоряжаться моей личной жизнью? Я-живой человек, и только я сама могу решать, как и с кем себя вести.
Конечно, он пытается заботится обо мне и волнуется, но выходит это, мягко скажем, коряво. Так что я, конечно, высказала ему все, что о нем и его затее думаю, но вот злиться уже не могу. Потому, что вообще не могу на Антоху долго злиться. Вот только обидно мне по-прежнему. Похоже, из-за всего этого Максимов совсем перестал воспринимать меня всерьез...
 
    На последнем занятии перед универсиадой они долго не задержались: Максимов просто дал им финальные наставления и отпустил « с миром». Тоха вздохнул с облегчением: наконец-то закончилась эта дурацкая подготовка! Теперь можно немного расслабится. За эти две недели они с Аней умудрились серьезно поссориться и только накануне помирились. Точнее, Аня заключила с ним «пакт о ненападении», как Тоха его про себя назвал. Уж слишком официально прозвучали вчера ее слова о том, что она не может больше злится на идиотское поведение Антона.
     Он и сам осознавал, что ничего глупее придумать было нельзя. Особенно противно было чувствовать Анину злость каждый раз, когда он к ней прикасался. Весь это спектакль давно стал ему в тягость. Никогда бы не подумал, что то, о чем так мечтал еще две недели назад, теперь не будет доставлять никакого удовольствия. Да и какое может быть удовольствие обнимать и целовать любимую девчонку, если знаешь, что в конечном счете, каждое такое объятие- гвоздь в гроб собственной надежде завоевать со временем ее любовь? Может и права была Анька, утверждая вчера, что он просто параноик? И в самом деле, какая глупость! Приревновать друга к преподавателю. Похоже, родители все-таки правы: у него никогда и ничего не получается по-человечески... И стыдно, очень стыдно перед ней каждый раз за свою показную развязность.
    Они расстались с Аней в фойе, условившись встретиться завтра в восемь утра рядом с общагой и вместе пойти оттуда в ЭнГУ, на базе которого и проводились универсиады. Антон еще собирался сегодня заскочить по дороге домой к одному знакомому по поводу подработки: тот ремонтировал компьютеры и как-то пригласил его к себе подзаработать. Тогда Антон был занят подготовкой к вступительным экзаменам и вынужден был отказать. По правде говоря, уже и забыл об этом, но на днях снова получил от приятеля предложение. Никита (так его звали) повстречал Тоху по дороге из института. Они разговорились, и тот признался, что силен только в «софте», но «железо» явно не его стезя. А вот Антон еще в школе копался в электронике, так что смог бы ему подсобить, когда это необходимо, не бесплатно, конечно... Пораздумав, Тоха решил принять предложение. Карманные деньги никогда лишними не будут. Так что сегодня он отправился к Никитосу с твердым намерением принять предложение.

     Аня собиралась было уйти, как у входа ее поймал за локоть Максимов. Она вздрогнула от неожиданности и оглянулась: в опустевшем фойе не было ни души, кроме нее и Кирилла Юрьевича. В первый момент она даже не сообразила, что происходит и недоуменно уставилась на него. Максимов, слегка нахмурившись, тут же выпустил ее руку из своей.
-Простите, Аня, что я так бесцеремонно... – начал оправдываться он.
-Ну что Вы, ничего страшного – пролепетала она и покраснела до корней волос.
-Я, собственно, хотел бы поговорить с Вами о... Черт... как это поточнее сказать? О маленьком недопонимании, которое возникло между мной, Вами и Антоном...
-Антон вел себя очень глупо, я знаю... – чуть слышно прошептала Аня. От смущения голос никак не хотел повиноваться, и Максимову даже пришлось наклониться ближе, чтобы услышать, что она говорит.
-Нет-нет, он просто Вас очень любит, это видно. Возможно... мне кажется, он совершенно необоснованно приревновал Вас ко мне. Пожалуйста, уверьте его, что я никогда не имел никаких намерений относительно Вас, кроме, как подготовить к универсиаде. Да и сама возможность каких-то чувств к собственной студентке смехотворна. У меня никогда не было намерений относительно Вас. Пожалуйста, скажите это Антону... – Максимов чувствовал себя героем пошлой мелодрамы. Он никогда бы не стал городить здесь эту чепуху, если бы не предупреждение Китаева. Конечно, что греха таить, девчонка ему нравилась, и, кажется, он тоже был ей не безразличен. Но у девчонки был нервный парень и не менее нервный куратор. Второй скандал с «растлением студенток» мог бы пагубно отразиться на его карьере, а то и привести к проблемам с законом, если Ане вдруг не было 18. Так что Максимов счел за благо перестраховаться и уверить ее в своей незаинтересованности.
Аня стояла оглушенная и чувствовала, что готова провалиться сквозь землю от стыда. До нее плохо доходило то, что там внушал ей Максимов. В голове звучало только: « У меня никогда не было намерений относительно Вас». Какая же она дура! «Об землю, Елисеева?» - спросил чей-то противный голос внутри. Она упорно смотрела себе под ноги, а Максимов говорил и говорил ей что-то, держа за руку. Неожиданно слева от нее хлопнула входная дверь, и это вывело ее из оцепенения. Собрав всю волю в кулак, она подняла глаза на Максимова:
-Конечно, я передам Тоше. Вы не беспокойтесь. Он просто меня очень любит... Ладно мне идти пора – скороговоркой сказала она и повернулась, собираясь уходить.
-Вот и ладно –улыбнулся Максимов. – До свидания, Анна.
-До свидания, Кирилл Юрьевич – она очень старалась не разреветься прямо здесь, и оказавшись на улице, опрометью кинулась к общаге. Аня ничего не видела, не слышала и мечтала только об одном: оказаться у себя в комнате, а потому чуть не сбила с ног какого-то студента, шедшего впереди нее...

    Антон вышел от Никиты в прекрасном настроении. Все получилось даже лучше, чем он мог предположить. Никита посулил ему неплохой заработок при условии, что заказов не станет значительно меньше. А значит, у него, наконец, появятся собственные деньги. Радужные размышления прервал звонок мобильного телефона. Звонил Вадик, чтобы напомнить ему о сегодняшней встрече. Тоха ответил с некоторой досадой: уж очень не хотелось сегодня устраивать посиделки с непременной самбукой (он до сих пор не понимал, за что Вадик так любит эту отраву, но помалкивал и пил с ним за компанию, чтобы не обидеть).
-Ну что, Нео, во сколько сегодня собираемся?
-И тебе привет, Вадик. –его снова покоробило старое прозвище. – Давай, как обычно, часов в семь в «Острове сокровищ»?
-Лады, жду тебя там.

    «Остров сокровищ» был заурядным баром, располагавшимся аккурат на полпути между домами Тохи и Вадима, а потому давно уже стал основным местом их сборов. Антон подошел вовремя: Вадик еще даже меню открыть не успел.
-Что заказывать? – кивнул он, поздоровавшись.
-Давай, как обычно – равнодушно махнул рукой Тоха.
Они посидели недолго: разговор не клеился. Антон в основном молчал и соображал, как бы поскорее уйти, так что Вадику, наконец, надоели такие посиделки:
- Ладно, брателло. Давай по домам, а то что-то перебрал я. Иначе придется тебе меня на себе нести, а это совсем не по пути. – предлог был дурацкий, но Антона это устраивало.
-Пойдем. Мне, если честно, нужно еще кое-какие дела закончить сегодня. – согласился он.
Они рассчитались и вышли на улицу. Внезапно Вадик попенял ему:
-Небось, к своей Анечке собрался. Думаешь, не видно, как ты перед ней стелешься? Друзей забросил, носишься с ней, как с писаной торбой, а Анечка твоя – тю-тю... –пьяно засмеялся он.
-Что ты имеешь в виду? – Антоха вмиг протрезвел. В душе закипало бешенство.
-А то, что ты сегодня ушел, а Анечка твоя с Максимовым в фойе мило шептались, держась за ручки. Что ты в ней нашел? Обычная подстилка, на препода вешается...- Вадик не успел договорить, как оказался на земле: Антон, что есть силы двинул его в солнечное сплетение.
-Твою ж..., .... больно! – взревел тот.
-Послушай меня внимательно, придурок- наклонился над ним Тоха, потирая сбитые костяшки. -будешь много болтать- язык вырву!
-Псих ненормальный! – корчась, встал Вадик. – Да больно нужна мне твоя Аня, пусть спит с кем хочет. А ты, Горский, еще меня вспомнишь!
_________________

12

Дневник Ани
23.11.2005

  Четыре часа утра, а я еще не ложилась. Не хочу идти на эту чертову универсиаду! Что я там забыла? Зачем вообще туда пошла? Я всю ночь проревела, и сейчас похожа на переспелый помидор: глаза и нос опухли, щеки красные. Кому я покажусь в таком виде? А самое противное, что Он там тоже будет. Увидит, что я в таком состоянии... Тоха-Тоха, что же ты наделал! Не пойду. Сил нет...


     Антон начал нервничать. Они условились встретиться в восемь, но было уже пятнадцать минут девятого, а Аня так и не появилась. Быстро потеряв терпение, он прошел прямо к ней и долго стучал в дверь. Наконец, дверь открылась и Аня предстала перед ним в памятной ночнушке, лохматая, а самое главное, - зареванная.
-Ты что??? Что этот урод с тобой сделал?? – у Тохи мигом вылетела из головы вся его нотация по поводу ее поведения. Он просто влетел в комнату мимо обалдевшей Ани, захлопнул дверь и начал трясти ее за плечи:
-Что случилось?!!! –Антон глядел на нее с паническим страхом.
-Н-н-ничего, ничего такого, чего нужно боятся – зубы Ани стучали стучали от того, что ее нещадно трясли – Просто из-за одного умника я попала в дурацкое положение, и теперь совсем нет желания куда-то идти...
-Поясни? – тряска прекратилась, но Антон просто-таки вперился в нее пристальным взглядом.
-Отозвал меня вчера в сторону перед уходом, и велел тебе передать, что на меня не претендует! -неожиданно злобно крикнула Аня.
-Таак, и из-за чего же тогда такой вид? – он начал успокаиваться. Если орет, значит все нормально.
-А из-за того, что я дура,влюбленная в своего собственного преподавателя! И что если бы не один идиот, возомнивший себя рыцарем, то мне не пришлось бы выслушивать вчера его отповедь!!! – еще немного и Аня снова бы начала рыдать.
-Анька, не пугай меня так! – Антон, напротив, готов был рассмеяться от облегчения. Навоображал себе всяких ужасов. – Я-то уж думал... А ты просто... Как Татьяна и Онегин... – он попытался было ее обнять, но она оттолкнула.
-Хватит, Горский! Поиграли и будет! – сверкнули на него зеленые глазищи. В другое время Антоха непременно бы обиделся, но сейчас это было не важно. Главное, что с ней все в порядке, а обида – она пройдет. Он сделает все, чтобы она больше не обижалась...
-Хорошо, не буду. – он демонстративно развел руки, однако в глазах плясали озорные огоньки. Но советую тебе быстро привести себя в порядок, а иначе у твоего злого гения возникнут вопросы по поводу твоего отсутствия... –Тоха знал, на что упирать, Аня вздохнула и поплелась умываться.
     С горем пополам собравшись через 15 минут она, наконец, готова была идти. Антон критически осмотрел ее с головы до ног и нашел, что Аня выглядит сносно. Только после этого они направились в ЭнГУ. Хорошо еще, что универсиада начиналась в 9.30, так что они успели, хотя на повтор материала времени совсем не осталось. Да это было и неважно: Ане теперь совсем не хотелось туда идти, а Антон и вовсе не был заинтересован во всем этом с самого начала. Тем не менее, они умудрились выполнить задания в срок, и стали ждать результатов.
-И какой идиот придумал морить нас здесь весь день? – Тоха недовольно потер лоб. – Неужели это так тяжело-нормально организовать подведение итогов? Уже 3 часа дня, а они там все проверяют.
Аня только досадливо поморщилась. Да какая теперь разница? В конце-концов ей не нужно было первое место. Если раньше она мечтала о том, как выигрывает универсиаду и Максимов видит, какая она способная... То теперь это казалось ей безнадежной глупостью. Дура! Раскатала губу, размечталась... Стыдно и больно.
-Анька, прекрати хандрить из-за своего Максимова! – покачал головой Тоха. – Влюбилась не в того, ну бывает. Но ведь жизнь продолжается, а ты, судя по виду, уже и лапки сложила.
-Тебе хорошо говорить! Ты не знаешь, что значит безнадежно влюбиться... – шмыгнула носом она.
-Откуда ты знаешь? – Тохин взгляд вдруг стал отстраненным.
-Ты... – зеленые глаза удивленно распахнулись.
- Представь себе, со мной это тоже случалось- прищурился он.
-А ...
-Долгая история, я тебе потом как нибудь расскажу – поспешил перевести тему разговора Антон. – Ты есть хочешь? У меня с собой пара бутербродов...
-Нет, спасибо. Я не голодна. – вздохнула она
-Ань, ну так нельзя. Ты теперь умереть от голода вознамерилась? – покачал головой он.
-Тош, я... Давай ты посидишь у меня сегодня? – умоляюще посмотрела на него Аня. Тоха прекрасно знал, чем обернутся сегодняшние посиделки: он вынужден будет слушать о том, как любимая девушка сохнет по этому идиоту. Но отказать не смог. Проглотив комок в горле, кивнул.
-Согласен. Только чур уговор- ты поешь.
    В это самое время дверь аудитории распахнулась и внутрь вошел толстенький румяный преподаватель. Он произнес коротенькую речь, в которой поблагодарил всех участников и огласил результаты. Оказалось, что Тоха занял почетное второе место. Однако это его мало порадовало. Он шел сюда исключительно из-за Ани, а места его не интересовали.
-Поздравляю тебя – вздохнула Аня.
-Вот спасибо - поклонился Тоха. – Всегда мечтал о втором месте на универсиаде.

    Обратно они шли молча. Темно-серый ноябрьский вечер стремительно опускался на землю и Аня думала, что с ее стороны было эгоизмом попросить друга посидеть с ней сегодня, ведь обратно ему придется возвращаться уже в ночи. Она было даже заикнулась о том, что эти посиделки можно перенести на другой день, но Тоха хитро на нее покосился и спросил:
-А ты сегодня снова проревешь в подушку всю ночь? Нет уж, обещал-значит посижу. Не переживай за меня. Я- взрослый мальчик.
-Точно? – в душе Аня порадовалась, что он не передумал.
-Ну, так в паспорте написано – улыбнулся он.
-А родители?-она вспомнила о его последней крупной ссоре с предками
-Тю! Родители не умрут, если я приду домой в девять вечера.
-Спасибо тебе, Тош!-горячо поблагодарила Аня.
-Да было бы за что – попытался улыбнуться он. Вместо улыбки вышла гримаса, и Тоха порадовался, что на улице темно и она этого не увидела. Конечно, он врал. Ему сегодня придется туго, но чего не сделаешь, чтобы стать Ане ближе?

    Они сидели в ее комнатушке и ужинали купленной Тохой по дороге пиццей. («Ну должен же я проставиться за второе место» -оправдывался он на Анины охи.) Ели, правда, без аппетита. Аня, потому, что все это время изливала ему свое горе. Антон потому, что от этих разговоров на душе становилось совсем погано. Больно было слышать, как девушка его мечты расхваливает ему Максимова. От того, какой «Кирилл Юрьевич замечательный» у него сводило скулы. В какой-то момент он понял что не рассчитал силы, что еще немного, и сорвется, наговорив ей гадостей и признавшись в конце-концов, что все эти месяцы думал только о ней. Хватит, надо это прекращать!
-Ань, мне идти пора – резко поднялся он из-за стола.
-Да, конечно, поздно уже – спохватилась она, взглянув на часы. – Спасибо тебе огромное, Тошенька, ты –самый замечательный друг!
   «... Но если ничто ее не встревожит, и с милою простотой она тебе дружбу свою предложит, вот тут даже Бог тебе не поможет, простись и ступай домой!»* - вдруг вспомнились Антону строчки любимого бабушкиного поэта. Будто про него написано... Было бы забавно, если бы не было так погано. Скомкано простившись, он вышел из общаги и направился к ближайшей остановке. «Чертов ты самаритянин, Горский!» - думал Тоха – «Откуда это мазохистское удовольствие слушать про Анькину неудавшуюся любовь к преподу?» А кто его выслушает? Кому он может пожаловаться, как каждое утро просыпается тяжелом возбуждении потому, что ночами ему снится, как Анька прижимается к нему в своей дурацкой ночнушке? Кто ему скажет, почему он каждый раз, будто последний наркоман, ловит кайф, вспоминая, как она его поцеловала в щеку? Почему, наконец, начинает сходить с ума,если долго ее не видит? И самое главное, как долго он еще сможет это скрывать?
Его размышления прервал насмешливый голос:
-Далеко собрался, парень? – Тоха пришел в себя и увидел, что вокруг него на пустынном университетском дворе собралось пятеро крепких парней с явно не дружелюбными целями.
-Иду своей дорогой, чего и вам желаю. – Тоха соображал, что сейчас, скорее всего, придется драться, и его побьют. Слишком много на него одного. Однако страха не было. Просто злость.
-А мы уже пришли – гоготнул еще один из них.
-В таком случае, счастливо оставаться. – он все –таки попытался продолжить путь, уже понимая, что это бесполезно.
-Неет, парень. Подожди! – ближайший бугай попытался сходу вырубить его ударом в лицо, но Тоха увернулся и двинул его под коленку. Тот выругался и упал, однако на Антона тут же набросился второй и попытался стукнуть под дых. Тоха ударил его в пах и тут же отскочил назад, но у него на плечах тут же повис третий. Антон взбрыкнул, и, вывернувшись попал тому локтем в подбородок. «Надо же, а не забыта юность боевая» - промелькнуло у него в мозгу, но он совсем выпустил из виду еще двоих. Поэтому совершенно не ожидал удара по голове, от которого он упал. «Бей его!» - крикнул кто-то и на Тоху со всех сторон посыпались удары ногами. Все, что то успел сделать –сгруппировался, чтобы получить как можно меньше повреждений. Однако били профессионально, так что скоро он почувствовал, что сознание уплывает. И тут он услышал Анькин голос:
-Антон, Антоон! – голос явно приближался.
-Все, хорэ, парни, смываемся! – прозвучало где-то над головой и град ударов вмиг прекратился, а Антон провалился в пустоту.

* Э. Асадов "Дружеский совет"

13

Дневник Ани
24.11.2005

    Господи, ты Боже мой, как я испугалась! Тоша ушел от меня вчера около девяти, но забыл мобильник. Я подумала, еще испугается, что потерял, и решила догнать и вернуть. Благо далеко отойти он не мог. Быстренько накинула куртку и вылетела из общаги. Однако поблизости его не обнаружила. «Наверное, успел дойти до остановки» - подумала я и побежала по направлению к выходу из институтского дворика. Около самых ворот послышалась какая-то приглушенная возня. Я обрадовалась: сейчас наконец догоню этого спринтера и отдам ему потерю. С криками «Антоон» я выскочила из-за угла корпуса и опешила: в кромешной темноте я различила несколько убегающих силуэтов, а прямо у ворот лежал свернувшись калачиком Тоха! Пишу и реву. Мне стало очень страшно: он лежал неподвижно,и кажется, даже не дышал. Дальше все как было сне: я кинулась к нему, начала рыдать, орать, трясти его за плечи и бить по щекам. Не помню сколько времени я сидела на корточках, поддерживая его голову и умоляя очнуться. Наконец, вечность спустя, это чудо открыло глаза и улыбнулось, увидев меня. Тоже мне, нашел когда и кому радоваться! А вот я была вне себя: начала обнимать его, гладить, целовать! У меня тряслись руки и ноги от испуга, так что встать удалось не с первого раза, не говоря уже о том, чтобы поднять Тошу. У него все болело: не мудрено, ведь те уроды его избили так, что живого места не осталось! Я помогла ему добраться до своей комнаты и сказала, что в таком виде он уйдет отсюда только через мой труп. Надо отдать Тохе должное: он покорно согласился. А вот от скорой отказался наотрез, как я не уговаривала. «Не хочу, чтобы в больницу забрали. По- моему здесь ничего серьезного, а вот родители, если узнают испугаются не по-детски». Нет, ну идиот все-таки! Однако переупрямить его мне так и не удалось. Пришлось заняться осмотром повреждений самостоятельно. А они оказались достаточно серьезными: кроме разбитой головы я обнаружила кучу страшных синяков по всему телу (пришлось заставить его стянуть рубашку, хотя еле-еле уговорила. Он, оказывается, стеснительный, как девушка, кто бы мог подумать!). В общем, тот еще вечерок выдался. До сих пор сердце не на месте...

    Тоха выплыл из небытия и первое, что он увидел, было Анино лицо. «Похоже, мне повредили голову и я словил глюк» - подумалось ему. Иначе как объяснить, что Аня прижимала его к себе, а увидев что он открыл глаза и вовсе принялась его целовать? Потом она гладила его по лицу, всхлипывала и пыталась сказать что-то, но это у нее плохо получалось. А он замер и наслаждался моментом, насколько позволяла адская боль во всем теле. Пусть и глюк,но так хорошо... Наверное, так умирают. Боль и блаженство одновременно. Однако это длилось недолго: Аня начала подниматься с земли и пытаться поднять его. Блаженство кончилось, а вот боль усилилась стократ и Тоха, наконец, осознал, что все происходит наяву.
    С превеликим трудом они дотащились обратно в общагу и уже по дороге Тоха понял, что до дома он сегодня уже добраться не сможет. Так что даже не особо сопротивлялся, когда Аня сказала, что сегодня он ночует здесь. Однако, когда она заикнулась о скорой, стал активно протестовать: не хватало еще, чтобы родители узнали, что его избили и опять начали клевать его по поводу задиристого характера и неумения избежать драки, а потом начали охать и причитать. Так что пришлось настоять на своем. Но тут Анька его поразила:
-Хорошо – кивнула она. –Не хочешь скорую, не будем звонить. Но тогда я сама тебя осмотрю. Снимай одежду!
-Чтоо? – Тоха не поверил своим ушам.
-Я сказала: либо ты раздеваешься и я сама оцениваю масштаб разрушений, либо все-таки звоним на «Скорую» - голосом, не терпящим возражений отрезала она и полезла в тумбочку за аптечкой.
Антон почувствовал, как кровь прилила к лицу. К такому повороту событий он оказался не готов. Однако, похоже выбора все равно не было, так как Аня, увидев, что он не торопится снимать одежду, потянулась к его рубашке с явным намерением раздеть Тоху.
-Я сам! – запротестовал он, покраснев еще больше (хотя это уже было, вряд ли возможно). И, сглотнув ком, начал медленно снимать рубашку. Она вдруг нервно хихикнула.
-Ты сейчас похож на стриптизершу. Соблазняет тут меня своими прелестями! – ей стало неловко.
- А ты, Елисеева, оказывается, маньячка! – подыграл Ане Тоха. – Завлекла меня к себе в комнату, заставила раздеваться, а потом что? Изнасилуешь? – он испытывал странную смесь стыда, возбуждения и веселья.
-Боюсь, что тебя еще долго нельзя будет насиловать-иронично наморщила носик она, но тут же обо всем забыла, увидев страшные кровоподтеки у Тошки по всему телу. – Больно? – жалостливо покосилась Аня на синяки.
-Да как тебе сказать... Не очень приятно- честно признался Тоха, покорно опускаясь на кровать и подставляя ей разбитую голову для обработки. Она аккуратно промывала рану перекисью и замазывала йодом, пока он сидел, уткнувшись ей в живот и думал, что ради такого стоило дать себя избить... Потом Аня долго осматривая его синяки и, аккуратно касаясь пальцами, втирала мазь от ушибов, а Тоха едва не мурлыкал от наслаждения. После этого она велела ему ложиться, выдав свою подушку и одеяло, а сама отправилась в ванну чистить его светло-серую куртку, несмотря на горячие протесты Антона.
Вернулась Аня через полчаса и обнаружила, что Тоха уже спит, так и не расстелив постели. Она покачала головой, повесила куртку на дверцу шкафа, аккуратно накрыла его одеялом и хотела было отойти, но он вдруг поймал ее за руку.
- А как же посидеть немного у постели страждущего? – хитро улыбнулся Антон, не открывая глаз.
-Ах ты жук! – с притворным возмущением воскликнула она. –Страждущий нашелся... – однако, все же, села рядом на кровать и поинтересовалась:
-Ты хоть родителей предупредил, что сегодня заночуешь не дома?
- А то как же. Всенепременно! – подмигнул он. – Сказал, что заночую у Макса. Он, если что, прикроет.
-Как ты себя чувствуешь?
-Уже лучше, твоими стараниями, Мое Милосердное Высочество. – он улыбался, но глаза смотрели на нее абсолютно серьезно, с каким-то непонятным ей выражением.
-А кто... кто это был? Ты их разглядел?
-Не успел. Там темно было – вздохнул Тоха.
-Они хотели тебя ограбить? – продолжала допытываться Аня, встревоженно глядя на него.
-Не знаю... Вряд ли... А может быть, просто не успели... Ты их спугнула. Я тебе, теперь, можно сказать, жизнью обязан и отныне буду служить до конца дней своих! – Он, дурачась, приложил правую руку к сердцу.
-Прекрати паясничать, Горский! – рассмеялась Аня...
    Они проболтали допоздна, пока Аню не сморил сон. Тоха, морщась от боли, встал с постели, уложил ее на кровать, потом накрыл одеялом, а себе достал шерстяной плед и лег обратно. Помявшись немного, он придвинулся ближе, зарылся лицом в ее волосы и аккуратно обнял. Вот теперь-хорошо. Сегодня ему можно. Он-страждущий.

     Вадик с нетерпением ждал звонка от Филина. Наконец, около 10 вечера тот позвонил и сказал, что дело сделано и Горского как следует проучили. Вадик остался доволен. Ему давно хотелось посчитаться с Горским, да силенок у самого было маловато. И тот это прекрасно видел, а потому относился к Вадику как к пустому месту. Как же! Нео в их компании всегда бы заводилой, а ему, Вадику, доставалась роль шестерки: «подай, принеси, постой на стреме, прикрой...» Нет, конечно, Антоха мог быть неплохим другом, если закрыть глаза на его манеру всеми командовать... А потом появилась эта рыжая швабра, которая в одночасье забрала все его время, а заодно и здравый смысл. Иначе почему он так вызверился, когда Вадик сказал, что деваха его обманывает. Последней каплей стала вчерашняя драка: он всего лишь, попытался открыть Тохе глаза, а тот полез с кулаками. И, как всегда, уложил Вадика на лопатки. Но это был последний раз. Теперь Вадик ему не друг. У него есть другие друзья, которые его ценят и уважают настолько, что готовы накостылять даже самому Горскому...
_________________

14

Дневник Ани
25.11.2005

    Я проснулась за полчаса до звонка будильника и обнаружила, что лежу одетая в Тошкиной кровати, а сам он в это время сидел за столом и поедал кусок вчерашней пиццы. Увидев, что я проснулась, Антон пожелал мне доброго утра и предложил присоединиться к завтраку, что я и сделала. Оказалось, что после всего пережитого во мне проснулся зверский аппетит ( и не только во мне), так что через каких-то двадцать минут на столе осталась лишь пустая коробка. Я поинтересовалась его здоровьем. Оказалось, что боль от ушибов утихла (уже хорошо), но страшенные синяки, естественно, никуда не делись. Я предложила Тошке заявить в милицию, но он только отмахнулся, мол, ничего не помнит, кроме того, что нападавших было пятеро, а это значит, что искать их бесполезно. Убежали и убежали. Меня такая его беспечность возмутила. Неизвестно кто это был и что они хотели. Хорошо, если просто ограбить. Тогда, действительно, на горизонте больше не появятся. А если целенаправленно выслеживали? Убить захотели, но не успели? Тошка от такого предположения только беззаботно рассмеялся. Да кому он нужен? Однако я вспомнила, в каком состоянии вчера его нашла, и, должно быть сильно изменилась в лице, потому что Тошка вдруг оборвал свой смех и, теперь уже очень серьезно, заверил меня, что нет никаких поводов для беспокойства.
    Пришлось прекратить препирательства и сменить тему на более нейтральную. И тут, как нельзя кстати, я припомнила ему мое пробуждение и поинтересовалась, что я делала рядом с ним всю ночь? Тоха мечтательно закатил глаза и с хитрым видом заявил, что я вытворяла такое... Вогнал меня в краску, паразит! А потом признался, что меня просто сморило рядом с ним. Будить меня Тохе было жалко, а перенести на соседнюю кровать не представлялось возможным. Пришлось просто накрыть одеялом. Меня такой ответ удовлетворил, но тут, почему-то, не к месту вспомнились Сонькины слова о том, что Тоха ко мне не ровно дышит. Нет, все-таки она не угадала. Разве смог бы парень, который неровно дышит спокойно пролежать со мной рядом ночь напролет? Все то, что я знала о парнях, подсказывало, что нет. Так что на этот счет я успокоилась (хотя в глубине души стало, почему-то, досадно. Да, Анечка, ты прямо как собака на сене).

    На первой же паре в аудиторию заглянул Максимов и попросил внимания.
- Ребята, студент вашей группы Антон Горский накануне успешно выступил на городской универсиаде. Он занял второе место – торжественно объявил тот. Тоха сидел как приклеенный к месту под удивленными взглядами однокурсников и тихо злился на Максимова. Лучше бы этот клоун молчал и не показывался... По крайней мере, сегодня. Он искоса взглянул на Аню. Она опустила голову и отчаянно покраснела. Ну вот, похоже, сказка для Тохи закончилась... Теперь, каждый раз встречая Максимова, Анька будет расстраиваться, изливать Антону душу, а он-тихо сходить с ума от ревности.
-Антон, зайди в деканат после пар, хорошо?- продолжал тем временем Максимов. Тоха только кивнул. Может и невежливо, но рассыпаться в политесах не хотелось. Однако Максимову, похоже ответ и не требовался. Он вышел, крайне довольный собой. Похоже, искренне считал Тохину победу своей заслугой. Как есть, индюк! Антон снова поглядел на Аню. Она проводила Максимова глазами побитой собаки и еще какое-то время продолжала смотреть на дверь. Пришлось толкнуть ее в бок, чтобы не пялилась так явно.

   Остаток дня прошел относительно спокойно. Если, конечно, не считать ноющей боли в теле, да пары пристальных взглядов, брошенных Вадиком в их с Аней сторону. Антон, помня о том, как они расстались, насторожился. «А ты, Горский, меня еще вспомнишь» - всплыло у него в памяти. Однако дальше гляделок дело не пошло (да и пойти не могло, только не у Вадика!), и он быстро об этом забыл.
    После занятий ему пришлось отправиться в деканат. Тоха уже десять раз проклял про себя тот день, когда они согласились во всем этом участвовать. Но делать было нечего. Максимов, увидев Тоху, расплылся в одной из своих самых сладеньких улыбок, еще раз поздравил, и предложил продолжить участие в универсиадах уже на всероссийском уровне, и посулил за согласие зачет и экзамен «автоматом». Однако Антон вежливо отказался, сославшись на занятость после занятий. Лицо Максимова чуть заметно вытянулось, он перестал улыбаться. Однако самообладания не потерял, надо отдать ему должное. Пробормотал только: «Ну, как знаешь». Хотя Антон прекрасно понял, что теперь ему придется ой, как несладко на сессии... Ну и плевать. Зато утер индюшке нос!

    Дома его встретила только мама. Отец был на работе, а Пашка-на занятиях по плаванию. Он искренне надеялся, что она не заметит разбитую голову, и тогда не придется объяснять, что случилось. Однако, по закону подлости, мать вышла в прихожую как раз тогда, когда он нагнулся, чтобы разуться.
-Что это у тебя? – недоуменно спросила она, прикоснувшись к запекшейся корке в его густой шевелюре.
-И тебе привет, мам. – вздохнул Антон. – Это я головой ударился.
-Боже мой, где ты умудрился, горе мое? – нахмурилась Вера.
-Ну ты же знаешь, что я спросонья натыкаюсь на все углы в квартире... – уверенно соврал Тоха. – А сегодня с утра стукнулся головой о навесную полку на кухне у Макса. Не смертельно, как видишь.
- Ты обработал, надеюсь? – поинтересовалась она.
-Обижаешь, конечно да – тряхнул головой Тоха. – А где мелкий? Разве еще не вернулся из бассейна?
-Нет, Паша еще не приходил. – поморщилась Вера. – И сколько раз тебе говорить, чтобы ты так брата не называл? Что за выражения такие?
-Мамочка, это еще ни разу не выражения – отмахнулся Тоха. Ему стало досадно. Даже в таких мелочах мать всегда брала строну брата.
- Антон, я все никак не могу понять, почему ты постоянно его зацепляешь? Ну что он тебе плохого сделал? Он же твой брат, и когда мы с отцом умрем, останется единственной родной душой.
-А я все надеюсь, что вы будете жить еще долго и счастливо – вздохнул он.
-Антон, прекрати дерзить! – повысила голос Вера.
-А что я такого сказал? – удивленно приподнял он бровь. И Вера почувствовала себя глупо. Сама не понимая почему, она все никак не могла найти подход к старшему сыну. Иногда ей казалось, что она его понимает, но чаще всего натыкалась на дерзость или молчание. Казалось, что переходный возраст у Антона затянулся, и он так до сих пор и барахтается в своем максимализме. Это ее и раздражало в нем больше всего. Вместо того, чтобы вести себя по-взрослому, он так и оставался подростком, озлобленным на весь свет. И неприязнь его эта к Пашке... Говорят, ревность между детьми неизбежна. Но все нормальные люди ее со временем перерастают, а тут... Она так и не нашлась, что ответить.
-Маам, я в душ. – голос Антона раздавался уже откуда-то из недр его комнаты.
-Хорошо – машинально ответила она и ушла на кухню разогревать обед.

     Пашка вернулся на полчаса позже обычного. Вера уже начала волноваться, не случилось ли чего с ним. Большой город все-таки... Однако оказалось, что он просто заболтался с приятелем по дороге и совсем забыл о времени.
-Паш, ну разве так можно?-пожурила она младшенького. – Я, ведь, волновалась.
- Ну маам, ведь всего-то на полчасика...
-Ну ладно, ладно, мой хороший – приобняла его мать. Иди мыть руки, скоро будем обедать.
    Пашка послушно направился к двери ванной. Оттуда слышался шум воды. Похоже, Тоха уже узурпировал помещение... Ладно, мытье рук может и подождать.Он хотел было идти к себе, но вдруг заметил, что дверь в Тохину комнату приоткрыта. Пашка бывал там редко: Антон не разрешал ему одному туда заходить (отвоевал-таки у родителей право на безраздельное владение комнатой). Движимый любопытством, он заглянул внутрь, и первое, что бросилось в глаза, был ноутбук. Пашка мечтал поиграть на нем, но Тоха никогда бы не позволил не то, что поиграть, а даже просто включить его самостоятельно. Все боялся, что мелкий что-нибудь сломает. Но посмотреть-то хоть можно?
     Как завороженный, Пашка пересек комнату и оказался рядом с ноут-буком. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что Антона нет поблизости, он открыл компьютер и стал разглядывать. Внезапно, что-то зазвенело у мамы на кухне. Пашка подскочил от неожиданности и нечаянно опрокинул со стула Тохин рюкзак. На пол тут же посыпалось его содержимое, а он кинулся лихорадочно собирать все обратно: не хватало еще, чтобы Тоха это увидел. Вдруг его взгляд привлекла фотография рыжей девушки, выпавшая из потайного кармана рюкзака. Очередная пассия... Де не похожа. «А она ничего...» - решил Пашка. И все же понятно, что фотка эта чем-то брату дорога. А что если... Пашка торопливо засунул ее в карман и вышел из Тохиной комнаты...
     
    Антон уже битый час искал повсюду Анину фотографию. Неужели потерял? Да быть не может. Куда она могла деться из рюкзака? Он был расстроен. Ту фотографию он честно украл сегодня утром у нее из общаги. Ничего примечательного, обычное фото для документов (хоть и получилась она там красиво), так что Аня и не хватилась бы пропажи, хоть и лежали они на видном месте рядом с записной книжкой. Неужели уже успел где-то обронить? Антон с досадой хлопнул себя по лбу. В это время в дверь его комнаты постучали. Он распахнул дверь и увидел на пороге Пашку, который с хитрым видом поглядывал на брата.
-Чего тебе? – вздохнул Тоха
-Дело есть... – невозмутимо проговорил тот. – Мне войти можно?
-Входи. – посторонился Антон, которого такой поворот событий заинтриговал.
-Сдается мне, ты все же разрешишь поиграть мне на своем ноуте – уверенно начал мелкий.
-Это еще почему? – опешил от такой наглости Тоха.
-А потому, что у меня есть кое-что взамен. То, что ты потерял... – с этими словами Пашка помахал у него перед носом Аниной фотографией.
-Так, шкет, и где ты ее нашел? – поинтересовался Антон, начиная сердиться
-На пороге твоей комнаты валялась – нагло соврал тот. – Так что? Обмен?
- У меня другая идея. Ты мне отдаешь фотку и отделываешься легким испугом по поводу своей наглости! – Антон стал терять терпение.
-Ну не хочешь, как хочешь. Пойду тогда твою зазнобу маме покажу. Интересно, она оценит?
-Это уже наглость! – зашипел Антон и попытался вырвать фото, но мелкий потянул его на себя, так что у них в руках осталось по клочку.
-Придурок, ты его разорвал – вызверился Антон и вкатил мелкому затрещину.
- Ай! – вскрикнул он от боли и неожиданности. В комнату заглянула Вера.
-Что здесь происходит? – поинтересовалась она голосом, не предвещающим ничего хорошего.
-Антон дерется! – обиженно засопел Пашка...
_________________

15

Дневник Ани
25.12.2005
    От сессии до сессии живут студенты весело. А потом парятся. Уж не знаю, пожалели нас преподы, или совсем наоборот, но в первую сессию у нас всего два экзамена, зато десять зачетов. И половина из них –что полноценный экзамен. Так что головы у всех нас стали болеть загодя. Я страшно волнуюсь. Хорошо бы Тоха не забыл своего обещания и взялся за мою подготовку. Я бы совместила приятное с полезным...
    Когда Тоха рядом, я отвлекаюсь от своей глупой влюбленности. Я, ведь, с тех пор, как увидела Максимова с какой-то девицей, совсем раскисла. До сих пор помню, как он на нее смотрел... Было очень больно это видеть... Если бы не Антон, которому я, наверное, уже надоела со своими исповедями влюбленной истерички, не знаю, как бы выкарабкалась. А он всегда рядом. Готов помочь и выслушать. Он просто замечательный друг и человек. Не понимаю, почему его родители постоянно его клюют. Я, вот, просто не представляю себе, за что Тоху можно упрекать? Мне бы даже хотелось увидеть –таки его маму с папой и удостовериться, что они адекватные люди. Просто обидно за него... Я, ведь, даже Лильку уже, кажется достала своими рассказами о Максимове. А Тоха слушает. Правда, порой мне кажется, что он готов послать меня на все четыре стороны с моим нытьем. Последнее время вообще делает глаза побитой собаки при каждом моем упоминании о Кирилле Юрьевиче. Так что я стараюсь лишний раз о нем не заикаться и не нервировать Антошку. Он и так стал дерганый. Часто раздражается. У него опять случился приступ озлобления на весь мир: ух и достается всем и вся! Оказывается, он поссорился с одним из своих закадычных приятелей – Вадиком. Уж не знаю, в чем там причина, он наотрез отказался мне сказать по этому поводу что-то определенное... Мне за него иногда просто страшно становится. Тошенька- Тошенька...

     Они уже три часа сидели у Ани в комнате и учили «вышку», но разобрали, пока, только половину вопросов. «Матрица- прямоугольная таблица чисел. Матрицы естественным образом возникают при решении систем линейных уравнений, а также при рассмотрении линейных преобразований. Свойства матрицы...» - читала вслух Аня. Тоха сидел рядом с ней на кровати и слушал, или делал вид, что слушал, полуприкрыв глаза.
-Достаточно, Ань. – вдруг прервал он. – Давай отдохнем, иначе в голове каша будет.
-Как скажешь. – Аня захлопнула книгу, с наслаждением потянулась и придвинулась ближе, положив голову к нему на плечо. Антоха мгновенно напрягся и закрыл глаза. Ему хотелось обнять Аню и крепко прижать к себе, но отважился он только на то, чтобы положить руку ей на талию. Ради таких моментов можно было хоть каждый день слушать дифирамбы Максимову. Он уже давно заделался моральным мазохистом, и любой другой парень на его месте уже давно бы сорвался, ушел, да признался бы в любви на худой конец. Только Тоха сделать этого не мог. При мысли о признании у него немел язык. Страшно было услышать вежливое «Прости, но ты мне просто друг». А то, что большего Аня пока не предложит, он видел ясно. И потому, продолжал молчать, по-детски отчаянно надеясь на чудо. Да и отдалится Антон не мог: слишком Анька стала ему нужной за эти месяцы. Она, по сути, была единственным, после бабушки человеком, кто всегда за него переживает. Она стала для него тем светлым пятном в жизни, ради которого хотелось просыпаться каждое утро. Рядом с ней он оживал. А потому отказаться от каждодневных встреч был не в силах, хоть и мучили они его порядком. Особенно с того проклятого дня, когда Ане не посчастливилось увидеть Максимова, который выходил из ресторана с какой-то девушкой. Сначала Антон даже обрадовался: быстрее забудет этого урода. Но просчитался. Вместо этого она начала ему выговариваться. И пусть от этого Тоха становился Ане все ближе, но каждая такая исповедь стоила ему дорого. Он слушал, стиснув зубы, а потом почти бежал домой в невменяемом состоянии и долго стоял под ледяным душем, прислонившись головой к стене и закрыв глаза. Точно мазохист ненормальный. А больше всего он боялся, что однажды сорвется, совершит какое-нибудь безумие, и тогда на мечтах о любви Ани можно будет поставить жирный крест... Хорошо, что последнее время она почти не говорила о Максимове. Да и в ее поведении Тоха видел некоторые перемены. С тех пор, как его избили, Тохе начало казаться, что Аня испытывает к нему нечто большее, чем просто дружбу, только сама этого не понимает. Вспомнить хотя бы, как она его целовала тогда...
-Тоош! – позвала Аня, нарушая блаженную тишину.
-Что? – отозвался он, не открывая глаз.
-А почему у тебя нет девушки? – оппа... какой интересный поворот принимает разговор. Антон от неожиданности даже глаза открыл. – В смысле? – хрипловатым голосом поинтересовался он.
-Ну, ты как-то сказал, что ты был безответно влюблен... Ты до сих пор ее любишь? – в зеленых глазах светился интерес.
- А ты с какой целью интересуешься? - Антон тянул время, пытаясь сообразить, что он может ответить.
- Просто... Знаешь, мне неловко. Я тут тебе по ушам езжу со своей любовью, вся такая несчастная. А ты мало того, что меня выслушиваешь, так еще и свои переживания в себе носишь.
-А ты хочешь, чтобы я ими с тобой поделился? – в его голосе Аня уловила что-то нехорошее. Что-то отдаленно напоминающее раздражение.
Да, но только если захочешь... – растерянно ответила Аня. Она не ожидала, что ее вопрос так его заденет.
-Не уверен, что тебе это понравится – покачал он головой.
-Почему?
-Почему... – задумчиво протянул он. – Да хотя бы потому, что ноющий о своих проблемах парень не понравится никому – наконец, у него нашлась приемлемая отговорка.
-Глупости... Я всегда тебя выслушаю. – она посмотрела на него сбоку. Антон слегка покраснел. Похоже, ему все-таки не отвертеться. Дурацкое девчачье любопытство!
-Да, я до сих пор ее люблю, а потому у меня нет девушки. Ты ведь это хотела узнать? – раздраженно поинтересовался Тоха.
-Ну, в общем-то, да... Прости меня, Тош – она смутилась и отодвинулась от Антона. – Я не должна была лезть к тебе в душу. Прости, пожалуйста...
-Да нет, отчего же? – Антон вдруг взбесился. Ему показалось, что с ним просто бессовестно играют. В самом деле, не такой уж он хороший актер, чтобы скрывать свои чувства. Все она видит, просто специально его мучает. Ей просто очень удобно иметь под боком парня, который смотрит на нее с молчаливым обожанием, выполняет все ее прихоти, играет роль лучшей подружки, удобной жилетки «для поплакаться»... В довершении ко всем приятностям из него так забавно тянуть душу и смотреть как он при этом страдает. – А хочешь, я расскажу тебе все, как на духу?
-Я...
-Нет, ты послушай, если хотела! – «к черту все, пусть знает, если так интересно...» - Девушка, которую я люблю безответно уже четыре месяца сидит тут сейчас передо мной и хлопает своими глазищами, делая вид, что ничего не замечает! – последние слова он почти прокричал, не обращая никакого внимания на испуг в ее глазах. – Я люблю тебя, кукла ты чертова, слышишь?! – он вдруг схватил ее, стиснул до боли руки, хорошенько встряхнул и крепко поцеловал. Аня, не ожидавшая такого, сдавленно пискнула и попыталась освободиться, однако у нее этого не получилось. Тоха лишь крепче прижал ее к груди, потом, усмехнувшись оторвал от себя. Он смотрел на плачущую Аню, и сам в тот момент был готов расплакаться.
- Я ведь, для тебя , как собачка карманная, да? Хочу приласкаю, хочу издеваюсь. А у твоей карманной собачки тоже есть чувства. И ей тоже, представь себе, может быть больно! Ты ведь видела, что я к тебе неравнодушен, да? Видела... И все равно мучила меня своими рассказами о этом придурке Максимове. Конечно, с ним бы ты никогда играть не стала. А со мной можно, да? Ты меня с ума свести хотела? Поздравляю, у тебя получилось... Я стал для тебя лучшей подружкой! Только ни черта я не подружка. Мне надо больше... Я не собака, я живой человек, и я с ума по тебе схожу... Но ведь так и должно быть, да? А я устал гореть. Я наперед знаю, ты сейчас скажешь, что ничего не подозревала. Соврешь... Думаешь, я не помню, как ты меня целовала? Думаешь, не замечаю, как ты ко мне прижимаешься, как никогда бы не стала прижиматься к другу? Зачем я тебе? Чтобы поразвлечься? Я для тебя трофей? Думаешь, велика честь иметь такого поклонника? Ты просто дура! – устало поморщился он
-Тоха, ты что? – зеленые глазищи смотрели с обидой и недоумением. – Я действительно не подозревала... И целовала я тебя потому, что сильно испугалась за лучшего друга. Прости меня, я никогда не имела в виду играть с тобой... Ты мне очень дорог, но как друг.
-Правда? – саркастически поинтересовался тот. – Только вот беда – я тебе не друг. Ищи себе другого дурака! А я ухожу... Всего хорошего – Тоха схватил свои вещи и вышел вон, не обращая никакого внимания на рыдающую Аню.

16

 Дневник Ани

31.05.2006

   Так плохо мне не было со времени смерти родителей. Тоха за каких-то 4 месяца умудрился стать для меня незаменимым. Когда он ушел, я очень долго приходила в себя. Я была напугана, раздавлена. Чувствовала себя просто отвратительно. Выходит, он все это время меня любил, мучился, боялся признаться, а я? Вот ведь засада! Никогда не понимала девиц, которые играют парнями ради собственного развлечения. А вышло- сама такая. Господи, как же мне гадко!
Удивляюсь, как я тогда сдала сессию. Все как во сне. Что-то учила, кому-то сдавала... Умудрилась сдать без «хвостов». И без пятерок, правда. Заработала две четверки, но меня они совсем не тронули. Учила я тогда, да и все последующие месяцы просто для того, чтобы лишний раз не думать... А самое страшное, что Тоха с того момента перестал меня замечать вообще! По началу я пыталась с ним поговорить, объясниться, извиниться за свое дурацкое поведение, но он даже слушать не хотел. Сначала едко высмеивал, а потом и вовсе начал игнорировать. Он отсел к Максу, и это меня доконало. Такое чувство, что пока мы дружили, он ко мне прирос, а теперь вот его оторвали вместе с куском моей собственной души... Иногда, правда, я по-прежнему чувствовала на себе его пристальный взгляд. Однако, стоило посмотреть в его сторону, как Тоха тут же отворачивался. Иногда я разглядывала его украдкой и гадала, что сейчас у Тохи на душе? Как он ладит с родителями? К кому идет, когда ему плохо? Уже пять месяцев прошло, а я все еще за него волнуюсь. И все мой дурацкий язык, будь он не ладен! Зачем тогда полезла ему в душу? И, самое главное, все с благими намерениями. Теперь я понимаю, что «благими намерениями выстлана дорога в ад». Да, кроме как адом, мое состояние и не назовешь. Сейчас я, конечно, стала оживать. Уже не каждую ночь реву в подушку, уже не каждый день смотрю в его сторону. А все-таки мне его сильно не хватает. Недавно вот, увидела, как Тоха чему-то смеется вместе с Максом и так больно стало... Он такой замечательный, когда улыбается, а мне больше никогда не улыбнется! Никогда больше не пошутит, не развеселит... Никогда не посмотрит на меня, как бывало смотрел: с теплотой и нежностью, так, что глаза светятся... Я эгоистка. Вот пишу сейчас и ловлю себя на мысли, что мне-то с ним было хорошо, и совсем не думаю, что ему без меня намного луч...(размыто). Иногда мне даже кажется, что я в Тоху влюблена. Настолько мне без него пло...(размыто).
    Тоха сидел у себя и пытался подготовиться к экзамену по операционным системам. Как он и предполагал, Максимов старательно пытался его срезать на прошлой сессии с зачетом, правда, не вышло. И вот теперь экзамен, так что нужно было все выучить, так как на милость индюшки рассчитывать не приходилось. Однако, по большому счету, это было желание еще раз утереть тому нос. Оценки Тоху мало заботили. В прошлый раз все обошлось, и он сдал на «отлично». Но в ту сессию ему как-то удивительно везло с билетами. Макс шутил, что Тоха словил халяву, а он сам горько думал : «Повезло с билетами, не везет в любви». А любовь все никак не хотела отпускать. Сначала он был адски зол, особенно его бесило, когда Анька подходила со своими душеспасительными речами. Он начинал цеплять ее в ответ, видел в зеленых глазах слезы, злился уже на себя, и, в итоге, сатанел окончательно.
    Потом до него медленно начало доходить, что она действительно полный профан в сердечных делах и, скорее всего, не догадывалась о его чувствах, пока он не сказал. А это означало только одно: Тоха сам все разрушил своими собственными руками, все разрушил до основания. Это неожиданное прозрение заставляло его мучится едва ли не больше, чем пресловутые Анины исповеди. Да что там! Даже больше, чем ее слова «люблю, как друга». Потому, что если бы не его несдержанность, они бы сейчас наверняка были вместе. Он же видел: несмотря на все, что она говорила, он ей-не просто друг. Тем горше было слышать ее попытки загладить свою вину, когда она с каким-то идиотским упорством утверждала, что всегда смотрела на него, как на друга... В конце –концов он просто стал ее игнорировать. Это плохо получалось. Потому, что как только она не могла видеть, Тоха, как завороженный смотрел в ее сторону. Аня похудела, ходила бледная, с темными кругами под глазами. Иногда она поднимала голову, чувствуя на себе его взгляд, и тогда Антон быстро отводил глаза...
    Иногда ему казалось, что еще чуть-чуть, и он пойдет просить у нее прощения. Настолько невыносимо было смотреть на Аню издали и понимать, что уже никогда и ничего с ней не получится. Он уже несколько раз собирался так сделать, но в последний момент останавливало осознание того, что это все не имеет никакого смысла...
     Нет, ему определенно не хотелось учить в этот вечер. Тем более- операционные системы. Антоха натянул толстовку и отправился на улицу подышать свежим воздухом. На календаре было 5 июня, только вот, погода никак не хотела это понимать: уже неделю температура не поднималась выше 20 градусов, что для Энска было совсем нетипично. Хорошо еще, что было солнечно. Какое-то время он просто бродил по улицам города и думал. О чем? Он и сам бы не мог сказать. Просто отпустил свои мысли, позволяя им течь в каком угодно направлении. Очнулся, только когда очутился в институтском дворе. Надо же! Его сюда как магнитом тянет. Он, было, развернулся, но тут Антона окликнули по имени.
Тоха огляделся по сторонам и увидел Аню, сидящую неподалеку на лавочке. Он собрался было уйти, но она снова позвала его. И то, каким тоном она окликнула его второй раз не позволило Тохе уйти просто так. Что-то сжалось внутри от ее отчаянно-решительного: «Антон!». Помявшись еще с полминуты, он направился к ней.
- Привет. – нерешительно поздоровался Тоха, присаживаясь рядом с Аней. – Ты что здесь делаешь?
-Учу билеты – вздохнула она и посмотрела Антону в глаза. – Я поговорить с тобой хотела. Только обещай, что не будешь паясничать и уходить в игнор. Это последний раз, честное пионерское.
-Хорошо – согласился он, с жадностью рассматривая ее лицо и понимая, что очень соскучился. - Что ты хочешь мне сказать?
- Я...я хорошенько все обдумала, и... – Аня никак не могла решиться произнести это вслух. Кровь прилила к лицу, а сердце стучало настолько быстро, что казалось, сейчас выскочит.
-И? – у Антона от волнения похолодело в груди.
-В общем, я хочу тебе сказать... Сказать, что я тебе тогда говорила неправду. Ты мне, действительно не можешь быть другом, Горский – с каким-то ожесточением отчеканила она. И не был...- у Антона все оборвалось внутри.
-Но почему?
-Потому, что... Я только недавно осознала, что люблю тебя, чертов дурак! И начала влюбляться в тебя с самого начала. Если бы не Максимов... Я бы осознала это намного раньше. Вот и все, а теперь ты можешь катиться на все четыре стороны, жить как хочешь, и, самое главное, не быть ничьей собачкой! Это все, и я тебя больше не задерживаю– единым духом выпалила она, и, не глядя на обалдевшего Антона, направилась к общаге.
    Однако уйти ей не дали. Антон догнал Аню, резко развернул и, прижав к себе, дрожащим голосом спросил:
-Это правда? Ты действительно меня любишь? – она хотела было опустить голову, но он поймал ее за подбородок и заглянул в глаза.
-Да, Горский. – Аня вдруг разревелась и уткнулась ему носом в грудь. – Знал бы ты, как мне было без тебя плохо, паразит! Я... я думала... что все... больше так меня не бросай, слышишь? - Антоха крепко обнял Аню, уткнулся ей в макушку и тихонько засмеялся.
-Ты чего? – испуганно вскинула на него глаза она.
- Ничего, просто очень счастлив – он нервно улыбнулся и дрожащими руками стал вытирать ей слезы. Потом порывисто вздохнул и начал целовать. Она обняла его за шею...
-Я больше никуда от тебя не уйду, слышишь? Это я тебе обещаю – шептал он ей в перерывах между поцелуями. – Счастье мое...
_________________

Часть 2.

17

Энск, 26 мая 2012 года

     В кабинете было душно. Майор уголовного розыска Анатолий Иванович Панин оторвался от материалов дела, которое он внимательно изучал вот уже несколько часов подряд. В висках застучало, перед глазами поплыли черные мушки. Панин расстегнул ворот рубашки, подошел к окну,и, постояв немного, распахнул его настеж. За окном бушевал май: все кругом цвело и утопало в молодой зелени. Легкий ветерок постепенно прогонял духоту из небольшой комнатки, заставленной стеллажами и заваленной папками. Панин какое-то время постоял у окна, жадно вдыхая ароматный воздух. В голове прояснялось и набатная боль отступила. Засиделся он в душных кабинетах, изучая уголовные дела. Ловил за свои 20 лет службы в угрозыске и матерых бандитов, и маньяков, и воров-домушников... Бывало, попадались ему и добропорядочные, с виду, граждане, о которых никто бы не смог сказать ничего дурного, а поди ж ты... Все туда же.
    Вот и новое его дело было было обычной, по сути, бытовухой. Молодой парень из приличной семьи убил в драке человека. Сам позвонил в милицию, дождался наряда, сдался на глазах у плачущей жены и был доставлен в участок. Однако была здесь одна деталь, которая поразила даже видавшего виды следователя: человек, убитый в драке, был родным братом убийцы. И вот уже несколько часов майор читал материалы дела, пытаясь понять его истинные причины. «Почти библейская история... Как Каин и Авель» - вдруг подумалось майору. Размышления Панина прервал дежурный, заглянувший в кабинет:

-Анатолий Иванович, задержанный Горский доставлен.
-Хорошо, введите его пожалуйста. – Панин, наконец, отвернулся от окна и вернулся за стол. Через минуту в его кабинет ввели задержанного. Им оказался молодой человек лет 25 от роду. Чуть взлохмаченные черные волосы были коротко острижены, темно-карие чуть раскосые глаза смотрели прямо и открыто, но с каким-то тупым ожесточением. Полноватые губы сжились в жесткую линию.
- Здравствуйте, садитесь – кивнул Панин вошедшему, мучительно припоминая, кого тот ему напоминает. Однако так и не определил. – Назовите свое имя и год рождения?
-Горский Антон Алексеевич 1987 года рождения – с чуть заметным усилием проговорил он, сев напротив следователя.
-Антон Алексеевич, значит Вы утверждаете, что убили в драке своего младшего брата Горского Павла Алексеевича 1993 года рождения? – полуутвердительно спросил Панин.
-Да, это так – устало прикрыл глаза Антон. – Там все написано – кивнул он на дело.
-Написано. – согласился Панин. – Только с мотивом драки не все ясно... Можете мне объяснить, по какой причине произошла драка?
-Он угрожал моей жене – Антон говорил, все так же глядя перед собой в пустоту, каким-то механическим голосом. Будто говорил на автомате.
-Каким образом угрожал? По какой причине? – начал привычный допрос следователь.
-Из-за денег... Но я Вас прошу, не надо впутывать сюда мою жену. Это я совершил преступление, и мне за него отвечать. – щеки Антона слегка порозовели.
-То есть как это-не впутывать? – удивился следователь. Решительно, такое в его практике было впервые. – Это, может быть, Ваш единственный шанс избежать наказания.
-Я не собираюсь его избегать – голос Антона стал жестким, как и его взгляд. – Если Вам так хочется слышать причину, то запишите, что убитый был редкостным подлецом. И, если бы можно было что-то изменить... Я бы все равно его убил! – глаза Антона лихорадочно заблестели, а к щекам прилила кровь. Панин подумал даже, что тому нехорошо. А еще стало ясно, что ничего нового от арестованного он не добьется.
-Ну что ж, если это все что вы можете сказать... Уведите задержанного – кивнул майор конвоиру.
-Есть – гаркнул тот и забрал Антона.
«Ну, как есть, Каин» - подумал Панин, но вместе с тем, с удивлением обнаружил в себе что-то похожее на сострадание к этому парню...
Энск, ноябрь 2006 года
   
Они стали жить с Аней вместе около месяца назад. Антон до сих пор помнил удивленные мамины глаза, когда во время очередной семейной разборки, он объявил что отныне собирается жить отдельно у бабушки на квартире. Она, видимо, еще не привыкла к мысли, что Тоха –совершеннолетний, а значит, свободно может жить там, где ему заблагорассудится. Конечно, Вера была в курсе, что сын имеет какую-то подработку, связанную с ремонтом компьютеров, но даже примерно не представляла себе сколько он может зарабатывать. В ее понятии – немного, ведь студент дневного отделения занят учебой большую часть времени. Так что, она конечно, удивилась, но решила, что сын блефует. А вот отец пришел в ярость, и заявил, что если Антон такой самостоятельный, то может катиться на все четыре стороны и на их помощь больше не рассчитывает. Он рассудил, что сын помыкается-помыкается на «вольных хлебах», да и вернется обратно. Однако не тот у Тохи был характер. Он молча собрал вещи и в тот же вечер ушел к бабке на квартиру, громко хлопнув дверью. Сюда он больше не вернется! Подработка у Никиты, в последнее время стала приносить стабильный, пусть и не очень высокий доход. Но ему хватит. Точнее им... Тоха уже пару месяцев предложить Ане жить вместе. Просто с тех самых пор, как они стали встречаться, ему все больше и больше стало не хватать времени, проведенного с ней. Вот ведь парадокс: они всюду появлялись вместе, виделись на парах, сидели у Ани в общаге допоздна после... Но ему все было мало. Тоха хотел видеть ее рядом с собой постоянно. Слишком соскучился за прошедшие летние каникулы, когда часто видеться не удавалось. Он мотался к ней в Заречное каждую субботу (чаще не мог-не получалось из-за родителей и подработки),и, как полоумный, считал дни до встречи. И Аня за ним очень скучала, но вот, выбраться в Энск ей удавалось гораздо реже – не было денег часто туда ездить самой.
    Конечно, его посещения ни для кого в деревне не остались секретом, так что скоро все соседи знали, что у Ани в городе появился «жоних». Не укрылось это и от Аниной бабушки – Зинаиды Георгиевны, бодрой пожилой женщины лет 70 с удивительно ясными голубыми глазами и пучком седеньких волос. Но, придирчиво изучив «жониха», она осталась им довольна. Правда, строжила Антона и наказывала привозить внучку домой в целости и сохранности не позже 10 вечера. Во избежание... Однако, могла бы и не напоминать. В назначенное время Аня всегда возвращалась домой,и, грустно вздыхая, садилась пить парное молоко. Бабушка только головой качала:
-Ну что ты его, болезного, как на войну каждый раз провожаешь? – смеялась она.- Вот придет суббота и вернется твой благоверный.
-Вернется – кивала головой Анька, запивая свое горе молоком. – И почему он может только в субботу?
-Доченька, ну ты же сама говорила – занят. –разводила руками бабка. – Да оно и к лучшему. Смотри, как завистливо смотрят на вас все окрестные девчонки. Как бы не увели, если станет приезжать чаще...-хитро прищурилась она.
- Ну баа... – возмущенно нахмурилась Аня.
-Молчу-молчу – смеялась та...

    Наконец, к их с Тохой радости, август закончился и начались занятия. Аня была счастлива. Счастлива оттого, что почти весь день проводит с ним, счастлива потому, что ее теперь обнимали и целовали по сто раз на дню, счастлива потому, что, наконец-то, сколько угодно может на него смотреть и встречать такой же долгий и любящий взгляд в ответ... И вместе с тем она растерялась, когда однажды, в начале октября, Антон предложил ей жить вместе с ним. Они стояли у окна в пустой аудитории. Антон глядел на Аню и нервничал в ожидании ответа. А она опустила глаза и думала о том, что это было бы замечательно, но...
-А что скажет моя бабушка, да и твои родители? – испуганно спросила Аня.
-Что бы ни сказали мои родители, мне все равно – пренебрежительно поморщился Антон. Я ушел из дома, в этот раз –окончательно и назад не вернусь. Теперь мне есть где и на что жить, так что дело за тобой. А твоей бабушке можно пока и не говорить...
-Пока?
-Пока не поженимся – пожал плечами он, будто говорил о чем-то само-собой разумеющимся.
-Это предложение руки и сердца? – рассмеялась Аня.
-Да, а у тебя что же, есть другие планы на жизнь? – он посмотрел на Аньку с любопытством.
-Ох, Горский, умеешь же ты уговаривать. Только чур, поможешь мне перетаскивать вещи - она поднялась на цыпочки и чмокнула его в нос.
-Договорились! –обнял ее Тоха...
_________________

18

Они управились с переездом довольно быстро. Сразу после занятий Антон зашел к Ане и помог упаковать нехитрый багаж: пару сумок с вещами, пакет с книгами и постель. Пришлось, правда, Ане объясняться с консьержем по поводу неожиданного переезда, но она соврала, что переезжает к тетке, а отказ от комнаты напишет чуть позже. Тот удовлетворился таки объяснением, проворчав, правда, что-то о блаженных, которые посреди года срываются, однако ее это уже мало интересовало.
Тоха, тем временем, вызвал такси, и уже ждал ее у входа рядом с вещами.
-Моя королева, Ваш верный паж готов проводить Вас до кареты – шутливо поклонился он
-Тоха, не паясничай! – рассмеялась Аня. На душе у нее было светло и легко, как бывает только перед Новым Годом, или школьными каникулами. Почему-то появилась уверенность, что теперь впереди только огромное счастье. Она посмотрела на Антона смеющимися глазами.
-Что?- не удержался от ответной улыбки он.
-Да так... ничего – она, вдруг, приподнялась на цыпочки и крепко его поцеловала. Тоха поймал ее и хотел было закружить, но заметил подъехавшее такси, вздохнул, выпустил из объятий и начал сосредоточенно загружать Анины сумки в багажник.
-Нам на Первомайскую 21, 1 подъезд. – сказал он, сев рядом с водителем...

    Квартира располагалась на третьем этаже добротной кирпичной девятиэтажки, построенной лет тридцать назад. Тоха распахнул дверь и пропустил Аню вперед. Она оказалась в довольно просторной прихожей. По сторонам тянулись двери: одна слева и две по центру. Справа располагалась кухня и санузел. Аня вопросительно оглянулась на Тоху:
-Откуда такое богатство?
-Это бабушкина с дедушкой квартира. Когда дед умер, ба перебралась на дачу. Отец ей там дом перестроил, чтобы комфортно было жить, так что... – дернул плечами он.
-А...
-А бабушка отписала свою долю на меня. И теперь у нас с тобой есть собственная комната и кухня. Ты извини, остальные двери заперты – это папина половина. Дед ему в наследство оставил. Но ты не переживай-гостиная просторная, и нам там места хватит. – с этими словами он толкнул одну из дверей напротив входа и они оказались в большой комнате. Она была довольно уютной – вдоль одной из стен тянулся ряд книжных и посудных шкафов, вдоль другой располагался круглый стол с лампой-ночником и два довольно старых кресла. Слева от двери стоял диван. Однако главным богатством гостиной, по мнению Ани, было окно с балконом. Точнее, вид из окна. Прямо напротив их квартиры раскинула ветки большая старая береза, покрытая, по случаю октября, золотыми листьями. Да и сам вид из окна ей очень понравился- Первомайская была одной из тех узких уютных улочек, которые придавали неповторимое очарование старой части Энска. Полюбовавшись вдоволь, Аня нехотя вернулась к более насущным делам: стала раскладывать сумки, пока Тоха колдовал на кухне. Это не отняло много времени, однако за окном уже давно стемнело, а электронные часы-будильник на телевизоре показывали 8 вечера – слишком поздно сегодня они взялись за переезд. Из кухни, тем временем, стали доносится аппетитные ароматы, напомнившие ей, что обед она пропустила.
Аня вышла на кухню. Кухонька оказалась маленькой, но тоже очень уютной. А на обеденном столе уже остывало целое блюдо котлет.
-Ого, а ты у нас шеф-повар, оказывается – восхищенно протянула она.
-Ну, почти. Я только поджарил полуфабрикаты из местной кулинарии. – Тоха радушно протянул ей тарелку с макаронами и вилку.-Налетай!
- И все равно, - уплетая ужин за обе щеки, удивлялась Аня. - где ты научился готовить?
-Да разве ж это готовка? – улыбнулся Тоха – Это так, между прочим. Ну надо же было чем-то тебя накормить? Вот я и вспомнил, как когда-то мелкому котлеты разогревал...
- А что еще ты умеешь готовить? – поспешно перевела тему разговора она. Не хватало сейчас ему снова расстроиться.
-Ну, суп сварить смогу, мясо поджарить, яичницу, кашу... – начал загибать пальцы Тоха и вдруг оборвал сам себя – Постой-постой. Уж не хочешь ли ты сказать, что готовить в нашей семье буду я? – Аня нервно хихикнула.
-Как ты это красиво сказал – в нашей семье. А мы, разве, семья?
-А разве-нет? – удивленно округлил глаза Тоха
-Нуу, для этого нужно сначала выучиться, пожениться...
-А что, одно с другим никак совместить нельзя? – в темно-карих глазах заплясали веселые чертики.
-Тош, ну для этого, ведь, деньги нужны, а мы с тобой едва концы с концами сводить будем. По крайней мере, первое время... Я, кстати, думаю, устроиться на какую-нибудь подработку. Как ты считаешь?
- Я, думаю, что крайней необходимости в этом нет. Твоя стипендия, моя стипендия, плюс мой заработок у Никитоса.. Перебьемся... – взъерошил Тоха волосы. – Да и куда ты пойдешь?
-Официантка, уборщица, оператор колл-центра...
-Нет, не пущу! – категорично заявил он.
-Почему?
-Потому, что не сможешь ни толком зарабатывать, ни толком учиться. Да и вообще, у нормального мужчины жена может и не работать, я считаю так.
-Ну ты тираан! – поморщилась Анька-Я дома сидеть не буду, так и знай!
-Смотри, какая дерзкая! – рассмеялся Антон и, поцеловав ее в макушку, вылез из-за стола. – Я в ванну, а ты помой, пожалуйста, посуду, ладно?
-Как прикажете, Ваше Сиятельство – Аня состроила вслед Тохе страшную гримасу...

    Она сидела на кухне, нервно поглядывая на часы. Время близилось к одиннадцати, а это значит, что скоро пора спать... Порой ее взгляд скользил по двери ванной, откуда вот-вот должен был выйти Тоха. Или не спать... Аня чувствовала, что краснеет как помидор. Этот момент она как-то упустила из виду. Диван-то был всего один, а это значит... Хотя какая разница, собственно, сколько диванов, если спать все равно вместе? Ей, вдруг, стало страшно. А может уболтать Тоху посмотреть кино, а там он и сам заснет? Ее размышления прервал скрип открывающейся двери и через минуту на пороге кухни появился Тоха в одном банном полотенце, обмотанном вокруг талии. «Не заснет...» - обреченно подумала она. Еще бы – у него сна ни в одном глазу.
-Анька, ты чего тут полуночничаешь? – удивился он.
-Я... я жду своей очереди в ванную – Аня старалась не глядеть в сторону полуголого Антона, чтобы не краснеть.
-Ванная свободна. Там висит чистое полотенце и мамин старый халат. Не Бог весть что, но пока сойдет. Иди, а то сейчас уже спать пора...
-Пора ...-машинально кивнула она и поплелась в ванную.

     Выходить оттуда Ане ой, как не хотелось. Она ругалась на себя последними словами за свои дурацкие страхи, напоминала себе, что там ее ждет совсем даже не дракон, а просто Тошка. Ее Тошка. Однако, это слабо успокаивало. Наконец, надев халат и запахнув его потуже, она выбралась из ванной и, крадучись, направилась в комнату. Антон, чертыхаясь возился с будильником и только кивнул в строну расстеленного дивана:
-Ложись, я сейчас.
-А что... что случилась? – спросила Аня, чтобы потянуть время.
-Да будильник, будь он неладен! – в сердцах проворчал он, пытаясь настроить время. – Батарейка садится, так что пришлось мне ее поменять.. Вот, кажется получилось. – он поставил будильник на стол и подошел к застывшей Ане.
-Ты чего? – удивился Антон, глядя на то, как она опустила голову. Тошка поднял ее лицо за подбородок и посмотрел в глаза.
-Ты меня что, так боишься? – хрипловатым голосом спросил он. – Не переживай, я ничего не сделаю против твоей воли... – он собрался было лечь, но Аня, решившись, прижалась к нему, зажмурилась и крепко поцеловала. Будь что будет. В тот же миг она почувствовала, что Антон ее подхватил, а халат соскользнул с плеч...
    В квартире было тихо, и только на кухне мерно тикали часы. Тоха так и не выключил ночник и теперь разглядывал спящую Аню, задаваясь вопросом, за что на него вдруг свалилось такое счастье. Конечно, завтра на занятия, и надо бы спать... Но уснуть Тохе было не под силу. Он чувствовал себя настолько счастливым, что все произошедшее казалось сказкой. Если и бывает на свете абсолютное счастье, то оно именно такое... Тоха улыбнулся и аккуратно погладил Аню по волосам. Все-таки она-удивительная. Сначала тряслась перед ним, как осиновый лист, а потом сама... Он блаженно вздохнул, крепко ее обнял и закрыл глаза...
_________________

19

Дневник Ани
03.11.2006

   Сегодня Тошин День Рождения. Впервые он отмечает его не дома с родителями, а потому мне хочется сделать сегодняшний день особенным для него. Чтобы он не расстраивался. Я, ведь, вижу, как ему тяжело, хоть и не показывает этого. Храбрится, хорохорится... А все равно, нет-нет, да и поглядит на свой мобильный. И родители его, как назло, не звонят. Никак не могу понять, неужели нельзя быть мудрее? Ладно Тоха – горячая голова, ушел и хлопнул дверью, но они же родители... Мы тоже с моими ссорились, бывало всякое, но чтобы такой игнор, вот уже месяц... Нет, не нормально это. Хотя, может, как раз и нормально, просто это мне повезло? Не знаю. Я совсем запуталась со всем этим. Единственное, чего мне очень хочется-чтобы Тоха помирился, наконец, со своими родителями. Вот тогда он будет абсолютно счастлив. А так... так все равно не то. И живем вместе по секрету, а мне бы так хотелось, чтобы об этом знали все! И еще мне очень не нравятся Тохины взгляды побитой собаки в сторону телефона. Хорошо еще, его бабушка (хозяйка квартиры) обещалась выбраться, благо сегодня-пятница. Хотя, я-то, как раз, очень волнуюсь по поводу встречи с ней. Тоха сказал, что она строгая, но справедливая, да и вообще, просто классная. Так –то оно так, но вот как она отнесется ко мне: строго или справедливо? Да что там скрывать, мне просто страшно. Так что сегодня в 4 у меня «час икс». Придется развлекать бабушку разговорами. Надеюсь, Антошка успеет вернуться к тому времени с работы. Вот, ведь, засада. Этот его Никита даже в праздник не дает человеку расслабиться... Хотя, оно и к лучшему. Спеку его любимый персиковый пирог с грушей и сливками (то немногое, чему успела научиться от мамы – она классно пекла торты). Помнится, недели две назад решила побаловать Тоху, так это теперь его любимый десерт. Я даже с занятий сегодня пораньше пришла, а то не успею. Тошке сказала, что дома его ждет сюрприз. Посмотрим, получится у меня его порадовать, или нет...
    Аня прибежала домой с занятий около полудня. От Политеха, до ее нового места жительства было неблизко, но за полчаса она-таки успела обернуться. Даже в магазин за консервированными персиками забежать удалось. Правда, стоили они дороговато, так что Аня даже подумала, что, возможно, стоило заменить их на более дешевые яблоки, ведь денег у них мало, но тут же одернула себя: День Рождения бывает только раз в году. Тем более, это их первый совместный праздник, и хотелось порадовать Тоху по-настоящему.
    Она быстро переоделась, достала из холодильника семь яиц, отделила белки от желтков, отмерила и просеяла 175 граммов муки и 260 граммов сахара, потом достала старенький миксер, взбила белки с сахаром до состояния крепких пик, добавила желтки, затем аккуратно перемешала тесто с мукой, вылила его в форму, сверху выложила персики и кусочки груши, а потом отправила пирог в духовку. Перечитала рецепт, удостоверилась, что все сделала правильно, взбила сливки для украшения, поставила их в холодильник, а сама занялась праздничным салатом. За готовкой время летело незаметно. Салат был уже приготовлен, а пирог обмазан кремом и отправлен настаиваться на окно, когда в дверь позвонили. Звонок прозвучал тихо и неуверенно, будто загадочный посетитель пребывал в неуверенности, туда ли пришел. Аня осмотрела на часы. Было уже без пятнадцати четыре. «Наверное, Тошина бабушка» - подумала она и опрометью кинулась открывать, как была взлохмаченная с кляксой крема на щеке (совсем забыла стереть).         Распахнула дверь настеж, открыла рот, чтобы поздороваться, да так и застыла: вместо седенькой старушки, которую так ожидала увидеть, на пороге стояла миловидная, еще совсем нестарая женщина лет 37, не больше и с холодным недоумением смотрела на растерявшуюся и притихшую Аню.
-Зздравствуйте – кивнула Анька, совсем потерявшись. – А Вы к кому?
-Я-к сыну. Антон Горский, ведь, здесь живет? – Вера уверенно прошла в прихожую мимо обалдевшей рыжей девчонки, с ног до головы обсыпанной мукой и измазанной сливками. Девчонка эта ей сразу очень не понравилась. Почему? Ничего особенного. Просто Вера сразу разглядела в ней любительницу пожить хорошо за чужой счет. Наверняка, выбралась из какого-нибудь захолустья в областной центр и рада до смерти, что такой парень обратил на нее свое внимание. И Антон, глупый, клюнул на милую мордашку и неплохую фигурку.
-Да... здесь. Вы его мама? – обрадовалась Аня. – Вот здорово, он так ждал Вашего звонка! А Тоша сейчас на подработке, скоро вернется. Проходите пожалуйста, я Вам чаю налью...- Вера посмотрела на нее с плохо скрываемым раздражением. Эта пигалица уже и распоряжается в чужой квартире, будто хозяйка...
-Нет, спасибо, я в комнате подожду. А Вы, кстати, кто такая? – все так же холодно-вежливо поинтересовалась она.- И что здесь делаете?
-Я... я.. – от волнения Анин голос охрип – я- Тошина девушка и здесь живу с ним... вот... – она понимала, как глупо это звучит, но не молчать же было в ответ?
-Девушка значит – вздохнула Вера. – Ну-ну... Мне, Антон, конечно, о Вас ничего не рассказывал. Так что я не ожидала увидеть в нашей квартире никого из посторонних – при этих словах несчастная Аня покраснела, как вареный рак. Ее здесь видеть были, явно, не рады. Вера, тем временем, снова вздохнула, поджала губы и стало было раздеваться, но тут в дверь снова позвонили. Аня растерянно застыла посреди прихожей.
-Ну что же Вы стоите? В дверь звонят, откройте... – холодно-насмешливым тоном произнесла Вера. Аня на ватных ногах доковыляла до двери и снова открыла. На пороге стоял улыбающийся Тошка.
Ох ты, как у нас в квартире вкусно пахнет! –улыбнулся он, обнял Аню и хотел было поцеловать, но тут заметил мать.
- Привет – смущенно пробормотал он.
-Ну здравствуй, сын. – кивнула Вера, глядя на него со странным выражением. Смесь то ли раздражения, то ли досады с растерянностью.- Я тут тебе подарок от нас принесла – она протянула ему пакет, который до сих пор держала в руках.
-Спасибо - кивнул он, машинально взяв пакет в руки.
-Поздравить, вот тебя хочу. Пожелать удачи, счастья, настоящей любви – она покосилась на Аню, которая, засмущавшись окончательно, ретировалась на кухню.
Вера посмотрела ей вслед, а когда дверь на кухню закрылась, досадливо-брезгливо поморщилась.
-Сынок, ты что делаешь? – обиженно спросила она- Из дома ушел, девицу какую-то привел в нашу квартиру, живешь с ней...
-Это –не девица, это Аня – настроение у Тохи мгновенно испортилось.
-Аня или Маша, какая разница? В какой деревне ты ее нашел?
-В деревне Заречное Энского района – он начинал не на шутку злиться
-Какая прелесть! –иронично улыбнулась она.
-Ты пришла прочитать мне нотацию о моей личной жизни? – глухим от злости голосом поинтересовался Антон.- В таком случае забери, пожалуйста, ваш подарок. Мне он не нужен!
-Антоша...
-Все, мама, я тебя больше не задерживаю! – он распахнул дверь. – 19 лет я был для тебя Антоном, а тут вдруг Антошей стал... Незачетная попытка наладить отношения
-Сынок – Вера попыталась было возразить, до конца не веря своим ушам. Ее родной сын выгоняет ее из квартиры!
-Уходи – повторил Тоха решительным тоном. И ей ничего не оставалось, как подчиниться. Она ушла, кляня про себя свекровь, которой в приступе щедрости вздумалось отписать Антону половину квартиры и ту рыжую пигалицу, которая, почему-то, стала ее сыно дороже родной матери. Зря она это все затеяла... Прав был Лешка: живет сам по себе, и пусть живет. Они ему надоедать не будут...

    Антон зашел в кухню. Аня стояла лицом к окну, обняв себя руками.
-Анют, что здесь произошло? – он подошел сзади и положил руки ей на плечи.
-Ни...ничего... Ты же сам все видел. Я... я, кажется, не нравлюсь твоей маме. – Аня повернула на него красные заплаканные глаза. Этого еще не хватало... Тоха осторожно поцеловал ее в лоб и стал аккуратно стирать слезы со щек.
-Ну что ты, глупенькая, не надо так расстраиваться... Мама может думать, что хочет, это-ее проблемы. А мы будем жить счастливо и без моих родителей – слабо улыбнулся Тоха.
-Тош, прости меня, я испортила тебе праздник...
-Так, а ну-ка прекрати! Уууу, рева-корова. А то и правда праздник испортишь... – в это время в дверь снова позвонили.
-Подожди, я сам открою – остановил Аню Тоха. Это, должно быть, ба. Аня кивнула и поплелась за ним в прихожую. На пороге, действительно, стояла Тохина бабушка.
-С Днем Рожденья, Тоська! – улыбнулась миниатюрная старушка внуку. –Я, вот, тебе подарочек связала – она протянула Тохе темно-бордовый свитер.
-Спасибо, ба – благодарно улыбнулся он.
-Тось, паразит, что же ты мне девушку свою не представишь? – притворно нахмурилась Лариса Ивановна. Она, вон, расстаралась на славу – носом чую волшебные запахи с кухни. – Аня благодарно улыбнулась и вышла из-за Тошкиной спины.
-Здравствуйте...
-Ох, внук, а она –красавица – покосилась на Тоху бабушка. – Только почему зареванная?
-Мама приходила – вздохнул он.
А-а, вот оно что? Ну, ты, Рыжик, не шибко расстраивайся. Вера мне когда-то тоже очень не понравилась – махнула рукой бабушка. – Ну, и кто предложит гостье чаю?
_________________

20

Дневник Ани
27.12.2006

   Тоха надумал ехать на Новый Год к моей бабушке и свататься. С ума сойти! Свататься... Чувствую себя как-то странно... Даже не странно, а жутко. Как-то бабушка отреагирует, особенно, когда узнает, что мы вместе живем? И, вместе с тем, я никогда не была так счастлива, как сейчас. Так приятно просыпаться в Тошкиных объятьях. Он такой теплый, такой мягкий, такой нежный... Просто не представляю, как бы жила без Антоши! Я понимаю, что пишу всякие глупости, но, ведь, все равно никто не прочтет, так что мне можно...
    Единственное, что омрачает мое счастье, так это Тошины родители. После визита его матери я еще долго не могла прийти в себя, хоть и Тошке старалась не показывать. До сих пор не могу забыть тот полубрезгливый взгляд и пренебрежительный тон, будто я и не человек вовсе, а так, мешок с мусором. Конечно, ее тоже можно понять... Наверное, можно. Его мама приняла меня за кого-то не того. За того, кем я не являюсь. Неужели она подумала, что я с Тошкой из-за квартиры?? Фу, гадость какая... И все равно, даже осознавая, что она глубоко неправа, чувствую себя оплеванной. А еще, еще пожалуй виноватой перед Тохой. Из-за меня он окончательно и бесповоротно рассорился с родителями. А я же вижу, как ему тяжело. И почему такому замечательному парню достались такие родители?
   Зато ба у него мировая. Мы с ней с первого же дня подружились. Она просто потрясающая! Такого жизнелюбия, живости и чувства юмора я еще не встречала, тем более, среди людей, уже поживших... Если бы не она, я бы так и не отошла после той истории. А так, мы уже ездили к ней в гости на выходные. Она вкусно нас накормила, а потом долго показывала мне их семейные фотографии. Я заочно познакомилась со всей семьей Горских. Оказывается, Антоша – вылитый папа. Особенно-на детских фотографиях. Он, кстати, жутко стеснялся, даже психовать начал под конец, выведенный из себя бабушкиными сюсюкающими комментариями «А это Тосенька сидит на горшке»... Хе... А еще я заметила, как они похожи на лицо с его братом.
    Сессия, как это бывает, подкралась незаметно. Так что всю вторую половину декабря Тошка и Аня усиленно готовились к зачетам, засиживаясь допоздна, а потом, невыспавшиеся, отправлялись по утрам на пары. Тяжелее приходилось Тошке. Он после пар провожал Аню домой, а сам, пообедав, отправлялся к Никитосу, где его всегда ждала какая-нибудь работа. Так что на безденежье жаловаться не приходилось, хотя и лишних денег никогда не водилось. Аня, все так же, порывалась идти работать, видя, что ему тяжело, однако Антон все так же не пускал: мужик он, в конце-концов, или нет? Неужели не сможет денег заработать? Аня сердилась на него за его упертость, называла упрямцем, обижалась, читала нотации, но он стоял на своем, так что ей приходилось смириться. В конце-концов, она просто рукой махнула, и постаралась создать Тохе комфортные условия. Так что когда он приходил домой в восемь вечера, его всегда ждал вкусный ужин и чистая квартира. У Ани, оказывается, был настоящий «пунктик» по поводу чистоты. В каком бы состоянии не оставлял Антон свою одежду с утра, и где бы не валялись его вещи, вечером они волшебным образом оказывались аккуратно сложены и положены на место. Пол всегда был вымыт до блеска. Тоха только вздыхал: аккуратистка...
     После ужина они садились за учебу. Экзаменов в этот раз было четыре, но и зачетов только шесть. Причем, половину из них ребята умудрились сдать «автоматом», так что за пять дней до Нового Года оказались совершенно свободны. Тут-то и пришла Тохе счастливая мысль съездить в Заречное на праздники, а, заодно, и посвататься. Аня только отмахнулась. Какое «свататься»? Сыграть приличную свадьбу не выпадет возможности еще года два... На что Тоха резонно возразил:
-А что, разве у нас намечается толпа гостей? – он грустно посмотрел на Аню, уже открывшую рот, чтобы возразить. А возразить, по сути, было нечего. С ее стороны могла прийти только бабушка, да Лилька. У Тохи тоже только бабушки, да друг. Совсем негусто...
-Ну... Нет.. – вздохнула она.
-Вот поэтому я и предлагаю нам с тобой просто расписаться этим летом. Куплю тебе красивое свадебное платье. И ты будешь самая замечательная невеста... Я уже это вижу- глаза Тохи подернулись мечтательной дымкой. – Анька, а давай и правда поженимся в июне?
-Но...
-Ты не согласна? – хитро поинтересовался он.
- Ну что ты такое говоришь! – выпятила Аня нижнюю губу. –Только ты мне даже подумать не дал, паразит...
- Так да или нет? – взгляд темно-карих глаз вдруг стал абсолютно серьезным.
-Конечно, да! – рассмеялась Аня и повисла у Тошки на шее.
-Значит, решено! Этот Новый Год мы встречаем в Заречном – Тоха чмокнул ее в нос.

    На следующий день она позвонила бабушке и попросила разрешения приехать к ней с Антоном. Та была слегка обескуражена такой просьбой, но так как знала Тошку уже давно, и, так как не хотела, чтобы Аня все праздники ходила, как в воду опущенная, согласилась.
Тем же вечером они переступили порог маленького домика в Заречном. Их уже ждал сытный ужин, а на пороге встречала Анина бабушка.
-Ну здравствуйте, студенты. Голодные, небось, с дороги-то? – бодрым голосом поинтересовалась она.
-Еще как! –улыбнулась Анька. – Привет, ба! – она кинулась обнимать бабушку, пока Тошка, поздоровавшись, раздевался.
-Ну тогда марш мыть руки, и за стол! – улыбнулась та.
За ужином было весело. Аня без умолку болтала об институтских делах, смеялась, шутила, а бабушка, в свою очередь, рассказывала деревенские новости. Но вот, все темы были исчерпаны и за столом повисла пауза. Тоха улучил момент и, срывающимся голосом сказал:
-Зинаида Георгиевна, нам с Вами надо серьезно поговорить... – при этих словах Анина бабушка нахмурилась. Что эти тимуровцы там еще натворили?
-Я слушаю... – напряженным голосом проговорила она.
-Дело в том, что я хочу попросить у Вас руки Вашей внучки... Я... мы уже два месяца, как живем вместе, и поэтому...
-Живете вместе два месяца?? – бабушка побледнела и схватилась за сердце. – Господи ты Боже мой...
-Ба! – жалобно позвала Анька. Она чуть не плакала.
-Не беспокойтесь, Зинаида Георгиевна. Я очень сильно люблю Вашу внучку и обещаю, что никогда ее не обижу. Я всегда буду заботиться о ей и защищать ее. Вы можете быть спокойны... – Антон сильно побледнел от волнения, а на щеках проступили красные пятна.
-А... а внучка-то согласна? – бабушка обернулась на Аню.
-Да, да, я согласна, бабуля! – горячо закивала Аня, вдруг испугавшись, что бабушка будет против.
-Ну Бог с вами, детишки. Женитесь... – прослезилась та. – Живите долго, счастливо, в любви и согласии...
-Спасибо, бабуль! – кинулась Аня на шею Зинаиде Георгиевне, а Тошка широко улыбнулся и выдохнул.
-И когда же вы хотите жениться? – поинтересовалась бабушка.
-Летом. В июне. Сразу после сессии – ответил Антон.
-Ну что, внученька, на свадьбу-то позовешь? – посмотрела бабка на Аню.
-Конечно, ба! Тебя- в первую очередь! Только отмечать мы не будем. Гостей-то будет человек пять... – закивала Аня
-Как это - пять? – удивилась та. – Ты что же, Антон, сирота?
-Не совсем. Просто разругался с родителями. –нехотя признался он. – С моей стороны будут бабушки и друг.
-Ой, как плохо! – расстроилась Зинаида Георгиевна. – А из-за чего?
-Долгая история... Как нибудь потом расскажу – вздохнул он. И, опасаясь дальнейших расспросов, добавил. – Я, с вашего разрешения, пойду спать. Плохо выспался сегодня.
-Иди, внучек – кивнула бабка. А потом они еще часа два сидели с Аней за столом и плакали. То ли от счастья, то ли от волнения, то ли просто так... Кто знает? Наконец, они разошлись спать. Аня прокралась в свою комнату на цыпочках, не зажигая света, чтобы случайно не разбудить Тоху. Внезапно ее поймали.
-Попалась, женушка? – горячо зашептал Тоха ей в ухо
-Тоша? Я думала ты спишь? – удивилась Аня.
-Я тебя ждал – выдохнул Тоха и стал ее целовать....
_________________

21

Дневник Ани
01.06.2007

   Мы вчера подали с Тошкой заявление. Даже не верится, что это со мной! Нам назначили дату и время – 25 июня в 16 часов. Неужели я скоро стану его женой? Конечно, по факту, мало что изменится. Но мне все равно волнительно. Антоша только посмеивается над моими страхами, да и я сама знаю, что они глупые, только все равно как-то не по себе. Я долго думала, почему чувствую себя не в своей тарелке и пришла к выводу, что это из-за Тошкиных родителей. Он не хочет говорить им об этом. Он вообще не собирается ставить их в известность... А потому иногда мне начинает казаться, что мы делаем что-то неправильное, чего быть не должно. Как будто подлость какую-то совершаю. Я пыталась поговорить об этом с Антоном. Я несколько раз говорила ему, что так неправильно. Что это обязательно выйдет нам с ним боком. Но он и слушать не хочет: сразу меняет тему разговора, а то и просто молча слушает, только глазами сверкает. Обиделся Тошка на них крепко. И я его понимаю: есть за что, но, ведь, так поступать с родителями тоже нехорошо. Зачем копить взаимные обиды? А он только головой качает: ничего, мол, хорошего из этого все равно не выйдет. Только свадьба закончится очередным скандалом, а так хоть распишемся спокойно. Не знаю...
    Зато Тошкина ба приняла во всей этой затее живейшее участие. Заявила ему, что жениху покупать невесте платье – плохая примета и сказала, что ее свадебный подарок-красивая невеста. Мне даже неудобно стало. Мы с Тошкой вдвоем пытались ее переубедить, но не судьба. Похоже, упрямство у Антошки от нее... Так что на этой неделе идем с ней выбирать мне наряд. Моя тоже в стороне не осталась: взяла на себя праздничный стол (мы все-таки решили отметить свадьбу дома, благо гостей немного).
А вот вторая Антошина бабушка еще не в курсе. Тоша обещал как-нибудь заехать к ней и пригласить. Я с ней еще не знакома, но он говорит, она тоже хороший человек, так что здесь волноваться не о чем. Единственная проблема заключается в том, что она практически не выходит из дома: проблемы с давлением и слабое сердце. Так что не известно еще, сможет она быть или нет. Очень хочется, чтобы она пришла. Тошке и так сильно не хватает родных людей рядом... Еще обещал прийти его друг Макс и моя Лилька с парнем. Тот, кстати, фотограф. Так что у нас еще и фото сессия в качестве подарка намечается. Ох, как волнительно! Еще столько надо переделать: даже кольца еще не куплены, а ведь помимо этого надо сессию сдавать. И как тут все успеть?

   Июньские дни, наполненные солнцем, теплом и неизменной пылью 300-тысячного города, полетали стремительно. В предсвадебных хлопотах, подготовке к сессии и сдаче экзаменов пролетело три недели. Тоха, наконец, смог выбраться к бабушке, чтобы пригласить ее на свадьбу. Анастасия Аркадьевна жила довольно далеко от них , почти в центре старого города, так что необходимо было выкроить часа 3 свободного времени, чтобы заскочить к ней. А вот времени с начала месяца у него катастрофически не хватало. Так что сразу после сдачи последнего экзамена Антоха направился в тихое Стародворье (самый, пожалуй, спокойный район Энска), где жила его вторая бабушка.
    Он немного побаивался: у бабули было слабое сердце, несколько лет назад случился инфаркт, так что врачи категорически запретили любые волнения. Тоха безуспешно ломал голову, как помягче сообщить бабушке новость о его свадьбе. Откровенно говоря, ему самому не очень нравилась идея посвящать ее в это. Все-таки, если она придет, то надо будет как-то объяснить отсутствие родителей на свадьбе. А это, в свою очередь, зависело от того, что рассказали (или не рассказали) ей родители об их ссоре. Он очень надеялся, что ничего. Хотя кто знает? Но не пригласить было бы откровенным свинством. Да и было как-то неловко. Он и раньше навещал ее нечасто, а после ухода из дома так ни разу и не зашел в гости (боялся наткнуться там на мать, которая частенько приходила ее проведать). Правда, Антон регулярно ей отзванивался, заодно осторожно выясняя, когда мамы там не бывает. И очень обрадовался, когда узнал накануне, что Веры сегодня не будет . Конечно, он не питал иллюзий: бабушка обязательно проговорится его родителям и они будут в бешенстве, но лично сообщать им о своей свадьбе категорически не хотел – боялся очередного скандала. Да и потом, какая разница, будут они в ярости накануне свадьбы или сразу после? Аньку родители не примут, по крайней мере, сразу, это очевидно. А если учесть, что мама могла в раздражении наговорить про них отцу, то перспектива мирного сосуществования с ними и вовсе превращалась в волшебную сказку. Ибо отец был упрям и неотходчив. Так что пусть лучше узнают от бабушки, обидятся и не придут на свадьбу, чем будут мотать им с Аней нервы.
    Антон болезненно поморщился: и почему ему так сложно общаться с матерью и отцом? Ведь, как это ужасно не звучит, а последние 8 месяцев были самыми спокойными в его жизни, хоть и больно было осознавать, что тебя игнорируют собственные родители. И ведь он все равно каждый день просыпался с тайной надеждой в душе, что мама позвонит и спросит, как дела... А потом они помирятся и будут, наконец нормальной семьей. Но нет. Время шло, а родители не звонили. Неужели, он и вправду им совсем не нужен? У него неприятно заныло в груди. Если б не Анька, был бы он хуже бездомной собаки...
    За этими размышлениями Тоха не заметил, как добрался до места. Старая кирпичная пятиэтажка в глубине тихого зеленого дворика встретила его прохладным подъездом и плохо выветрившимся запахом побелки – здесь недавно был ремонт. Он поднялся на третий этаж и позвонил в железную дверь с номером 26. Через какое-то время из глубины квартиры послышались шаркающие шаги.
-Кто там? – услышал Тошка приглушенный голос
-Это я, бабуль, открой.
Дверь распахнулась и на пороге возникла грузноватая пожилая женщина с коротко остриженными седыми волосами. Она слабо улыбнулась и обняла Тошку.
-Антоша, рада тебя видеть. Проходи, пожалуйста. Наконец-то ты меня навестил! Проходи, дорогой, проходи! – она посторонилась, пропуская внука в квартиру.
- Прости, ба! Все никак не мог к тебе выбраться... – покаянно развел руками Тоха.
-Эх, молодежь! Все-то вам некогда. Ну да ладно, подожди, я чайку поставлю – начала суетиться она. – Как дела? Как там Пашенька? Я его тоже давно не видела. У него все хорошо? – стала расспрашивать бабушка.
-Ну ба, тебе же мама все подробно рассказывает – выкрутился Тоха, мысленно обругав себя за идею вообще что-то говорить второй бабушке о свадьбе. Совесть, будь она не ладна...
-Ну да, просто про Пашку она последнее время почти не говорила, я уж подумала, не случилось ли чего...
-Не придумывай, ба! Что с ним может случиться... на летних-то каникулах?
-И то верно, Вера говорила, что едет его сегодня в летний лагерь устраивать...
-Ну вот видишь, а ты: «не говорила». Скажи лучше, как твое здоровье?
-Да не очень, сыночек. – вздохнула она. – Жарко сильно, у меня давление скачет. Лекарства по часам... Верочка, вот, волновалась, уезжать сегодня не хотела. Ну уж пару дней-то я как-нибудь продержусь... – улыбнулась она. – Так как ты поживаешь?
-Да я, я-замечательно – улыбнулся Антон. Я, вот, тебя на свадьбу пригласить хочу. Женюсь 25 июня. Запись в 4 часа. За этим и пришел...
-Антоша, радость-то какая! – просияла бабушка. – Ты такой хороший мальчик и достоин самой лучшей жены. Кто она?
-Тоже студентка. Со мной учится в Политехе. Зовут Аней.
- Мой Антошенька совсем взрослым стал! – погладила его бабка по голове. – Подумать только-женится! Только мне, скорее всего, прийти не удастся – вздохнула она. – По такой жаре я даже на улицу выйти не смогу. Так что, прости меня, сыночек. Я уж дома останусь. А вот фотографии со свадьбы посмотрю с удовольствием...
-Намек понял! – улыбнулся Тоха с некоторым облегчением. Фото сессия вдвоем с невестой вызовет меньше вопросов, чем отсутствие гостей на свадьбе. Они просидели еще около часа, а потом Антон, сославшись на дела, засобирался домой.
- Ну иди, иди. Спасибо, что навестил –проводила его бабка до двери. – Поздравляю, внучек... С меня подарочек.
-Ну что ты, ба...
-Да как же я тебя, и без подарка оставлю по такому-то поводу! Так что придешь в следующий раз... Хотя, почему бы вам вместе с девочкой не прийти? Я посмотреть на нее хочу.
-Придем – пообещал Тоха. –Ты только не вздумай разболеться, ладно?
-Постараюсь – вздохнула бабка.

    Вера вернулась в Энск в начале шестого вечера. Был вторник, час пик, и она попала в пробку. Идущие впереди машины ползли со скоростью черепахи, и она ругала про себя городские власти, которые все никак не могли построить нормальную дорожную развязку... Жара была адова, жутко болела голова и не спасал даже кондиционер. Вера, не глядя, потянулась к бардачку и стала на ощупь искать там таблетку от давления... Последнее время от такой погоды у нее стало пошаливать давление. «Надо бы все-таки заехать к маме, как-то она там?» - подумалось ей. Вера волновалась за мать: такая жара просто опасна для нее. Дождавшись своей очереди, она уверенно свернула на светофоре налево. Через пятнадцать минут Вера уже парковала свой «рено» рядом с маминым подъездом. Она поднялась и позвонила. Дверь ей открыли не сразу.
- Мама, у тебя все в порядке? – с порога поинтересовалась Вера, заходя в квартиру.
-Верочка, здравствуй! – улыбнулась мать. – Все хорошо. Я, вот, таблетку съела после обеда и проспала до вечера. А что же ты мне такую радостную новость не сказала?
-Новость? – удивилась та, не понимая о чем речь.
-Тоша приходил, сказал, что женится. – продолжала та.
-Женится?! – Вера нахмурилась, но тут же взяла себя в руки.
-Ну да, 25 июня в 4 часа – кивнула мать.
-Ввидишь ли, мам ... он сам хотел тебе обо всем рассказать, так что, мы не стали вмешиваться – Вера еле нашлась что соврать. Не хватало еще посвящать мать в Тошкины выкрутасы. Попутно она пыталась осознать новость, которой ее огорошили. Она растерянно потерла лоб.
-А девочку ты знаешь? Он говорил –одногрупница. Аней зовут – допытывалась мать
-Девочку... – «Я-Аня, девушка Антона»... Так вот оно что!- Знаю! – кивнула она. – Ну ладно, мам, мне ехать надо. Сегодня еще готовить...
-Езжай, Верочка, у меня все хорошо – заверила ее мать. –До завтра.
-Пока, мам – медленно кивнула Вера и попыталась изобразить на лице улыбку. «Аня, значит? Ну, погоди Антон. Ты у меня еще попляшешь... Женится он!» - она была очень зла.
_________________

22

Дневник Ани
24.06.2007

    Тоха уснул, а мне все не спится. Не то, чтобы я волновалась перед завтрашним днем... Нет. На душе полный штиль. А может, наоборот, настолько сильно нервничать уже стало моим нормальным состоянием, и я этого просто не замечаю? Не знаю... Но сижу вот, как полуночник. А ведь завтра рано вставать и весь день на ногах. Да и сегодня с утра и до позднего вечера то по магазинам за продуктами, то в цветочный салон букет заказывать, то к Лильке платье возила. Стыдно сознаться, но оно так и пролежало в пакете, практически на виду. Интересно, а Тоха его не разглядывал? С этой сессией я даже не успела его в божеский вид привести. Придется завтра с утра пораньше ехать к Лильке и заниматься его реанимированием. Там же меня накрасят и прическу сделают (да здравствуют знакомые знакомых!). Лиля умудрилась договориться с сестрой своей одногрупницы. Она начинающий стилист, и лишняя реклама ей сейчас не помешает. Во истину студенческая свадьба! Халявщица ты, все-таки, Елисеева!
   Забавно, а ведь, это последняя ночь Ани Елисеевой... Завтра я уже буду Аней Горской. Вот даже могу сказать точно, что через тринадцать часов и двадцать пять минут я стану Антошиной женой. Жена... Даже в груди теплеет. Жена – это занчит найти свое место в жизни. Жена-это значит всегда рядом с мужем. Служить ему надежным тылом, поддерживать в трудную минуту, быть хозяйкой его судьбы и собственной семьи. Быть матерью, другом, любовницей... А еще любимой девочкой, самым незаменимым в жизни человеком, светлым счастьем (закатай губу, Елисеева!). В общем жена- это весомо! Эх, что-то понесло меня не в ту степь. Пора, все-таки, спать, а то еще не такое напишу.
    Вера ковыряла вилкой ужин в тарелке. Кусок не лез в горло. Еще пять минут безуспешных попыток запихнуть в себя стейк и она сдалась. Отложила вилку в сторону и молча стала буравить глазами мужа, читавшего за ужином какие-то документы. Тот, однако, на все попытки прожечь в нем дыру взглядом не реагировал никак. То ли был очень занят, то ли считал, что все то, что жена намеревается ему сказать не стоит и выеденного яйца, а может еще что... Наконец, Вере надоело держать красноречивую паузу:
-Леша, читать за едой вредно для здоровья! – с раздражением заметила она.
- А не уделять должного внимания делам вредно для кошелька – парировал он, но все же оторвался от чтения и взглянул на Веру. – Вижу, ты что-то хочешь мне сказать...
-Хочу! – решительно кивнула она. – Я хочу сказать, что мы с тобой совершенно запустили воспитание старшего сына. Подумать только! Узнать о его свадьбе совершенно случайно! Он, ведь, так и не потрудился бы поставить нас в известность. Стыд-то какой! Хорошо еще, что он маме сказал, а то бы вообще от соседей узнали!
-Перестань, ты слишком драматизируешь – недовольно поморщился Алексей.
-Что значит – драматизируешь?! – вспыхнула Вера. – Это не шуточки, это-свадьба, между прочим! И мало того, что он просто нас ни во что не ставит, не трудясь об этом сказать, так еще и женится на какой-то рыжей пигалице!
-А ты что же, ревнуешь? – покосился на нее Леша.
-Нет, я не ревную. Но я абсолютно ясно вижу, что она выходит за Антона замуж далеко не по большой и светлой. За квартиру она замуж выходит. А тот и уши развесил, как дурак! И твоя мама еще имела неосторожность отписать ему по дарственной половину квартиры! Он же еще просто подросток. Он даже не в состоянии самостоятельно строить свою собственную жизнь... – она все больше горячилась.
-А по-моему наш с тобой сын –таки прекрасно строит свою жизнь и без нас. Особенно-без нас – последние слова он просто выплюнул. – И, раз уж на то пошло, то воспитанием детей занимаешься ты, в большей степени. Я постоянно на работе. Так что не пытайся испепелить меня взглядом, я его такому не учил... – он хотел было снова уткнуться носом в документы, но Вера выхватила их и переложила на другой конец стола.
-То есть ты хочешь сложить всю ответственность на меня? А ты весь такой беленький и чистенький...
-Послушай! – Алексей начал терять терпение. – Ты ведь ни черта не делаешь, сидя днями дома! Неужели так сложно было уделять воспитанию детей больше внимания?
-Ах это я не черта не делаю?! – задохнулась она от возмущения. – А ты хоть раз, хоть один единственный раз в жизни пробовал готовить, прибираться, я уж молчу про стирку?
-А ты хоть раз в жизни пробовала работать не для удовольствия, а по-серьезному?- взорвался он.
-Ты меня попрекаешь? Деньгами попрекаешь? – голос Веры задрожал.
-Ладно, прости... сорвалось - Алексей вздохнул. Не хватало еще, чтобы жена прямо сейчас расплакалась. Женских слез он не выносил, и был готов сделать все, что угодно, чтобы их не видеть. – Скажи лучше, что ты задумала?
-Я пойду туда завтра. Пусть не думает, что мы в его жизни уже не существуем! – проворчала Вера.
-Ну и чего ты этим добьешься? – скептически приподнял бровь он. – Я бы на твоем месте в этом не участвовал...
- Леша, это наш с тобой сын, между прочим! Мы его вырастили, а он...
-Спохватилась, ты жена, поздновато. Мы –то с тобой можем сколько угодно обижаться, но вот воспитывать парня, которому уже почти 20, бесполезно – пробурчал Леша.

    Двадцать пятое июня разбудило Аню навязчивым пиликаньем будильника, заведенного на 9, ярким солнечным светом, пробивавшемся сквозь листву старой березы в комнату и утренней прохладой из приоткрытого окна. Тоха еще досматривал десятый сон, и только что-то невнятно пробурчал, когда она вставала. Аня вздохнула: везунчик! Она-то о своими всенощными накануне не выспалась, а ему еще можно поспать около часа, прежде чем поедет на вокзал за ее бабушкой. Та ни разу у них не была и просила ее встретить.
    Пересилив желание залезть обратно в кровать, она поплелась в ванну приводить себя в порядок. Управилась Аня на удивление быстро: через час она уже направлялась к общаге медучилища, где ее ждала Лилька и платье, которое нужно было как следует отгладить: натуральный шелк мялся до безобразия просто. Аня увидела его случайно, когда, перемерив в салоне все от помпезных кринолинов до радикальных мини, она в последний раз огляделась кругом и заметила в углу платье греческого силуэта длиной до колен с пряжками на плечах . Увидев ее интерес, порядком уставшая продавщица начала расхваливать товар. Она могла бы этого не делать, потому, что еще не померив, Аня решила «мое!». И действительно, село оно как влитое, вызвав бурные восторги у Ларисы Ивановны и еще более бурные похвалы со стороны продавщицы, которая уже мысленно пробивала чек. Чек, кстати, оказался довольно солидным. Но Лариса Ивановна только рукой махнула: свадьба бывает не каждый день, а в идеале и вовсе – однажды.
    Лилька встретила ее на пороге общежития в халате с накрученными на бигуди волосами.
-Ну привет, королева бала!-весело сверкнула серыми глазами она и смахнула со лба белобрысую челку. –Проходи, а то без тебя я твой наряд гладить не рискну, иначе ты мне потом выскажешь, за прожженную дыру! – Аня рассмеялась и отмахнулась.
Следующие три часа прошли в интенсивных сборах, спорах по поводу прически и макияжа, спешке и нервах. Однако результат того стоил: когда Ане показали зеркало, она себя не узнала: вместо привычного отражения на нее смотрела настоящая красавица с лихорадочно блестевшими зелеными глазами и рыжими локонами, собранными на греческий манер.
-Ух ты! – восхитилась Лилька, укротив наконец свое нежно-голубое платье. –Карина, чур я твой следующий клиент! – обратилась она к стилисту.
-Договорились, дорогая! – сверкнула белыми зубами та.
-Однако, нам уже скоро идти... – посмотрела Аня на часы. Было без четверти три. –Иначе я рискую опоздать на собственную свадьбу.
-Подожди, Петька уже едет – Лилька схватила со стола мобильный и стала набирать своего парня. – Он почти на месте – сообщила она после непродолжительного разговора.
Тот и правда не заставил себя долго ждать: около трех к общежитию подъехала черная «шкода» и из нее вылез ладный русоволосый паренек с фотоаппаратом. Он зашел в комнату и улыбнулся:
-Ого, да здесь сегодня настоящий цветник, как я погляжу! Позвольте представиться, барышни. Меня зовут Петр и сегодня я-ваш покорный фотограф. Как насчет пары кадров?

    Они подъехали к ЗАГСу, где их уже ждали жених со свидетелем и бабушки, в половину четвертого. Тоха заметно нервничал, стоя рядом с Максом, а бабушки о чем-то шушукались в сторонке. Как только Аня вышла из машины, все разговоры стихли, а Макс даже восхищенно присвистнул.
-Нео, а ты уверен, что это и есть твое Солнце? – тихо спросил у обалдевшего Антона он.
-Не уверен, но мне очень нравится... – он сделал шаг к своей невесте, которая даже немного смутилась от такого внимания. – Аня, это правда ты? – потрясенно спросил он.
- Да – рассмеялась она. – Это действительно я.
- Ну, думаю, нам пора внутрь – заметила Лариса Ивановна. Она была горда произведенным эффектом. И не преминула заметить Зинаиде Георгиевне:
-Какие же они у нас красивые!
-Да, жаль только, что Анечкины родители не дожили. – прослезилась та. – А почему Тошиных нет на свадьбе?
- Я Вам это сегодня вечером расскажу, раз уж сегодня Вы едете ко мне ночевать, времени будет много...
     Саму регистрацию Аня запомнила плохо. Помнила только, что рот сам расползался в улыбке, помнила, как они с Тошкой трясущимися руками надевали друг на друга кольца, помнила, как их объявили мужем и женой... Но все было будто во сне. Их поздравляли, кричали «Горько!», фотографировали, а Аня видела только Тохины глаза, сумасшедшие от счастья.
    Очнулась она только во дворе ЗАГСа в объятьях Тохи. Петька без конца фотографировал присутствующих, бабушки дружно плакали, Лилька выговаривала вполголоса Максу по поводу забытых бокалов. А она смотрела на Антона и тихонько шептала: «муж». Тоха хотел было ей ответить, но вдруг взглянул поверх ее головы и изменился в лице. Аня оглянулась и увидела, идущую к ним Веру. Она тревожно поглядела на Антона, а тот только крепче прижал ее к себе.
- Доброго дня уважаемой публике! – негромко проговорила Вера. – Я смотрю, вся семья в сборе, только некоторых не хватает – она исподлобья посмотрела на побледневшего Антона. –Что же ты, сынок, нас с папой не пригласил? Неужели мы лишние на этом празднике жизни?
- О! Так вы –мать жениха? – оживился было Петька и хотел ее сфотографировать, но она предостерегающе подняла руку. –Не надо, я, вот, только поздравить. Антоша, можно тебя на пару слов? – Аня было удержала его, но он еле заметно качнул головой и отошел вместе с матерью.
-Думал, мы с отцом не узнаем? – тихо проговорила Вера обманчиво-спокойным голосом.
-Нет, не думал – Тоха, наконец, нашел в себе силы взглянуть ей в глаза. Мать смотрела на него с упреком и какой-то детской обидой. – Только вы все равно бы не... не пришли – он неимоверным усилием заставил голос не дрожать. Тоха вдруг почувствовал вину перед своей семьей, за то, что так получилось, но в то же время, осознавал, что они бы все равно были крайне недовольны.
-Не пришли бы. – согласилась Вера. – Но ты, я вижу, уже взрослый мальчик, так что родители стали не нужны, раз под боком такая девушка! Как же, Антоша уже вырос, теперь ему нет необходимости вспоминать о матери с отцом. Ты только имей в виду, пожалуйста, что однажды она тебя бросит... И что тогда с тобой будет?
-Не бросит! – Антону стоило большого труда не опускать глаз.
-Ну, как знаешь. Только потом не говори, что тебя не предупреждали. Давай, иди к своей невесте. Она, вон, заждалась. – Вера подтолкнула его к Ане.
- Поздравляем молодых! -громко сказала она. –Живите счастливо, если, конечно, сможете. А это вам наш с отцом подарок. – она демонстративно протянула Ане деньги. Та, растерявшись, взяла. – За сим позвольте откланяться.
-Вера!- одернула было ее Лариса Ивановна.
-Я уже хожу, а Вы... – она не договорила, только поморщилась, развернулась и ушла, не оглядываясь на притихшую свадьбу.
-Мда, дела...-протянул наконец Макс.
-Что это было? – удивился Петька.
-Это была Тошина мамаша-мигера –шепнула ему Лилька.
Антон стоял бледный и потерянный, кусая губы. Аня готова была расплакаться. И только Лариса Ивановна, казалось, сохраняла присутствие духа.
- Ну что встали? У моей сватьи стол заждался! – деловым тоном скомандовала она.
-И то правда – оживилась Лилька. – Поехали...

 23

Дневник Ани
20 апреля 2010 года

     Ну вот, ГОСы сданы успешно. Впереди только диплом. Можно немного выдохнуть. Мы с Тошкой за месяц подготовки так ни разу нормально и не выспались. Особенно-Тоха. Он, ведь, еще и работает у Никиты. Хорошо, что хоть тот оформил его официально около года назад. Все какой-то опыт работы, пусть и не совсем по профилю.. Но кто знает, куда занесет судьба после выпуска? Энск-не самый маленький городишко, но и здесь нельзя сказать, что программисты особенно востребованы... Хотя Тоха написал для дипломного проекта неплохой антивирус. По крайней мере, пока он его тестировал всеми мыслимыми способами, программа ни разу не подвела, да и Глеб Сергеевич Фролов – его научник- просто в восторге. Посоветовал, даже, обратится в какую-нибудь крупную компанию с предложением о покупке программы. Тоха, конечно, посмеялся, но, думаю, что взял предложение на заметку. По крайней мере, мне хочется на это надеяться. Тогда, хотя бы у мужа в нашей семье будет определенность.
    А вот обо мне такого сказать нельзя. Моя база данных для складского учета (ну да, очень творческая работа, а что делать?) идет туго. Никак не могу понять, в чем дело, но она периодически зависает и падает, не хуже, чем пресловутый «Виндоус 95». Тоха посмеивается и предлагает помощь, глядя на мои жалкие попытки реанимировать собственное детище, но, пока, пациент скорее жив, чем мертв (Тошка даже предложил назвать эту программу «Франкенштейн», за что и получил тычок в бок). Только я упорная! Из принципа хочу довести все до ума собственными силами,и, ведь, доведу. Пусть даже для этого мне придется просидеть всю ночь перед защитой диплома. Хотя, думаю, что этого не потребуется. Просто еще раз пропишу команды, которые вызывают у меня вопросы, авось какая-то из них и окажется «дестрактором»... Какая же у мужа, все-таки, золотая голова, аж завидки берут! У него –то особых проблем с программой не возникло.
     Муж... Подумать только, как быстро летит время! Не успела оглянуться, как с момента свадьбы пролетело почти два года! Бабушки уже нет-нет, да и заведут разговор о правнуках. Тоха только отмахивается, обещая, что как только встанем на ноги, так сразу... А я бы, конечно, не против, да только прекрасно понимаю, что на Тошкины 10 000 в месяц это практически невозможно. Хорошо еще, что квартира своя, а то бы вообще не знаю, как мы жили. У бабушек денег не берем принципиально, у них и так пенсия небольшая. А родители Тошкины... Да что о них сказать? У меня теперь сложилось стойкое ощущение, что он с самого начала не был им нужен, а на свадьбу моя дорогая свекровь заявилась из чувства оскорбленной собственности, эгоизма... Не знаю чего. Как-то слышала мнение, что свекровь-мудрейшая и авторитетнейшая женщина в роду, а невестка потому и зовется так до рождения детей, что она здесь как бы «невесть кто». Ничего подобного! «Невесть кто» сделала для данного конкретного мужа куда больше, чем «мудрейшая и авторитетнейшая». Нет, я, конечно, осознаю, что так думать нескромно, да и вообще, не хорошо. Но злость берет, как вспомню, какой Тоха был тогда, в день свадьбы... Точнее, каким было ДО ее визита, и каким после. Как будто счастье в глазах ластиком стерли... На людях еще держался, а как только все разошлись, так и поплыл. Помню, зашла в комнату, а он стоит у окна, упершись лбом в стекло и дрожит так... мелко-мелко, будто в ознобе. Я тогда подошла, обняла его сзади. А он вздохнул, пробормотал что-то невнятное, что-то вроде: «ну зачем?». Что он тогда имел в виду, я уточнять не стала. И так понятно... Его родителей в нашей жизни нет, и, надеюсь, не будет... С ними я теперь буду общаться только ради мужа, ну, или под страхом расстрела.
                                                                                                                                                                 
                                                                                             
Энск, май 2010
    Пашка сидел за барной стойкой в ожидании приятеля. Он недавно сошелся с бывшим Тохиным другом –Вадиком. Просто так получилось, что пару месяцев назад тот сам подошел к нему во дворе и поинтересовался, как дела у Тохи.
-Он с нами уже года три, как не живет – нахмурился Пашка. – Женился на какой-то рыжей и обретается на квартире у бабки... Так что о нем я знаю мало. – он вдруг подозрительно посмотрел на Вадика. – А тебе-то это зачем? Неужели сам не спросишь?
-Да мы же с ним поссорились черт знает, сколько времени назад... Я его девку подстилкой обозвал, ну он и вызверился... Ты что, не знаешь что ли? – удивился Вадик.
-Я у него психоаналитиком, знаешь ли, не подрабатываю! – огрызнулся Пашка, внезапно почувствовав раздражение.
-Эй, не кипятись – Вадим примирительно поднял руки. – Я просто спросил.
-Соскучился что-ли? – едко поинтересовался Пашка
- Да нет, просто лицо знакомое увидел издали. Думал Антон, хотел извиниться, а подошел- смотрю, похож, но не он. – вроде как смутился Вадик. – Значит, Пашка...
-Пашка – кивнул тот, еще больше раздражаясь. Не хватало еще «светить отраженным светом» в качестве «братишки, который на Тоху похож». Вадик это заметил :
- Не напрягайся ты так! Тоха, сказать по правде, тот еще перец. Не знаешь, на какой козе к нему подъехать. А ты, сразу видно-другое дело. Может, пивка пропустим? Тут бар недалеко, так там мой знакомый работает... – Пашка подозрительно косился на Вадика и не знал, что сказать. С одной стороны, предложение выглядело заманчиво: от пива Пашка никогда не отказывался, да еще и в компании бывшего Тохиного друга. Вот бы вытянулось лицо брата, всю жизнь обзывавшего его «мелким», если бы он увидел, как этот «мелкий» распивает в баре пиво вместе с Вадиком! С другой – непонятно, чего ради этот самый Вадик затеял такой неожиданный разговор с Пашкой...
-Ну, так что? Согласен? – поинтересовался тот, видя, что пауза затягивается.
-Согласен! – кивнул Пашка. Любопытство пересилило настороженность. «А, была-не была! Что он мне в конце-концов сделает?» Тот, однако, заказал им пива, и просто болтал о том, о сем. Сказал, между прочим, что Антоха-тяжелый человек, что все время его унижал. С таким трудно было дружить. А в последнюю их ссору, так и вообще, побил... Так что он, мол, приятно удивлен, что Пашка, оказывается, совсем не такой. Тот расслабился: оказывается, Вадик просто подкатить к Тохе хотел и помириться, а потому позвал Пашку поговорить. Вот только внезапно решил, что раз Тоха так и держится за юбку той рыжей пигалицы, то настоящего мужика из него не вышло. А вот Пашка-другое дело. Сразу видно-свой парень... Пашка тогда так и разомлел от похвал. Еще бы, сидит перед ним бывший верный Тохин друг и говорит такое! Он даже как-то сразу проникся доверием к этому добродушному, немного грузноватому парню. С тех пор они стали приятелями...
-О чем размечтался, брателло? - раздался над ухом голос Вадика.
-Да так... Ни о чем – поморщился тот. – Здорово! – он пожал Вадьке руку.
-Ты чего такой смурной-то? – спросил Вадик. – Выглядишь неважно...
-Гребаный ЕГЭ! – поморщился он. –Нас все пугают, что в этом году он будет, капец, какой сложный. Так что предки гоняют меня по репетиторам, а репетиторы-по материалу... А я устал, как собака
-Понятно, а поступать ты куда собираешься? – поинтересовался приятель.
- На экономиста в Энский Финансово-Экономический. Предки спят и видят, что я стану крутым менеджером, продолжу дело отца, ну и все такое... – Пашка неопределенно махнул рукой.
-Не слышу энтузиазма в голосе!-рассмеялся Вадик. – Сам-то ты куда хотел бы?
-А никуда... Сам не знаю. Но точно могу сказать, что все эти английские, алгебры и географии сидят у меня в печенках. – поморщился Пашка. – Чувствую себя, как выжатый лимон.
-Даа, брат. Ты попал... – сочувственно хлопнул его по плечу Вадик. – Ну и как, есть успехи?
-Да есть, но сил уже нет никаких – пожаловался тот.-Боюсь, на экзамены меня уже не хватит.
-Ты знаешь, - заговорщицким тоном сказал Вадик. – Я могу тебе помочь. Есть у меня одно верное средство. Сам, когда сессии сдавал, только за счет него и выезжал... Китайская биодобавка. Действует отменно. Принимаешь один пакетик, разведенный водой, через четыре часа второй, и недели две-как огурец. Чувствуешь себя ботаном уровня «Бог», все сдаешь с полтычка. Я, вот, перед ГОСами подзатарился. – он достал из кармана серебристый пакетик без опознавательных знаков и весомо помахал им перед Пашкиным носом.
-Что это? – подозрительно покосился на него тот.
-Говорю ж тебе, китайская биодобавка с женьшенем и этим... как его... гинкго. Для мозга хорошо.
-А похоже на обыкновенную дурь – скептически приподнял бровь Пашка.
-Ты что, идиот? – обиделся Вадик и тут же убрал пакетик обратно в карман. – Ты соображаешь, что говоришь? Во-первых, я-не наркодилер. Во-вторых никто наркотой на людях среди бела дня торговать не будет. В-третьих, ты знаешь дурь, которую водой разводят и пьют*?
-Ну... нет... – Пашке стало неловко, что он ляпнул такую глупость. Вот дурак!
-Ну и наконец, -голос Вадика смягчился. –Разве я похож на наркомана?
-Нет конечно, прости, Вадька – умоляющим голосом сказал Пашка. – Можно... Можно мне пакетик?
-Ладно, - окончательно остыл тот – знай мою доброту! – он протянул Пашке два пакетика. – Только обещай мне не злоупотреблять. Часто пить эту штуку не очень полезно. Только два пакетика и не чаще раза в три-четыре месяца...
-Да... да – рассеянно повторил Пашка и зачарованно поглядел на пакетики. Похоже было, что приятеля он слышал плохо. – А можно выпить прямо сейчас? У меня, как раз, экзамен на следующей неделе...
- Ну ты борзый! – рассмеялся Вадик. –Ладно, пей уже... Миха, дай нам стакан воды – обратился он к бармену, а потом внимательно смотрел, как Пашка выпил порошок. – Ну как?
-Не знаю, пока никак – Пашка, вроде, ничего не особенного не ощущал. Хотя... Сердце вдруг учащенно забилось и ему резко стало жарко.
-Подожди, через полчаса подействует...
-Спасибо тебе – благодарно улыбнулся Пашка. Я пойду, пожалуй. Мне еще сегодня ботать...
-Бывай – пожал ему руку Вадик. Он подождал, пока Пашка уйдет, потом достал мобильник и набрал Филина.
-Алло, ты можешь говорить? Хорошо... Я тут еще одного на дурь подсадил. ... Сто пудов, он при мне выпил...
* Такой наркотик есть, он называется первитин. Жуткая зараза, вылечиться от первитиновой зависимости крайне сложно, а привыкают за две дозы Название: SadНазвание: Sad
24
Дневник Ани
02.06.2010

   Предзащита прошла успешно и у Тошки (что не удивительно), и у меня (а вот это, пожалуй, из разряда «повезло, так повезло»). Я, конечно, исправила большинство ошибок, но, похоже, есть то, что я упустила. Программа стала работать намного быстрее, но «чудеса все-таки случаются», и она внезапно глубоко и надолго задумывается. Однако я не теряю надежды: до защиты еще около двух недель, так что успеется.
    Тоха тоже что-то упорно переделывает в своем антивирусе. Не понимаю-зачем? Там и так все более, чем идеально. Он на все мои вопросы только посмеивается. Мол, увидишь, сюрприз будет. И, надо сказать, меня этим немало заинтриговал. Что еще Тошка задумал?
Хотя он в последнее время вообще какой-то странный. Ходит и довольно улыбается себе под нос. Вчера, правда, вернулся от Никитоса раздосадованный. Сказал, что что-то они с ним там не поделили и Тоха намерен увольняться после защиты... Надеюсь, он хорошо над этим подумал.

     Антон все-таки соблазнился предложением Фролова и разослал релизы во все банки Энска. Правда, надежда на успех была слабой, но ведь попытка не пытка? Передача неисключительных прав на пользование его антивирусом сроком 1 год, при определенной доле удачи, сулила неплохие деньги, а при определенной хитрости, еще и обеспечивала местом работы после службы в армии. С тем, что этого ему не избежать, Тоха смерился уже давно. Пожалуй, еще в день своего совершеннолетия, когда Пашка подколол его дурацкой шуткой об армии, а мама подавилась тортом... Мама... При каждом воспоминании о семье Тоха морщился, будто его укололи. Он все ждал, когда же перестанет скучать по маме с папой, когда обида пересилит дурацкую мечту, что однажды они помирятся, но получалось наоборот. Чем дальше была последняя ссора с матерью, тем больше обида растворялась в малопонятном ему самому чувстве. Будто что-то мешалось внутри, как соринка в глазу. Правда, чувство это накатывало все реже, но и обида, в конце-концов, исчезла, оставив место горечи и уверенности в том, что в отношениях с родителями так ничего и не изменится. Единственный, на кого Тоха держал обиду, был Пашка. Это, конечно, очень глупо –делать из брата источник всех бед, но по-другому Тоха к нему относиться до сих пор не мог.
   Однако, что бы там ни было, а сейчас его семьей была Аня. И ради нее он будет очень стараться. Из кожи вон вылезет, но больше они не станут ужимать себя во всем, в чем только возможно! Достаточно ему зарабатывать гроши. Если верить Фролову, у Тохи появился шанс достойно заработать собственным трудом и мозгами, и упускать его он не собирался. Антивирусная программа «Форпост» , так понравившаяся его научнику, наверняка, должна была заинтересовать кого-то из потенциальных клиентов. Хотя, существовала и возможность того, что никто не откликнется. На этот случай у Антона был заготовлен отчаянный план. Хотя, он, все-же надеялся обойтись без него.
   Но дни шли, а почтовый адрес, указанный Антоном в рассылке, по-прежнему пополнялся лишь спамом. Через неделю после размещения он понял, что пора прибегнуть к крайним мерам. Тоха просто переписал релиз на флешку и пошел по банковским офисам предлагать свою программу сам.
   Большая часть потенциальных клиентов его даже выслушивать не стала. У каждого из них была своя сложившаяся система внутренней безопасности, и менять ее ради местного Кулибина никто не собирался. Были, конечно, и те, кто внимательно его выслушивал, но вежливо и твердо отказывался. А в местном отделении раскрученного столичного банка «Золотой стандарт» Тоху и вовсе на смех подняли. Начальник отдела информационной безопасности ехидно поинтересовался у него, откуда такая уверенность, что их система безопасности нуждается в замене.
-Хотя бы потому, что ее легко взломать. – Тоха почувствовал острую неприязнь к этому самодовольному лысоватому человеку с небольшими бегающими глазками, в которых сейчас так и читалась ирония.
-Неужели? – приподнял бровь тот. – Однако до сих пор никому этого не удавалось.
-Возможно, просто не задавались такой целью – Антон уже мог с уверенностью сказать, чья база данных будет взломана сегодня же ночью.
-Нет, молодой человек. Мы непроверенные программы устанавливать не можем... Это деньги людей, знаете ли... Так что, я больше Вас не задерживаю... Всего хорошего.
-Ну что ж. Тогда до свидания. Но, на всякий случай, подумайте еще раз. Адрес моей электронной почты указан в рассылке с релизом - с этими словами Антон вышел за дверь.
   
   На следующий же день база данных банка «Золотой стандарт» была взломана. При запросах сервер выдавал только издевательское сообщение: «Это было проще пареной репы». Все отделение банка с самого утра гудело, словно улей. Телефон генерального менеджера Вячеслава Игоревича Михайлова беспрестанно разрывался от звонков то от разгневанных клиентов, то из Москвы, где не понимали, что произошло с базой данных их филиала в Энске. Наконец, устав ругаться с людьми и врать головному офису, что на сервере производятся технические работы, тот вызвал себе начальника отдела информационной безопасности с намерением устроить ему разнос, а, заодно и допытаться, что же, в конечном итоге, произошло. Тот зашел и встал у двери кабинета, не решаясь подойти. Михайлов смерил его взглядом, не предвещающим ничего хорошего:
- Ну что же Вы, Денис Иванович, скромничаете? Проходите, устраивайтесь поудобнее и расскажите мне, как так получилось, что наша база оказалась взломана... – чересчур спокойно проговорил он.
-Я... я кажется знаю, кто это сделал и почему – Промямлил Денис Иванович и смертельно побледнел.
-Ну так кто же это, черт Вас дери?!! – рявкнул Михайлов. – Вы представляете, что будет, если с наших счетов сейчас уведут деньги?
-Ннне уведут... Точнее, не увели...
-Вы можете выражаться по-человечески? – брезгливо поморщился Михайлов.
-Наши программисты установили, что деньги целы - выдохнул Денис Иванович. – Это дело рук одного парня... Горский, кажется, его фамилия... Он вчера пришел ко мне и предложил свой антивирус для банковских систем баз данных. Я сказал, что у нас достаточно надежная защита, а в непроверенных программах мы не нуждаемся... А он усмехнулся так, и сказал, что до этого еще просто никто не пробовал по-настоящему... Ну вот, он и попробовал... – он опустил голову.
-ТАК ЧТО ЖЕ ВЫ СТОИТЕ СТОЛБОМ?!! –заорал Михайлов так,что Денис Иванович чуть не подпрыгнул. Разыщите этого Горского! Даю Вам час времени, иначе-уволю к чертям собачьим!
   Денис Иванович выскочил из кабинета Михайлова как ошпаренный. Проклиная про себя молодых и амбициозных программистов, которые взламывают базы данных, он открыл электронную почту и в ответ на письмо Горского послал просьбу о встрече, очень надеясь, что тот увидит его ответ сразу.

    Тошку, так и уснувшего за компьютером, разбудила Аня. Она стала было выговаривать ему за ночные бдения, но он слушал вполуха и чем-то шутливо отговаривался. Протер глаза, и хотел выключить компьютер, но заметил новое сообщение на своей электронке. Антон оживился.
-Вот это я понимаю- оперативность! Расцвел он и на недоуменный Анин взгляд пояснил:
-Я вчера ночью взломал базу данных банка, а сегодня уже получил от них приглашение срочно явиться в офис.
-Зачем? – подозрительно уставилась на него Аня. – неужели хотел слить деньги со счетов?
-Эээ, жена, бери выше: я почти слил им свой антивирус! Ну, не за бесплатно, конечно.
-Подожди, ты хочешь сказать... У тебя получилось его продать? – просияла Аня.
-Да, похоже, только для того пришлось устроить DoS-атаку на их сервер, чтобы показать, что банковская система безопасности несовершенна – рассмеялся Антон. –Взять ничего не взял. Так, похулиганил немного...-он чмокнул жену в нос.
-Ну ты даешь! И что теперь?
-А теперь я отправляюсь к ним на деловую встречу.
-И что, даже не позавтракаешь? – нахмурилась она
-Нет, там же написано «срочно», так зачем нервировать людей опозданием? – Тоха стал собираться.

    Через сорок минут он уже сидел напротив Дениса Ивановича и обстоятельно рассказывал о преимуществах своей антивирусной программы. Тот, старательно скрывая недовольство, объявил, что банк согласен заключить с ним договор о частичной передаче прав на использование программного продукта и поинтересовался, сколько Антон попросит.
- Немного. Вы же понимаете, что я –программист начинающий, продукт еще никому не известен... – Тоха заметил, как расслабился Денис Иванович и после некоторой паузы сказал – Сто тысяч.
-Сколько?! – схватился за голову тот.
-Сто тысяч- повторил Тоха уверенно. – Не пытайтесь делать из меня дурака, Денис Иванович. Безопасность счетов ваших вкладчиков стоит намного дороже. Да и вспомните, сколько стоит ваша текущая система безопасности?
-Молодой человек, наша текущая система безопасности установлена во всех филиалах банка по всей стране...
-А что же мешает вам внедрить «Форпост» во всех филиалах? – широко улыбнулся Тоха. «Наглец» - посмотрел на него Денис Иванович. «Жлоб» - ответил на его взгляд Тоха. Однако выбора у Дениса Ивановича не было. Михайлов жестко потребовал от него разобраться с ситуацией и купить-таки этот пресловутый антивирус, если предыдущая система не выстояла перед DoS-атакой.
-Ладно,- вздохнул он. Мы свяжемся с Вами в ближайшее время для подписания договора. На какой срок Вы передадите нам права?
-Пока на год – развел руками Тоха. – Вы за это время присмотритесь к программе, оцените ее, можете даже попытаться взломать, если захотите. А там посмотрим...
-Почему на год? – удивился тот
-Дело в том, что я ухожу в армию, так что некоторое время не смогу обслуживать программу... На год ее прочности хватит, а дальше-по обстоятельствам.
-То есть Вы хотели сказать, что не отказались бы от места в моем отделе? – оторопел Денис Иванович. К такому повороту событий он оказался не готов.
-Я не настаиваю, но это было бы неплохо – серьезно кивнул Тоха. – Впрочем, не хотите, как хотите. – он мысленно улыбнулся. Никуда они от него через год не денутся, он об этом уже позаботился...
-Мы подумаем над этим вопросом – вздохнул Денис Иванович. – А с Вами свяжемся через пару дней. Всего хорошего.
_________________

25

Дневник Ани
09.09.2010

   Все никак не привыкну жить в пустой квартире одна. Тоха еще в начале июля ушел в армию. Хорошо еще, что начальник военкомата- бывший однокашник его отца. Он подсуетился и Тошку распределили в Энскую Воздушно-десантную дивизию. Так что раз в две недели он стабильно появляется дома – и то хлеб. Я, кстати, была права, тогда, пять лет назад. Обритый Тошка выглядит без своей гривы презабавно. Я над ним посмеиваюсь, а он только отмахивается: волосы не зубы-отрастут.
    Я, вообще, очень по нему скучаю. Жду не дождусь заветного воскресенья. А, ведь, оно всегда так быстро пролетает! Хорошо еще, что у меня теперь есть работа. Только она и спасает. Я устроилась системным администратором в местную ФНС,платят немного, но мне одной хватает. Конечно, на всякий пожарный у меня есть еще Тошкины 100 000, но я их трогать не буду ни при каких обстоятельствах: во-первых, я до сих пор сомневаюсь, что Тошка устроится на работу сразу после армии. Он, конечно, уверяет меня в обратном, но пусть у нас лучше будет денежный запас, чем совсем ничего за душой. А если я ошибаюсь, то все равно, пусть лежат. Будем копить на квартиру. Мы с Антоном это уже обсуждали и он меня поддержал. Все-таки эта квартира наша лишь наполовину. Кто знает, когда Тохиным родителям придет в голову счастливая мысль продать или сдать их половину кому-нибудь. Пусть лучше у нас будет маленькая квартирка где-нибудь на окраине, зато своя.
    Порой, я отправляюсь на выходные к бабушкам: то к Тошиной, то к своей. Моя бабуля последнее время все больше жалуется на здоровье, так что ей сейчас нужна помощь. Это, в свою очередь, отвлекает меня по выходным. Хорошо еще, что Тошенька придет домой в это воскресенье: а то что-то в последнее время я совсем раскисаю в его отсутствие.


    Антон появился в на пороге, как обычно, в воскресенье около 8 утра. Аню разбудил звонок в дверь. Она протерла глаза, посмотрела на время, и, чертыхнувшись, кинулась открывать, как была, в смешной хлопковой пижамке с панталонами, лохматая, с опухшими со сна глазами. Она широко улыбнулась Тошке и кинулась ему на шею.
-Я так скучала! – прошептала она ему в ухо. – Ты, наверное, голодный, да? Пойдем на кухню, я тебе еду разогрею.
-Подожди с едой, иди лучше ко мне... – попросил он...

     Аня внимательно разглядывала Тошкину спину, пока он искал после душа в шкафу чистую футболку.
-Что-то не так? – обернулся Антон, почувствовав на себе ее пристальный взгляд.
-Откуда у тебя на спине синяки? – подозрительно сощурилась Аня. – Тош, тебя там что, бьют?
-Ах, вот оно что! – рассмеялся Тоха. – Не переживай, жена. Если в армии бьют, то синяков не остается. – но тут же поперхнулся смехом увидев Анины глаза, округлившиеся от ужаса.
-Глупая ты, ну что себе напридумывала, а? Это нас просто в учебке на приемы борьбы натаскивают. Когда отрабатываешь приемы, сложно не наставить себе синяков... – она продолжала недоверчиво смотреть ему в глаза. – Таак, мне показалось, или кто-то хотел меня накормить? – напомнил Тоха, опасаясь, как бы Аня себе не накрутила.
-Да-да, идем, я там тебе курочки разогрела – спохватилась она.
     День пролетел незаметно. За окном наплыли чернильные сентябрьские сумерки, а предательский будильник показывал восемь вечера. Тоха, вздохнув, засобирался в часть: увольнительная заканчивалась. Аня собирала ему пироги с капустой и украдкой утирала слезы. Это уже вошло у нее в привычку: давать мужу еду с собой. Ей все казалось, что там его плохо кормят. Вон, как отощал! Мышцы нарасти еще не успели, так что кожа прямо на костях болтается.
- Эй, ты что, плачешь? – Тоха откинул ее волосы и заглянул в лицо. –Не надо, а то и я расстроюсь. Ведь осталось меньше года... – звучало малоубедительно, но это было первое, что пришло в голову.
-Да, на целых два месяца меньше – кивнула она. С ума сойти. Всего ничего осталось. Каких-то 10 месяцев!
-Тоош, ну как же так? Ну почему я вижу собственного мужа только раз в две недели каких-то 12 часов? – Аня вдруг расплакалась по-настоящему.
-Так, а ну-ка не плакать! Кто у нас самая сильная, самая неунывающая...
-Не смешно, Антон... – всхлипнула Аня и вытерла глаза.
-А я разве смеюсь? – грустно усмехнулся он. – Ладно, Анечка, мне пора. А то опоздаю...
    Она закрыла за Тохой дверь и пошла умываться. На душе скребли кошки. И как только люди умудряются годами жить вдали от любимого? Она бы с ума сошла. Аня критически осмотрела себя в зеркало, скинула одежду и полезла в душ. Сейчас помыться и спать. А завтра уже на работу, там будет некогда раскисать. И так пять дней. Потом в Заречное на выходные, а потом снова пять дней... в субботу к Тошиной бабушке, а в воскресенье снова придет муж. Совсем скоро. Надо просто подождать каких-то две недели...
     А дни, как назло, тянулись, будто ириска. Несмотря на то, что дел на работе было предостаточно, Аня с трудом дожидалась 6 часов вечера, чтобы отправиться домой, и первым делом зачеркнуть на настенном календаре еще один день. Иногда удавалось поговорить с Тошкой по телефону, и тогда весь вечер Аня ходила в приподнятом настроении. Как мало, оказывается, человеку нужно в жизни для счастья! Лилька, с которой они теперь почти каждый день списывались через социальную сеть только посмеивалась над подругой: «Сумасшедшая!». Хотя ей-то легко говорить! Они с Петькой поженились еще год назад, и проводили все свободное время вместе, даже и не думая расставаться.
    Так что, когда, наконец, пришла долгожданная пятница и до встречи с мужем оставалось всего два дня Ане уже начало казаться, что последний раз они с Тошкой виделись, по крайней мере, месяц назад. Она вернулась домой позже обычного: прошлась по магазинам и затарилась едой на выходные, а потом весь вечер провозилась на кухне, попутно уплетая бабушкины маринованные огурчики, которых ей вдруг до слез захотелось.
     На следующий день Ане, почему-то, было никак не заставить себя вылезти из кровати. Похоже, она переработала за эти две недели. Все-таки заставив себя встать в последний момент, Аня чуть не опоздала на утренний автобус до Пригородного, который в выходные ходил через каждые три часа. В последний момент она заскочила внутрь и заняла место в салоне.
Лариса Ивановна очень обрадовалась, увидев Аню.
-О! Кто пришел! Заходи, доченька, у меня как картошка с мясом поспела... – приговаривала она, суетясь вокруг гостьи. – И капустка квашеная... – Лариса Ивановна усадила Аню за стол, поставила перед ней тарелку с горячей картошкой и придвинула поближе миску с капустой.
Запах картошки ей, вдруг, совсем не понравился, а вот при виде капусты рот сам собой наполнился слюной. Подумав с минуту, Аня отодвинула от себя тарелку и вежливо отказавшись от картошки, прямо-таки набросилась на капусту.
-Фантастика, Лариса Ивановна! Как у Вас так вкусно получается? – удивлялась она, уплетая за обе щеки. Давно не ела такой вкуснятины. Ммм.. У моей бабули капуста не такая вкусная, а вот огурчики, особенно в этот раз. – очень даже. Я вчера открыла банку маринованных огурцов, так приговорила ее за вечер... Что? – удивилась Аня, увидев, что Лариса Ивановна как-то хитро на нее посмотрела.
-Да нет, ничего... Скажи лучше, и давно это у тебя – любовь к капусте?
-С первого взгляда! – рассмеялась Аня, но вдруг, сообразив что-то, оборвала смех.
-Подождите, уж не хотите ли Вы сказать, что...
-А не беременна ли ты? – поинтересовалась Лариса Ивановна.
-Да нет, не может быть! – махнула Аня рукой...
_________________

26

Дневник Ани
10.11.2010

   Быть беременной- удивительно состояние. Не то что бы я легко ее переносила. Отнюдь... Мое нынешнее состояние можно охарактеризовать одним словом – тошнит. Причем постоянно. Начинается это, как только я открываю утром глаза, а прекращается лишь когда засыпаю. Хорошо еще, что меня очень выручает лимон: съем дольку и тошнота ненадолго отпускает. А еще появилась отвратительная чувствительность к запахам. Почему-то, становится дурно от еды, а вот известковую побелку, которой пахнет у нас подъезде готова нюхать хоть весь день...
    Но вместе с тем, это так здорово, ощущать, что теперь у меня внутри –новый человечек. Сын или дочурка. Интересно, каким он будет? Похожим на меня или Тошку? Мне бы хотелось, чтобы на него. Антоша, кстати, был просто счастлив, когда узнал. Относится теперь ко мне, как к дорогой хрустальной вазе. Даже напрягаться не дает, пока он дома: сам посуду моет, сам мусор выносит... Я смеюсь: если один день я посижу без движения, это вовсе не означает, что в остальные 14 мне не придется ничего делать. Но Тошка не был бы Тошкой, если бы не был упрям. «Это, конечно, нехорошо. - отвечает-«Но именно поэтому тебе необходим отдых хотя бы раз в две недели» Забавный! Я не спорю... Мне приятно.
    На работе пока ни о чем не догадываются, да оно и не нужно совсем... Не хочу я заранее расстраивать начальника, ну и коллектив подобрался далеко не дружный, так что чем позже узнают о моем положении, тем лучше. Два дня назад сходила в ближайшую женску консультацию и встала на учет. А мне там с ходу выдали длинный список анализов. Более того, мой врач напугала меня, что в лабораторию беременные должны ходить, как на работу, так что придется мне туда регулярно наведываться в ближайшие 9 месяцев...
    Бабушки тоже очень рады. Моя, как узнала, так тут же кинулась вязать пинетки. Розовые. Она уверена, что будет девочка. На мой вопрос «Почему?», загадочно улыбается и отвечает, что у нас в семье постоянно рождаются девочки. Не знаю... Посмотрим. У Тошкиных родителей в семье два сына, и у бабушек тоже,в основном, сыновья. Хотя, по большому счету мне это и не важно. Единственное, в чем я уверена, я никогда не допущу, чтобы в нашей семье повторилась Тохина ситуация. Да и бабушка с дедушкой нам такие не нужны. Правда, и они вряд ли поинтересуются Тошиным ребенком...

     Пашка сдал выпускные экзамены на удивление легко. Прав был Вадик. Эта китайская биодобавка сотворила чудо. Он и впрямь пребывал в какой-то эйфории около недели. Голова была удивительно ясной, хоть и спать по ночам почти совсем не хотелось. Зато хотелось что-то делать, куда-то идти, не сидеть на месте... Вера только удивлялась сыну: обычно несобранного, невнимательного, да и что греха таить, ленивого Пашку как подменили. Конечно, это не могло не радовать, но, вместе с тем было немного странно. Она поделилась своими наблюдениями с Лешей, но тот только рукой махнул: ничего удивительного, просто парень взялся за ум. Она вздохнула и согласилась. В конце-концов, глупо волноваться, если все хорошо.
     А Пашка, тем временем, начал чувствовать, что его эйфория пошла на спад. Ощущение легкости сменилось смертельной усталостью, ясность в голове – путаностью мыслей, а прекрасный, до сего момента, окружающий мир, вдруг стремительно полинял и стал серым, как старая простыня. Ему внезапно все опротивело. Не хотелось даже вставать с дивана. Теперь он часами лежал, глядя в потолок, и лениво думал о том, что Вадик, все-таки подсунул ему какую-то гадость, не предупредив о побочках. А вот интересно было бы выспросить его, откуда он достал такую штуку. Пашка на этой биодобавке так классно себя чувствовал... И если бы он сейчас снова мог выпить чудодейственного порошочка, то был бы в норме...
Пашка, пересилив себя, дотянулся до мобильного и хотел набрать Вадика, но тут в комнату заглянула мама.
-Сыночек, ты уже два дня лежишь, не вставая. Что случилось? Ты заболел? Может быть, врача вызовем? – в голосе Веры слышалась тревога.
-Ой, мам, вот не начинай, пожалуйста! – раздраженно пробурчал он. – Это у меня отходняк после экзаменов. Перенервничал, бывает. Вот отлежусь, и буду, как огурец...
-Ну смотри... – тяжело вздохнула та. – А то можно вызвать... Ты поешь, я там курочку пожарила. Твоя любимая.
-Мама, я ж сказал-все потом! – повысил голос Пашка. Что она пристала? Кудахчет, как наседка...
-Паш, я волнуюсь! – голос матери зазвенел обидой. В другое время это бы подействовало, но сейчас ему было плевать на все и вся: настолько стало плохо. Однако пришлось пересилить себя, чтобы не слушать полчаса причитаний.
-Ну прости, мам! Это нервное. – он честно изобразил раскаяние. Судя по всему, получилось убедительно, так что мать вздохнула и закрыла дверь. Пашка тут же набрал номер Вадика. Тот ответил почти сразу.
-Привет, братан! – бодро поздоровался он. – Как жизнь? Экзамены сдал?
-Да сдал. Спасибо твоему чудо-порошку.
-Нуу! Я же тебе говорил – в голосе Вадика послышалось самодовольство. – Ерунды не посоветую. – Пашка поморщился. Он бы поспорил, но что-то подсказывало, что не стоит лезть на рожон.
-Я вот тут подумал, а не купить ли мне еще порошочка? Про запас...
-Что, так понравилось? – хрюкнул в трубку Вадик.
-Можно сказать и так. Так вот, я узнать хочу: ты где его доставал? Я тоже места знать хочу... На всякий случай.
-Ой, долгая история. Давай встретимся сегодня в баре?
-Идет! – при мысли раздобыть еще порошка Пашка был готов даже плюнуть на свою разбитость.

    Через час они уже сидели с Вадиком в баре. Тот слегка разочаровал Пашку: порошка не принес (а ведь он так на это надеялся!), а вместо этого старательно объяснял ему, как тяжело разжиться чудодейственным средством. Оказывается, его привозили из Китая знакомому Вадика, так что стоил он недешево.
-Сколько? – облизал пересохшие губы Пашка, прикидывая, на что хватит его карманных денег.
-Нуу... пятьсот рублей за пакетик – задумчиво протянул Вадик.
-Я хочу купить четыре...
-Оо! Да я смотрю ты серьезно его распробовал – рассмеялся приятель и его смех, отчего-то, показался Пашке отвратительным. Это все проклятая разбитость... Люди раздражать начали. А Вадик еще и канитель тянет с продажей. – Ну, если хочешь, я достану тебе... чисто по дружбе. Ну, скажем, завтра. Идет?
-Идет! – быстро согласился Пашка.
-Только, чур, деньги вперед! – выжидающе посмотрел тот...

    С тех пор Пашка стал регулярно покупать порошки у Вадика. Причем, чем чаще он их принимал, тем меньше они на него действовали. Уже через пару месяцев Пашка и близко не ощущал того, что почувствовал в первый раз. Не было больше ни легкости, ни ясности ума, ни тем более, эйфории. Нет, это все осталось в прошлом. Все удовольствие теперь длилось от силы час, а потом, постепенно, возвращалась знакомая тупая усталость и разбитость. Теперь это было необходимо ему для того, чтобы просто чувствовать себя нормальным человеком. И чем больше он гнался за удовольствием, тем дальше оно от него ускользало. Пашка стал нервным, раздражительным, а его, и без того, непростой характер испортился окончательно. Вся его стипендия, а также карманные деньги и часть сбережений уходили на «допинг», и даже родители стали замечать, что с сыном что-то неладно. Однако от всех расспросов он только отговаривался загруженностью учебой, хотя с момента успешного поступления ни разу не сел за книги, да и занятия посещал через раз, предпочитая зависать где-то вне стен университета. Так, даже не отдавая себе отчета, Пашка стал наркоманом, за пару месяцев крепко подсевшим на амфитамин.
_________________

27

Дневник Ани
01.03.2011

     Не долго моя беременность была тайной для окружающих. Живот начал расти как на дрожжах с января, так что на работе очень быстро подметили: новая сотрудница в "интересном положении". Коллеги, конечно, поздравляли, а вот начальнику это известие далось тяжеловато. Его, естественно, можно понять: взял нового сотрудника совсем недавно, а теперь этот сотрудник собирается "сделать ручкой" любимой организации аж на три года, но принимать близко к сердцу я эти его проблемы не могу и не хочу-ребенок важнее, а работу, на худой конец, можно будет и сменить со временем.
    Да и нервничать мне лишний раз нельзя. Моему гинекологу чуть ли не на каждом приеме и так мерещится то гипертонус, то нехорошие анализы, то еще какая-нибудь дрянь, так что я уже успела полежать на сохранении целых три раза. Зачем это было нужно, я так и не поняла: те же самые таблетки вполне возможно принимать дома, да и постельный режим можно соблюдать не только в больнице. Даже капельницу не поставили ни разу, а на все вопросы с важным видом отвечали :"Мы Вас наблюдаем". В итоге, за эти месяцы Тошку я видела раза три, не больше. И меня эти врачебные озабоченности порядком начали раздражать. Ведь что ни скрининг - то все почти идеально. Ребенок здоров и развивается соответственно сроку, У нас, кстати, девочка. Мне даже фотографию дали. Сказали, что на меня похожа. А я долго-долго потом ее рассматривала, пока наконец не разглядела в этом хаосе профиль доченьки. Не знаю, по мне-так вылитый Тошка...
      Он, бедный, очень расстраивается, что мы сейчас не вместе. Я его утешаю, после рождения ребенка останется всего-то три недели до его дембеля (срок мне ставят на 5 июня). Хотя, слабое это утешение. Его, ведь, даже на выписке не будет. Меня встретят из роддома Лилька с мужем. Я уже и сумки собрала. Глупость, конечно, но мне так нравятся все эти приятные хлопоты! Хочется поскорее увидеть свою девочку, обнять ее, прижать к себе.
     Я теперь каждый день с ней разговариваю, глажу живот, рассказываю, как мы ее все любим и ждем. И ведь она мне отвечает: так сильно начинает толкать мою руку пяточкой... Она у меня вообще, очень активная девочка. Стоит мне только улечься спать, как во мне начинается самый настоящий футбол, и я даже вижу как шевелится живот. А больше всего она любит, когда с ней разговаривает папка. Как только Тоша кладет мне руку на живот и говорит:"Привет, доча!", внутри затевается дискотека. И уж как Антоша счастлив в этот момент!
       А вот кто постоянно волнуется не по делу о моей беременности-это бабушки. Особенно -Тошкина. Моя ко всем ужимкам врача относится более философски (хотя, я подозреваю, что просто не хочет меня лишний раз накручивать). Но Лариса Ивановна чуть не за сердце хватается, услышав об очередном опасении моего гинеколога. Жаль, сменить его нет никакой возможности: мой врач считается одним из лучших в Энске (не пойму, почему), так что даже представить страшно, что у меня там найдет менее квалифицированный доктор. Придется смириться с этим.
Лариса Ивановна, кстати, хочет перебираться ко мне на квартиру на три месяца перед родами, и даже умудрилась отговорить от аналогичного шага мою ба. Ей, мол, ближе до Энска и добираться удобнее. Так и порешили: Лариса Ивановна живет со мной до родов, а бабушка-после, до Тошкиного прихода.

     Вера стала замечать что с сыном твориться что-то неладное с самого начала его учебы в университете. Компанейский и и беззаботный парень вдруг превратился в раздражительного, вечно чем-то недовольного брюзгу, стал замкнутым и озлобленным. Она пыталась с ним несколько раз поговорить, но постоянно натыкалась на молчание или отговорки типа: "Я устаю", "Нет настроения", "Болит голова". Вера хотела расспросить Пашкиных друзей, но все, кого она знала, как один сказали, что с Пашкой они не общались с выпускного. Она была в растерянности, не зная, что и думать, и даже однажды перерыла всю его комнату, пока сын был на занятиях, однако, так ничего и не нашла. Хотя это и не удивительно: Вера и сама не знала, что ищет.
     В отчаянии, она решила поговорить с мужем. Тем же вечером Вера решительно заявила Алексею, что есть серьезный разговор. Тот слегка удивленно посмотрел на нее и она не без раздражения подумала, что работа заменила ее мужу и жену и детей, если он живет и ничего вокруг кроме бизнеса не замечает.
-Ну давай поговорим - вздохнул тот, уже предвкушая, что ничем хорошим этот разговор не кончится. - О чем?
-О Паше. Ты разве не заметил, каким он стал с тех пор, как поступил? Раньше был золотой ребенок, а теперь только молчит, злится и глазами сверкает... Я пыталась с ним разговаривать - без толку. Друзей хотела расспросить - а он с ними общаться перестал. Ты не находишь это подозрительным, а?
- Ну, положим, заметил. Но у парня сейчас идет адаптация к новым условиям, новые друзья, новое место, усталость в конце-концов... Ничего страшного!- отмахнулся Леша. Он, конечно, заметил, что сын изменился в худшую сторону, но не считал, что это настолько серьезно. Очередной возрастной кризис. Ну вышел парень из-под материнской гиперопеки и обратно возвращаться не желает, а та над ним все кудахчет, как наседка...
- Вот вечно ты так! Все-то тебе "ничего страшного!" - повысила голос Вера. - Я боюсь, что Пашенька связался с плохой компанией. А вдруг его там бьют? - ее голос задрожал.
-Ой, жена, не говори глупостей! Кто будет избивать Пашку? - досадливо поморщился Алексей. - А то, что он мог просто влюбится тебе в голову не приходило?
- Тогда бы он не перестал общаться со старыми друзьями! - возразила она, все больше распаляясь.
-Они не общаются потому, что учатся в разных местах, потому, что у Пашки всегда была сотня друзей, и при этом ни одного настоящего, потому, наконец, что теперь интересы у них разные... - да я тебе сейчас сотню причин могу назвать - выбирай не хочу - Алексей устало потер виски. Похоже, намечалась очередная истерика, а этого ему совершенно не хотелось.
-Я так и знала, что ты это скажешь! Тебе, вообще, на все плевать, кроме своей обожаемой работы... с таким же успехом я могла бы поговорить и со стеной...
-И ты права! Потому, что выдумываешь себе проблемы там, где их нет. Потому, что пустила воспитание детей на самотек, потому, что жизни мальцу не даешь. Ему уже 18, а ты все еще считаешь, что 5!
-Леша...
-Что "Леша"? Ну что "Леша"? Он уже не маленький мальчик. Он самостоятельной жизни хочет. А ты его все опекать пытаешься! Надо было дать ему возможность жить отдельно, а ты все боялась, что он без нас пропадет. Вот и пожинай теперь плоды своего упрямства! Все, я больше ничего не хочу слышать на эту тему. Слишком ты мнительная и зря себе накручиваешь. Тема закрыта. - скривился Леша.
-Но...
-Я сказал, тема закрыта! - повысил голос Алексей. Вера лишь упрямо поджала губы: не хочет разговаривать, как хочет. Она выяснит все сама, раз отцу не интересно, что творится с собственным сыном...

     И она выяснила. Правда, случайно. Через несколько дней после разговора с мужем Вера загружала в стиральную машинку белье, как вдруг из кармана Пашкиных брюк выпал странный серебристый пакетик без опознавательных знаков. Вера очень удивилась,и, подняв, рассмотрела поближе. Пакетик очень напоминал упаковку от лекарства, но не было указано ни названия, ни срока годности... Вера нахмурилась и отправилась к Пашке в комнату с твердым намерением выяснить, что это такое, Тот резался в какую-то компьютерную игру и даже не повернул головы, когда она вошла.
-Паш, скажи мне, что это такое? - она потрясла пакетиком перед самым носом сына. Тот удивленно заморгал и уставился на нее непонимающим взглядом:
-А что?
-Я спрашиваю, что это такое??? Какую гадость ты принимаешь?! - Вера была вне себя.
-Тише, тише, мам. Это всего лишь биодобавка. Для мозга полезно - замахал на нее руками Пашка, лихорадочно соображая, что бы такое убедительное соврать, чтобы она успокоилась.
-Где ты взял эту гадость? - продолжала кричать Вера
-Мам, у нас в универе ее многие принимают, чтобы лучше соображать - выкручивался Пашка. Не хватало еще, чтобы она отцу сказала и он лишился карманных денег.
-Ах, биодобавка! и как же она называется?? -продолжала бушевать та.
- Гинкго Плюс - соврал Пашка в надежде, что от него отвяжутся.
-Мне все равно, что это такое, но я сейчас же ее выкидываю, и больше ты этой гадости никогда не выпьешь!!!
-Хорошо... растерянно пробормотал Пашка, мысленно проклиная себя за неосторожность. Конечно, память у него стала отвратительная, вот и забыл пакетик в кармане.
-Пообещай! Слышишь, пообещай мне, что эту гадость ты больше в рот не возьмешь!
-Хорошо, мама, я тебе обещаю - постарался сказать Пашка как можно более мягким голосом, хотя внутри все кипело от бешенства. Но надо было, чтобы мама поверила. И она поверила ему на слово,услышав прежнего Пашку.
-Сынок, не пугай меня. Не надо ... - тихо попросила она, успокоившись и вышла из комнаты, а Пашка в бессильной ярости пнул ногой диван: дура, лезет к нему со своими нотациями, как будто он маленький!
Вера выбросила пакетик в мусор, а потом долго искала в интернете информацию по названной Пашкой биодобавке. И, конечно, не нашла. Она еще какое-то время сидела, словно оглушенная. По всему выходило, что сын пьет какую-то гадость, даже не удосужившись как следует проверить, что это такое. А вдруг - наркотик? При мысли об этом она разрыдалась. Конечно, вены у Пашки были не исколоты, да и шприцев она у него в комнате ни разу не находила, да и Пашка спокойно пообещал ей больше не пить этот порошок, но все же...
    Поразмыслив, Вера решила о своей находке никому не говорить. По крайней мере, пока. Лешка все равно не поверит, с Ларисой Ивановной она демонстративно не общалась с самого дня Антоновой свадьбы, считая, что та специально ей ничего не сказала, дабы выставить дурой, да и Пашка с этим завяжет. Кое-как успокоив себя этими мыслями, Вера вернулась к домашним делам.
_________________

28

Дневник Ани
10.06.2011

   Да здравствуют бабушки! Точнее, уже прабабушки. Если бы не они, я бы наверное сейчас ревела белугой: настолько непривычно быть мамой маленькой, постоянно требующей внимания девочки. Конечно, спим мы плохо, кушаем еще хуже, а все бодрствование у нас разделено на две неравные части: крики (большая) и благосклонное молчание, если укачиваешь на руках (меньшая). Неонатолог еще в роддоме предупредил меня, что беспокойство ребенка- последствия моих нелегких родов (до сих пор жутковато вспоминать, как после 18 часов схваток врачи все-же решили сделать экстренное кесарево) и тут надо подыскать толкового невропатолога, а скорее всего, и массажиста... Конечно, я влюбилась окончательно и бесповоротно еще там, в родзале, когда мне на грудь положили Тошкину копию, которая серьезно посмотрела на меня синеватыми глазами, что-то тихонечко мяукнула и задремала. Но с другой стороны, эта самая любовь всей моей жизни ни разу не дала мне выспаться за пять дней, что я провела в палате. И могу сказать, бабушка просто герой – после нашего возвращения взяла на себя все домашние заботы, а частично- и хлопоты с малышом. Так что я сейчас еще очень даже неплохо сплю.
   Да, ведь чуть не забыла написать самое главное! Тошку отпустили на выписку. Так что у нас все было по-настоящему (хоть для меня это и был большущий сюрприз). Папашка с огромным букетом роз, нарядная я и розовый сверток. Надо было видеть мужа, когда он впервые взял на руки нашу Яну! (Яна Антоновна, по-моему, звучит. А ведь, до последнего не знали, как назовем. Но как только я ее впервые увидела, поняла- это Янка). Оказывается, такого папу, как Тоша еще поискать – все время увольнительной (дали целых два дня) ни на шаг не отходил от кроватки. Я даже тихонько прослезилась. Как же мне с ним, все-таки, повезло! Скорей бы он уже из армии вернулся. Всего-то три недельки подождать...


    Тоха вернулся из армии в конце июня и сразу окунулся в счастливые, хоть и нелегкие будни молодых родителей. Он очень долго мечтал о нормальной семье и вот, наконец, его мечта осуществилась. Теперь у него сразу две любимых девочки: жена и дочь. Правда, его счастье слегка омрачали две вещи. Первая-работа. Конечно, никто не обещал, что молодого программиста «оторвут с руками», но ведь он и сам не сидел на месте. Хотя бы потому, что «зашил» в свой антивирус «секрет»-ровно через год безупречной работы программа должна была начать бунтовать , блокируя базу данных многострадального «Золотого Стандарта». Конечно, это было не очень честно. Но, с другой стороны, свою часть договора Тошка исполнил. Он ожидал от банка звонка с предложением работы со дня на день, но его все не было. Возможно, они разгадали Тошкин секрет, возможно уже сменили его антивирус на более надежную программу (хотя сомнительно), а могло случиться и так, что Тоха что-то напутал в «секрете» и бунта могло не произойти... Он терялся в догадках, но справедливо решил, что не стоит зацикливаться только на одном, пусть и престижном, месте работы. Так что, в конце-концов, просто смирился с тем, что ему, скорее всего, не позвонят.
    Гораздо сложнее было отделаться от мысли о родителях. Они, ведь, уже наверняка знали, что у них родилась внучка. Знали и совсем ей не интересовались. Ни разу не позвонили, да что там! Ни разу не спросили у бабушки ни о ребенке, ни о нем самом. И это было чертовски обидно. Тоха злился сам на себя за навязчивое желание добиться внимания родителей. Но ничего не мог с собой поделать. Маленький одинокий мальчик, до сих пор сидевший в нем, все ждал, когда придет мама, а мама не приходила. Он старательно прятал это ото всех, и даже Аня начала думать, что Антон «переболел». Ему бы и самому этого очень хотелось, но вот поди ж ты... Счастливец Пашка. Тому, чтобы получить все, что Тохе всегда давалось трудом, даже напрягаться не надо. Тоха осторожно выспрашивал бабушку о семье, а та, также осторожно рассказывала о том, что происходит в доме его родителей. Оказалось, что Пашка завалил две первых сессии, с большим трудом избавился от «хвостов», и Вера переживает. Тоха горько усмехнулся про себя: «Переживает! Небось, места себе не находит оттого, что ее ненаглядный сынок опять по уши в проблемах!». Он вдруг с удивлением обнаружил в себе едва ли не черную зависть к брату, которому все и всегда доставалось просто так. Бабушка только молча вздыхала, догадываясь, что твориться у него на душе, и старалась перевести разговор о родителях на более нейтральные темы. Рассказывала, например, что отец задумал купить собственный офис для своей охранной фирмы, и ему придется залезть в серьезные долги, чтобы осуществить задуманное... Да много еще чего. Видела, что не надо бы этого делать, но уж очень жалко было Тошу, с потерянным видом расспрашивающего о родителях.
     Хорошо, все-таки, что у Антона была теперь собственная семья: за заботами о Яночке и поиском работы особо раскисать было некогда. У него уже появилась пара предложений, куда бы он мог устроиться безо всяких проблем. Не Бог весть, что, конечно, но для первого времени подойдет и это, а недостающее всегда можно заработать, написав под заказ программу. Рассудив таким образом, Тоха уже собирался давать свое согласие, как однажды утром ему на электронку пришло письмо из «Золотого Стандарта» с категоричным требованием «немедленно явиться в офис и прекратить это безобразие». Тоха даже рассмеялся: надо же, за год так и не научились разговаривать вежливо и слушать, что им говорят. Он же ясно дал понять тогда, что программа будет работать ровно год. Они что, всерьез рассчитывали, что Тоха дурак? А секрет все-таки сработал. Пусть и чуть позже, чем он рассчитывал, но все же...
В «Золотом Стандарте» его встретил все тот же Денис Иванович все с той же постной миной и начал отчитывать его за локальный конец света, что случился два дня назад по вине спятившего антивируса.
-Два дня назад? – изумился Тоха, откровенно потешаясь над защитой информации банка. –А почему же письмо пришло только сегодня?
- А потому, – начал закипать Денис Иванович- что на Вас, Антон Алексеевич, маячка не висит, и Ваше местоположение, равно как и номер телефона нам неизвестны. Так что пришлось решать проблему самим.
-И как, успешно? – Антон понимал, что так откровенно куражиться нельзя, но никак не мог удержаться от соблазна «подразнить бульдога». Пусть и был этот «бульдог» его потенциальным начальником.
-Нет – процедил сквозь зубы тот.- потому и позвали Вас.
-Что же Вы от меня хотите? – развел руками Антон. – Я, помнится, предупреждал Вас о том, что программа рассчитана на год надежной бесперебойной работы, а дальше-никаких гарантий.
-Мы хотим, чтобы Вы убрали это безобразие, которое так ловко вписали в кодировку при создании программы – на щеках Дениса Ивановича ходили желваки. По всему видно, он еле сдерживался.
-Ну тогда вам придется взять меня на работу, ну, или на худой конец, заключить еще один договор о продлении лицензии с доплатой за обслуживание – с невинным видом сказал Тоха.
-Это Ваш последнее слово? – рыкнул Денис Иванович
-Да, совершенно верно. Но я вас не тороплю. Подумайте, взвесьте все «за» и «против», возможно, вы бы могли справиться и своими силами. – откровенно издевался Антон, понимая, что это невозможно.
-Хорошо, мы так и поступим. – кивнул Денис Иванович, еле сдержавшись, чтобы не послать наглого выскочку куда подальше.
    На следующий день Антону позвонили из отдела кадров банка и пригласили для оформления. Таким образом, через две недели после возвращения из армии Тоха приобрел хорошую работу и смертельного врага в лице своего непосредственного начальника.
_________________

29

Дневник Ани
03.09.2011
 
     Сегодня нашей Яночке три месяца. Подумать только, как быстро летит время! Еще недавно она была меленьким постоянно пищащим комочком, а теперь стала спокойным розовощеким пупсом, который с любопытством смотрит на мир своими зелеными глазенками (да-да, от меня у дочи только глаза, все остальное-папино). Вот, испекли самый настоящий именинный пирог, нарядились и ждем папу с работы. Тоха, ведь, тогда все-таки умудрился устроиться в «Золотой Стандарт», причем когда он мне рассказывал, как это получилась, я пришла в ужас. Нет, его начальник, конечно, тоже «немолодец», явно же хотел мужа обмануть, но вот так хамить ему в отместку... Во истину, я уже успела забыть, что Тоха, вообще-то, далеко не ангел для посторонних людей. Зато с нами он просто идеальный папа. Весь вечер после работы может провозиться с ребенком, а я в это время отдыхаю. Как же мне с ним повезло! Помню, лежала в роддоме, и каждый вечер соседки по палате обсуждали там своих благоверных. Так я такого наслушалась, что даже сомневаться стала, что он обычный мужчина. Ведь большинство, как не печально, делают вид, что адски заняты на работе, и искренне считают, что возиться с детьми-чисто женское занятие, опускаться до которого настоящему мачо-недостойно...

    Тоха работал в «Золотом Стандарте» уже около трех месяцев. Нельзя сказать, чтобы ему это очень нравилось, но устраивала зарплата и рабочий график. А вот высокое начальство было от него в восторге. Михайлов уже пару раз ему намекал о повышении, особенно после того, как Тоха подправил им базу данных и написал новую удобную утилиту для интернет-банкинга. Теперь клиентам «Золотого Стандарта» стало гораздо проще оплачивать счета, квитанции, платежи и покупки прямо из дома. Тогда талантливому программисту даже была выписана немалая премия. Все это, конечно, лилось бальзамом на Тохино авторское самолюбие, но заметно бесило его непосредственного начальника.
    Денис Иванович, будучи человеком не самого широкого ума и таланта, но обладавший при этом немалым самомнением, злился, видя, как легко этот выскочка вошел в доверие к Михайлову. Он отлично понимал, что шеф не забыл ему давешнего прокола с системой безопасности, и теперь при случае мог задвинуть его подальше, а то и вообще, уволить, оставив на его месте Горского. И эта перспектива никак не давала Денису Ивановичу покоя. Он постоянно придирался к новому работнику, но тот только спокойно и вежливо парировал все его претензии. Причем делал это так, что Денис Иванович становился дураком в глазах случайных свидетелей их разговоров. Естественно, последнего это очень задевало. Денис Иванович перестал придираться напрямую, но все ждал случая, чтобы этот выскочка свернул себе шею в своем легком вояже по карьерной лестнице.
     Однако, случая все никак не представлялось. Более того, чем больше проходило времени, тем больше Михайлову нравилась работа Антона, и это надо было как-то прекращать. Денис Иванович решился на крайние меры. Он уже давно приглядывался к Тохиному интернет-банкингу, и, кажется, нащупал там слабое место. А именно: для перевода денег с карты на карту был прописан отдельный канал связи с двойной защитой. При должном старании, эту часть программы можно было переписать так, чтобы деньги с карточки плательщика, пройдя первый этап проверки, списывались, но вторую проверку пройти не могли по определению, не ложась на счет получателя и зависая где-то в пустоте. Таким образом, программа оказывалась малопригодной для использования и Горскому, наконец, указывали на дверь...
     Около недели Денис Иванович вынашивал идею, прикидывая и так, и эдак, но наконец, решил, что это идеальный способ убрать из банка Горского. Оставалось только найти исполнителя. Сам Денис Иванович это делать не отваживался, прекрасно понимая, что DOS-атака с любого из его IP-адресов могла легко навести систему внутренней безопасности на него самого. А потому, он вспомнил об одном своем знакомом, которому как-то сделал большое одолжение, вовремя отмазав от проблем со службой безопасности одной серьезной гос.струкртуры, где когда-то работал. Что ж... пора ему расплатиться с долгом... Денис Иванович встретился с ним в пятницу после работы и вкратце обрисовал ситуацию с системой интернет-банкинга. Парень оказался довольно понятливым, чтобы не задавать лишних вопросов, так что утро понедельника снова началось в «Золотом Стандарте» с переполоха: переводы, посланные людьми за два дня зависли где-то по пути с карты на карту, и разгневанные клиенты начали звонить и требовать объяснений. Взбешенный Михайлов вызвал к себе их с Горским и в нелицеприятных выражениях потребовал прекратить, наконец, бардак с программным обеспечением и дал им время до обеда, угрожая, в противном случае, уволить.
     Денис Иванович торжествовал: все получилось как нельзя лучше, и ненавистного выскочки здесь не будет уже после обеда. Однако торжествовал он недолго. Когда Михайлов снова собрал их у себя в кабинете и спросил о результатах, Антон с невинными глазами сообщил ему, что это была DOS-атака, деньги частично ушли в карман неизвестного хакера, а случилось это потому, что Денис Иванович в свое время не дал ему дописать «Форпост» под нужды новой программы. При этом он посмотрел в сторону непосредственного начальника кротким взглядом огорченного праведника. Денис Иванович тут же осознал, что это конец его карьеры в «Золотом Стандарте» и с бессильной яростью вперился глазами в Антона. В конец осатаневший Михайлов только и сумел прошипеть:
-Денис Иванович, потрудитесь положить мне на стол заявление об уходе по собственному желанию. – и даже не взглянул в его сторону. – А Вас, Антон Алексеевич, я с завтрашнего дня назначаю начальником отдела информационной безопасности, но чтобы такого больше никогда не повторялось, иначе уволю и Вас. Все. Вы свободны
-Вы еще об этом пожалеете! - крикнул Денис Иванович и опрометью бросился из кабинета, громко хлопнув дверью. Антон лишь тихо сказал «спасибо» и вышел вслед за ним. Он был в растерянности. Обнаружив взлом и вспомнив о горячих спорах с Денисом Ивановичем по поводу «Форпоста», он рассчитывал сегодня только защитить себя перед Михайловым и избежать увольнения, но никак не ожидал такого быстрого повышения.
«Ну вот, вечером я порадую Аню» - только и подумалось ему...

    В средине сентября Алексей, наконец исполнил свою мечту. Он влез в огромные долги и купил для своего охранного агентства новый более просторный офис. В нем был и отдельный кабинет для начальника, и помещение для бухгалтерии и охранников... В общем все то, о чем он, да и весь его персонал мечтал уже лет семь, с тех самых пор, как дела фирмы пошли в гору, расширился штат сотрудников и посыпались заказы. Но вот до недавнего времени они расширения позволить себе не могли. Точнее, могли, конечно, но тогда о мечте о собственном помещении приходилось и вовсе забыть. Слишком дорого стала обходиться аренда. Зато Алексей умудрился скопить два миллиона, еще два взял в кредит у банка под залог их с Верой квартиры и выкупил и отремонтировал небольшое старинное здание прямо в центре Энска, да еще и с просторной стоянкой. Вера, конечно, пришла в ужас от такой дорогой покупки, но Леша только посмеялся:
-Не переживай, жена. Зато в каких-то два года мы сможем стать крупнейшим охранным агентством Энска,и тогда...
Воображение, и впрямь, рисовало ему самые радужные картины. Раскрутив свой нынешний бизнес, он легко выплачивал кредит, и затем, вкладывал образовавшиеся излишки денег в какие-нибудь акции, недвижимость, да начинал еще один бизнес, в конце-концов... А потом подключит к этому делу Пашку... А что? Сколотить сыну бизнес, наладить там дела, пока он учится, а потом передать бразды правления уже оформившемуся специалисту. Очень даже неплохая идея. А потом Паша женится, у него родятся внуки... В общем, решено. Сейчас он разрулит долг, а потом подумает и о новом бизнесе. Алексей уже даже придумал что это будет: приличный автосервис с хорошими механиками и большим гаражом, можно даже с просторной мойкой.
Однако всем этим планам не суждено было сбыться. В конце октября Вере позвонили из деканата Энского Финансово-Экономического Университета и объявили, что ее сына Павла Горского отчисляют за непосещаемость. Вера в растерянности села на диван:
-Как отчисляют? Подождите... Но почему? Мой сын регулярно ходит на занятия, и уже сдал почти все долги...
-Это он Вам сказал? – в голосе звонящего послышалось ехидство. – Нет, ничего подобного. С начала учебного года Ваш сын появился на парах всего три раза, и, естественно, так и не закрыл летнюю сессию.

    В тот же вечер у них состоялся «серьезный разговор» с сыном. Леша орал, упрекая его в безответственности и дурости, припоминал ему крушение своей мечты о сыне-экономисте и его автосервисе и даже было схватился за ремень, но вовремя остановился. Вера просто рыдала, сидя в углу и причитала что-то о плохой компании, которая сильно влияет на Пашу. А сам Паша пытался, по мере сил, быстро выдумать себе оправдание. Он, конечно, не перестал пить волшебные порошки, но рассудил, что чем меньше предки видят его дома, тем меньше придется им объяснять. А потому, забив на университет окончательно, просиживал дни напролет в квартире Вадика, благо его родаки свалили в загородный дом, оставив «двушку» сыночку. Однако за все в этой жизни приходится платить. И расплата неотвратимо приближалась прямо сейчас. Пашка смотрел на отца бараньими глазами и слушал его ругань через слово. Вдруг одурманенный мозг выхватил из отцовского воспитательного монолога слово «бизнес»...
-Не кричи, пап. Я виноват, знаю... Но тут один приятель предложил мне заняться бизнесом. Ну, там...заказывать и продавать через интернет комплектующие для компьютера.... Сейчас он пишет собственный сайт – гордо добавил Пашка, вспомнив, что Вадик окончил институт по специальности «программирование».- Я, ведь, тоже хочу сам зарабатывать.
-Приятель? – удивился Леша, а Вера перестала плакать. – Что за приятель?
-Да. Вадик Малинин, бывший Антонов друг... – потер Пашка лоб. –Ну, пришлось конечно вкладывать свои кровные, да и времени потратить немерено, но у нас уже все на мази, так что с универом косяк вышел, признаю, но я, ведь как луче хотел... – покаянно вздохнул Пашка. Кажется, пронесло...
-Ну хорошо,- уже спокойнее проговорил Леша. Похоже, его мечта о сыне –бизнесмене еще не собирается становиться несбыточной. – Но нам-то ты мог сказать? Неужели бы мы с матерью тебе деньжат бы не подкинули на твой бизнес?
-Да чего уж вас по пустякам беспокоить? – сделал кроткие глаза Пашка. – У вас, вон, и так долг перед банком... А теперь мне так стыдно... Ведь придется переводиться на платное отделение. Может, я в следующем году... – с надеждой протянул он.
-Нет, сын, тебе учиться надо. – отрезал Алексей. – С деканатом я как-нибудь, договорюсь, у меня там связи остались. А ты учись, хоть и платно. Подзатянем пояса и выучим...
-Спасибо – дрожащим от запоздалого страха голосом проговорил Пашка.
     
    Родители подсуетились, и его перевели на платное отделение. Денег в семье не стало совсем, но беда, как говорят, не приходит одна. В конце октября случилось то, что сделало их банкротами: старая проводка в здании не выдержала. Ночью произошло короткое замыкание, и офис полностью сгорел, погребая под обуглившимися перекрытиями Лешины мечты. Над головой Горских нависла серьезная угроза остаться на улице. Леша, конечно, сразу продал их с Верой автомобили, что покрыло около миллиона их долга. Еще около миллиона они имели в личных сбережениях и это, отчасти, спасло ситуацию. Но оставались еще проценты – около 400 тысяч, которые они должны были выплатить банку. А денег уже не было совсем.
    И тут Вера вспомнила, что их старший сын, кажется, неплохо зарабатывает, и мог бы им помочь...
_________________

30

Дневник Ани
02.11.11

   Сегодня, аккурат в канун мужниного дня рождения, произошло небывалое. Тошка вернулся домой какой-то потерянный, весь в себе... Стала расспрашивать, и изумилась. Оказывается его мамочка позвонила днем, сказала, что хотела бы его видеть. Какое трогательное участие! И где же она, вся такая скучающая, была эти годы? Разве звонила ему, когда Тохе было плохо? Разве вспомнила о том, что у него родилась дочь, а значит и у нее внучка?
    Я, конечно, смолчала на этот раз, но неплохо бы Тошке не забывать о том, как повели себя с ним собственные родители. А он, похоже, этой новостью ошарашен не меньше меня. Только вот, насколько я поняла, все-таки хочет встретиться с ней. Для чего, интересно? Чтобы послушать о Пашиных успехах? Или о том, как его самого пытаются наставить на путь истинный? Не знаю... Но думаю, что ничего хорошего от этой их встречи ждать не приходится. Скорее всего, тут замешан корыстный интерес. Пронюхали о Тошкиных успехах и решили, так сказать примазаться. Конечно, я не исключаю, что произошло действительно что-то серьезное, например, кто-то из родителей заболел. Сказать точно не возьмусь, ведь о свекрах у Тошкиной бабушки я никогда не спрашиваю. Они для меня не существуют. Точнее, существуют, но где-то в параллельном измерении. Особенно, после рождения Яночки. Теперь-то я знаю, что значит материнская любовь. То, чего Тошка был лишен. И если раньше я могла как-то объяснить себе поведение его матери, то теперь даже злость закипает, как подумаю, что он был вот таким же маленьким беспомощным малышом, который не нужен собственной маме... Наверное, гормоны бушуют, но ничего не могу с собой поделать... Тоха с матерью, кстати, встречаются уже завтра...

    Антон был в растерянности. Он никак не ожидал, что ему позвонит мама. Сколько раз Тоха представлял себе, как в кармане начинает пиликать мобильник, он достает его и видит на дисплее мамин номер? А потом слышит ее голос, спокойный и чуть уставший, но обязательно ласковый... Странно, но в канун дня рождения его заветная мечта неожиданно сбылась. Все с точностью, как он себе представлял.
Тошка вышел из офиса, дошел до автобусной остановки и вдруг в кармане куртки зазвонил мобильный. Антон достал его и обомлел: звонила мама! Дрожащим голосом он ответил:
-Алло, привет, мам... – к горлу сразу подкатил комок, а руки задрожали от волнения.
-Здравствуй, Антон – раздалось в телефоне. Потом Вера помолчала какое-то время, видимо собираясь с мыслями и продолжила тем самым чуть уставшим, но ласковым голосом – Как ты поживаешь?
-Я...я ... у меня все хорошо – выдохнул он. – У нас все хорошо... Ты знаешь, у нас с Аней дочка родилась!
-Да-да, я знаю – печально вздохнула Вера. – Ты прости нас с отцом, пожалуйста, что так долго не давали о себе знать. Ты же знаешь, как папа упрям и обидчив... Да и я хороша... Что там говорить. Мы с отцом очень ошибались на твой счет. Ты, оказывается, просто молодец. Бабушка рассказала мне, как ты живешь...
    Антон слушал, не веря свои ушам. Неужели родители наконец-то признали в нем человека, которым можно гордиться? Он смотрел перед собой невидящими глазами, не замечая, что его автобус уже отошел. Но сейчас, пожалуй, это было неважно. Главное, кажется скоро у него снова будут родители. И пусть они не так любят его, как Пашку, но зато теперь они Антоном гордятся, а это уже кое-что... Вера же продолжала:
-Завтра твой день рождения. И я бы хотела встретиться и поговорить, ты не возражаешь?
-Конечно нет. Приходи к нам в гости. Адрес, ведь, ты прекрасно знаешь – с воодушевлением согласился он.
-Нет, Антон. В гости к вам я не пойду. Не очень удобно перед Аней. Она наверняка не рада будет меня видеть, да и ребенок у вас маленький... Давай лучше к нам домой?
-Хорошо – быстро согласился Тоха, даже не успев как следует осознать, что все происходит наяву. – Я приду...

    Дома он объявил Ане, что собирается завтра поговорить с матерью. Она лишь нахмурилась, но промолчала. Тошка же этого и вовсе не заметил, поглощенный своими мыслями. Всю дорогу до дома он пребывал в приподнятом настроении, и, лишь зайдя в лифт, вдруг подумал, что мать звонила неспроста. Точнее, очень странным внезапно показался Тохе ее жданно-нежданный звонок. Неужели, им просто было от него что-то нужно? Антон почувствовал внезапно, что совсем запутался от мыслей, которые сменяли друг друга с головокружительной быстротой. Весь вечер он был задумчив, а ночью так и не сомкнул глаз. Под утро Антон уже сомневался, а стоит ли вообще встречаться с мамой, будучи убежден, что звонила она не просто потому, что соскучилась. Но, во-первых, он уже пообещал, а во-вторых стало интересно, что же такого стряслось у родителей. В том, что что-то произошло Тоха теперь был уверен.
     Снедаемый беспокойством, он встал, поцеловал разоспавшуюся Аню, оделся и тихо ушел. Они с матерью вчера так и не договорились о том, во сколько встречаются. Вера сказала просто: « Приходи в любое время, это все еще и твой дом». Так что около десяти утра Тоха уже стоял перед до боли знакомой дверью. Помявшись минут пять, он все же заставил себя позвонить.
Дверь распахнулась почти сразу и на пороге появилась мама. Вера выглядела немного смущенной, но его появлению обрадовалась.
-Антон, здравствуй! – улыбнулась она и приглашающе махнула рукой. – Проходи. Я там тортик испекла. Твой любимый. «Прагу».
-Спасибо! – кивнул Антон и зашел в прихожую. Он огляделся. В квартире было все по-прежнему, и даже дверь в его комнату все так же была закрыта.
     Они сидели на кухне уже с полчаса и вели разговор на отвлеченные темы, который то и дело прерывался долгими паузами. Тошка говорил о том, что делал все это время, а Вера смотрела на него и чувствовала стыд за то, что сейчас придется все ему рассказать и попросить денег. Нет, она не была махровой эгоисткой и прекрасно осознавала, что вела себя с Антоном далеко не самым лучшим образом. Однако больше всего ее смущала сама ситуация, когда обанкротившиеся родители вынуждены просить денег у «блудного сына», который вопреки всем их прогнозам о том, что из него не выйдет ничего путного, оказался довольно успешным человеком... Или даже нет, не так... Чем больше Вера смотрела на Тоху, тем больше запутывалась в своих чувствах. Тут было и что-то похожее на раскаяние, и некоторая гордость за старшенького, и стыд, и даже любовь... А ведь он возмужал... Теперь напротив нее сидел уже далеко не мальчик, а молодой и уверенный в себе мужчина с породистыми Лешкиными чертами лица. Любая мать могла бы таким гордиться, а она? Однако всю гамму ее чувств определила мысль, неожиданно мелькнувшая в голове: «Вот бы Паша был таким... И почему он другой?». Тошка, тем временем, закончил свой немудрящий рассказ и теперь выжидательно смотрел на мать.
-А вы как жили все это время? – не выдержал он наконец, поняв, что Вера о их жизни рассказывать не торопится.
-Ой, сын. У нас много чего случилось. – нехотя начала Вера. – Бизнес отца до недавнего времени уверенно шел в гору. Пашка окончил школу и чуть-чуть не дотянул до серебряной медали... Поступил в УЭФ на экономиста, а потом как будто сглазил кто-то. Все пошло наперекосяк... – следующие полчаса она сбивчиво рассказывала об их злоключениях, умолчав, однако, о давешнем увлечении Пашки безымянными порошочками. Рассудила, что история прошлая, и Антону ее знать не обязательно. Он же внимательно слушал ее путаный рассказ и когда мать умолкла спросил:
-Сколько вам нужно денег, чтобы погасить кредит? – нахмурившись, спросил он
-Четыреста тысяч – всхлипнула Вера.
-У меня есть 350. Так что об этом можете не беспокоиться... – протянул Антон. Ему стало и смешно и горько одновременно. Так вот, зачем был весь этот спектакль! Им просто понадобились деньги... Только отказать он никак не мог. Не простил бы себе, что родителям нужна помощь, а он не помог. Да и кто знает, может быть после этого они наконец-то перестанут считать его неудачником и начнут относиться по-нормальному?
-Спасибо, милый. Мы обязательно вернем тебе все до копеечки... Со временем, конечно – тепло улыбнулась она, и Тоху снова кольнуло чувство, что эту ласковую улыбку он только что купил за несколько сотен тысяч рублей. Однако он не без труда подавил в себе горечь, убеждая себя, что просто показалось. И верно ведь... Показалось. После этого Вера стала расспрашивать о Яночке и долго с интересом рассматривала фотографии на его мобильном, умилялась, охала, ахала и наконец заключила, что девочка- ну вылитый Тошка в детстве...
     Наконец, Антон стал собираться домой, вспомнив, что Аня уже, должно быть встала и нехорошо заставлять ее ждать. Он попрощался с матерью, обещав перевести деньги ей на карту в ближайшие три дня. Она еще раз поблагодарила, тепло с ним простилась и приглашала заходить в гости, когда он пожелает.
    Тоха вышел из родительского дома со смешанным чувством. Он никак не мог определиться, во что поверить: в прозревших родителей или в то, что его обманывают. Антон думал над этим всю дорогу, и, наконец, махнул рукой. Будет, как будет, но он обязан им помочь. Вот только как сказать об этом Ане?

    Она открыла Антону дверь нарядная и улыбающаяся, с Яночкой на руках. По квартире уже разносился запах каких-то вкусностей, а стол на кухне сервирован. Ребенок, что-то лепеча, протянул к нему ручки.
-А вот и папа пришел. Давай, Янка, мы с тобой его поздравим... – начала было она, но осеклась, видя его состояние. Тоха хмурился и глядел себе под ноги. В общем, был отнюдь не счастливым именинником.
-Что? – спросила она с тревогой.-Ты опять поссорился с матерью?
-Нет, -буркнул Антон. – Но я пообещал дать ей денег...
-Денег? – удивленно подняла Аня брови. – Зачем?
-Видишь ли, - Тоха снова отвернулся от нее, старательно делая вид, что занят своими ботинками. – У них недавно произошел пожар в новом офисе отца... Машины продали, кредит огромный, квартира в залоге, да еще и Пашка на платное перешел... – скороговоркой бормотал он, будто оправдываясь перед ней.
-И что же с того? – нахмурилась Аня и покрепче прижала к себе Янку, которая отчего-то начала похныкивать.
-А то, что я пообещал ей 350 тысяч – единым духом выпалил он.
-Антоон! – тихо проговорила Аня. – Ты в своем уме? Ведь эти деньги –все, что у нас с тобой есть. А как же квартира?
-Ну, ведь нас с тобой и с этой никто не гонит . Кроме того, есть еще моя работа и хорошая зарплата...– нервно улыбнулся Тоха, стараясь избежать грозы. Не получалось.
-И что? Нет, подожди секунду! – Аня начала закипать и теперь трясла на руках Янку не столько для успокоения ребенка, сколько для того, чтобы успокоиться самой. – То есть ты хочешь сказать, что отдашь все наши деньги людям, которые только номинально были твоими родителями, а на деле, и вовсе чужие дядя с тетей, так? – повысила голос она.
-Почему? Они были и остаются самыми настоящими родителями – Тоха едва ли до конца верил сам в свои слова, но верить очень хотелось.
-Хочешь сказать, что настоящие родители сначала рожают себе няньку, прислугу и сиделку в одном лице, а потом, лет так через 6 настоящего ребенка? – понесло Аню. – Ты считаешь, что это нормально, когда мать бросает собственного сына, которому нет и полугода, и едет вслед за мужем черте куда? Это нормально, когда о собственном ребенке люди не вспоминают три года, и это лучшее, что они смогли для него сделать?! А потом вдруг резко вспоминают о нем именно тогда, когда им по зарез нужны деньги?
-Но...
-Нет, у тебя, Тошенька, родителей. Нет, и никогда не было! – Аня окончательно вышла из себя и уже не соображала, что говорит. Это-не родители... Таких надо лишать родительских прав и всякой помощи! Лучше уж как я –быть сиротой, но с нормальным детством, чем , как ты...
-Замолчи, дура!! – вдруг рявкнул он и что есть силы отшвырнул ногой подвернувшийся не вовремя стул. Тот с грохотом отлетел к стене, заставив Янку разреветься от испуга. Заплакала и Аня. – Было у меня детство, не было... Твое какое дело? Деньги мои, и я решил отдать их родителям. Точка! – с этими словами он вышел из квартиры, громко хлопнув дверью и оставив потрясенную Аню с орущим от страха ребенком на руках...
_________________

31

Дневник Ани
04.11.2011

    Сейчас почти час ночи. Я только что уложила Яночку спать. Бедный ребенок! Она сегодня заходилась в истерике весь вечер после ухода Антона. Испугалась. И я тоже... Таким страшным я увидела мужа впервые. А самое ужасное, что теперь я его боюсь. Тот человек, которого я увидела сегодня с искаженным от бешенства лицом и страшными глазами-не мой муж. Не тот, за кого я выходила, не тот, кого люблю... И тем не менее, мой Тоха и этот-чужой и незнакомый, злой Антон-это ведь один и тот же человек. Господи, никогда не могла подумать, что буду бояться Тошку. Я думала сегодня он меня ударит... И за что? Я, ведь, по сути, ему сказала только правду. Разве ж его родителей можно назвать любящими? Отнюдь. Пожалуй что, любящими себя, любящими Пашку, деньги, наконец... Да все, что угодно, только не старшего сына, которого, похоже, просто используют. А он, дурак, и душу продать готов. И самое обидное, что ...мнит (размыто), что есть у него теперь и жена, и ребенок... Господи, такое ощущение, что меня предали. И ради кого? Если б просто влюбился в другую, мне бы было не так больно. Но ведь ради "родителей", которым он никогда не был нужен.
    А то, что все это время поддерживали его только мы с Ларисой Ивановной, и то, что не нужен он был никому, кроме нас как-то сразу позабылось... Выходит, все это время я ему была дорога только как "замена мамочки"? Просто ... (размыто), кому он небезразличен, пока о нем не вспомнила родная семья. А Яночка, выходит, тоже -издержки процесса? Нет, я так не смогу. Не смогу его снова увидеть без страха и обиды. А, ведь, ему, похоже, все равно. Вот уже час ночи, а Антон так и не вернулся. Наверняка сейчас у родителей обретается. Ну и пусть. А я - я уеду к бабушке в деревню, и поживу пока там. На первое время моих декретных хватит, а подрастет Яна - вернусь в Энск, выйду на работу, сниму комнатушку в коммуналке и будем мы с ней жить одни. И никто больше не будет нам нужен. Даже алиментов с него требовать не буду, пусть лучше лишний раз своим ненаглядным родителям поможет. Они ж бедненькие... Решено! Иду собирать вещи и завтра же с утра-уезжаем с Яночкой в Заречное.


    Тоха бродил по Энску, бездумно глядя перед собой. Впервые за три года возникло безумное желание напиться, да нет, надраться просто... Так, чтобы до поросячьего визга. Не думать, не вспоминать... Анины слова о том, что лучше уж сиротой, чем так, как он, никак не шли из головы и жгли, словно каленым железом. И это в тот самый момент, когда все начало, вроде бы, налаживаться... Когда мать, наконец-то признала, что Тоха им тоже важен и нужен, пусть и только за тем, чтобы помочь материально. Ну отдал бы он родителям деньги. Так, ведь, с возвратом... И кто знает, может быть после этого они бы все-таки оттаяли? Но нет же! Анька устроила по этому поводу целый скандал. Странно. Ведь до этого понимала его и его нужды, как никто другой. А тут, будто подменили его жену. Тоха увидел перед собой чужую девчонку, которая элементарно приревновала его к собственной матери и пожалела денег, которые он сам же и заработал! Да еще слова-то какие жестокие нашла... "Нет, у тебя, Тошенька, родителей. Нет, и никогда не было!" Ведь знала, знала же, как ему будет больно это слышать, и все равно... Ну почему ему все и всегда достается так сложно? Если есть жена и дочь, нет родителей. Есть родители-и жену словно подменили.
Тоха, плохо соображая, что делает, опустился на какую-то скамью и схватился за голову, которая, казалось, вот-вот лопнет. Нет, он и сам понимал, что сильно перегнул палку сегодня. Испугал ребенка, да и Аня, похоже, невесть что подумала себе. Перед глазами вдруг всплыло, как она стояла, обнимая Яночку и вжимая голову в плечи, словно думала, что ее вот-вот побьют... Тут же где-то в мозгу въедливой пиявкой зашевелилась совестливая мысль о том, что вовсе не стоило так с женой. Что надо было спокойнее...
   Но спокойнее не получилось. Своими словами Аня растравила, сама того не понимая, всю его душу. Он, ведь, и сам прекрасно осознавал, что все то, что она сегодня высказала, не просто обида или каприз. Все это, по сути, было правдой. Пусть и слишком резко прозвучавшей. Но вот зачем было ему лишний раз об этом напоминать? Ведь до того, как Тоха зашел домой, ему почти удалось убедить себя, что родители, действительно, начали осознавать, что он-тоже их сын. Причем сын, которым можно гордиться. А тут... Нет, ему непременно нужно сегодня напиться, благо отпросился вчера на работе на целый день. Так что искать его из офиса вряд ли будут...
    Тоха, наконец, огляделся и осознал, что оказался рядом с «Островом сокровищ». Он усмехнулся. Значит все-таки судьба ему сегодня напиться. Не долго думая, он зашел внутрь, подсел к барной стойке и заказал себе текилы.
Следующие три часа Антон заливал свое горе. Однако легче не становилось. В какой-то момент Антоха ощутил, что проваливается в темноту. Очнулся он от того, что кто-то довольно сильно тряс его за плечо. Антон, с трудом открыв глаза, увидел над собой официантку, которая объявила ему, что уже 5 утра и заведение закрывается. Кое-как придя в себя, он попросил счет, расплатился и неверным шагом вышел на улицу. Морозный воздух ноябрьского утра остудил его разгоряченную голову, раскалывавшуюся от боли, и сознание немного прояснилось. Тоха растерянно потер лоб, соображая, что ему теперь делать. Идти домой в таком состоянии он не собирался. Не хватало, чтобы Аня стала испытывать к нему еще и отвращение. Да и посмотреть ей в глаза после всего случившегося он боялся. А, самое главное, никак не мог подобрать слов, чтобы объяснить свое поведение. В сбивчивый лепет о том, что он так надеялся быть нужным родителям, а она не хочет его поддержать, и потому он внезапно сорвался, звучали слабым оправданием. Подумав еще с минуту, он набрал номер Макса. Тот долго не отвечал, и Тоха уже хотел было положить трубку, как наконец услышал заспанный голос друга
-Алло, Тох, какого... у тебя там случилось? Ты чего звонишь такую рань?
-Прости, Макс, ты один? Тут такое дело... Можно я у тебя часов до 10 перекантуюсь, а? - Тохе было жутко неудобно, но по всем раскладам получалось, что остаток ночи он может провести только у Макса, либо на улице. Причем последний вариант его никак не устраивал.
-Один я, подгребай ко мне - ответил Макс и отключился. Хорошо все-таки, что у друга была привычка не задавать лишних вопросов...
    Добираться до Макса было неблизко, так что когда Тоха, наконец, позвонил ему в дверь, на часах было около шести утра. Макс, на удивление, открыл почти сразу и только присвистнул, увидев Антона в таком состоянии.
-Оо, друг! С Аней поссорился... - констатировал он, закрывая за Тохой дверь.
-Не спрашивай меня ни о чем - сморщился тот, схватившись за голову, которая до сих пор раскалывалась. - По крайней мере, пока.
-Ладно. Только я бы на твоем месте выпил что-нибудь от похмелья, а то перегар от тебя такой, что в пору закусывать. - рассмеялся Макс. -Иди, ложись на диван, а я поищу что там у меня для таких случаев есть.
-Макс, ты-человечище! - попытался улыбнуться Тоха, но боль, терзавшая его бедную голову только усилилась.
-Иди уже,супермен! - отмахнулся Макс и пошел на кухню, а Тоха, раздевшись и умывшись отправился в единственную комнату, рухнул на диван и почти сразу провалился в сон...

    Когда Вера рассказала Алексею о том, что попросила у старшего сына денег, тот внезапно сильно рассердился.
-Зачем ты это сделала?! - шумел он. -Антон встал на ноги сам, без нашей помощи, сам построил свою жизнь, и нам в ней места уже не было. Какого черта ты влезла со своей инициативой?
-А ты бы хотел, чтобы мы все дружно оказались на улице? - возражала ему Вера на повышенных тонах, раздраженная гордыней мужа. - Ты, дорогой, всегда думал в первую очередь о себе. Твоя гордость, твои мечты, то как ты будешь выглядеть в глазах окружающих тебе всегда было важнее, чем собственная семья. Антон, тоже, кстати, наш с тобой сын...
-Сын! - кивнул головой Лешка. Но мне, сказать по правде, иногда неловко перед ним становится за то, как мы с ним обошлись... Сначала забыли о нем на годы, а как только запахло жареным, прости мне мой ужасный каламбур, поджавши хвост пришли просить денег! Не находишь, что это выглядит как желание "поматросить и бросить"?
-А что ты предлагаешь делать? Сидеть и ждать пока придут приставы и опишут наше имущество за долги? А кто виноват, что великий стратег бизнеса Алексей Горский, который, покупая офис своей мечты, не перечитал нормально договор о страховании, где возгорание по причине неисправной электропроводки в страховые случаи не входило? - взорвалась Вера. Конечно, она прекрасно понимала, что немалая доля правды есть в словах ее мужа, и это злило.
-Я не придал этому значения потому, что вся проводка подлежала замене в ближайшие два месяца... И хватит тыкать меня носом, будто нагадившего котенка! - стукнул кулаком по столу Алексей. - Ладно, допустим, положение, и впрямь, отчаянное... Но ты могла хотя бы предложить ему нашу долю родительской квартиры в обмен на его деньги?
-Во-первых, наша доля принадлежит тебе, а во-вторых не забывай. Там прописан Пашенька, и эту часть мы планировали со временем разменять ему на жилье...
-Мы планировали это тогда, когда и деревья были выше, и небо синей, и бизнес мой шел в гору! - рявкнул он. - А теперь все по-другому. Если наш старший самостоятельно встал на ноги, младший и подавно способен это сделать без твоего кудахтанья и опеки! Решено, завтра же ты звонишь Антону и предлагаешь мою долю в квартире!
Но...
-Никаких "но", я сказал! Эта моя доля, и я, в конце- концов, все еще могу распоряжаться ей по своему усмотрению. Все, разговор окончен. - махнул он рукой.
"Вот упрямец!"-зло подумала Вера, но перечить не осмелилась, зная, что бесполезно.


    Тоха вернулся домой в одиннадцать часов. Сам того не осознавая, он все оттягивал момент встречи с женой. На самом деле, мог вернуться и раньше, но все сидел и сидел у Макса, после того, как проснулся около девяти утра. Потягивая холодное пиво, предложенное радушным хозяином, он вкратце обрисовал ситуацию. Друг, вполне ожидаемо, заявил Тохе, что он не прав. Что родители у него, и правда, не ангелы. Что помогать,конечно надо, но душу закладывать и отдавать все что есть... В общем, после разговора с Максом Антон почувствовал себя вконец погано, и поплелся домой с твердым намерением вымаливать прощение.
Вымаливать, однако, оказалось не у кого. В абсолютно пустой квартире не было ни Аниных, ни Яночкиных вещей, а на холодильнике, прикрепленная магнитиком, висела записка, где Аня сухо сообщала, что они с дочерью в Заречном, что видеть они его сейчас не хотят и просят не беспокоить.
    В душе у Антона будто что-то оборвалось. Он вдруг осознал, что все это очень серьезно и надолго, если не навсегда. Ччерт! Он сполз по стене на пол и закрыл лицо руками. Все происходящее вдруг показалось сном, кошмарным по своей абсурдности.
_________________

32

Пашка теперь все дни напролет пропадал на квартире у Вадика. Родителям сейчас было не до него, проблемы с отцовским бизнесом и кредитами поглотили все их внимание. Университет его, по-прежнему интересовал мало. Точнее, Пашка искренне надеялся, что раз родаки проплатили два семестра вперед, то его, уж как-нибудь, не выпрут снова. Да и если выпрут, откровенно говоря, он бы не сильно расстроился. Гораздо больше его огорчало отсутствие карманных денег и все возраставший долг перед Вадиком. Того, с каждым разом все сложнее становилось уговаривать дать ему дозу в долг. Это было ужасно унизительно для Пашки – каждый раз умолять приятеля и обещать, что уже совсем скоро деньги он отдаст, отдаст все до копеечки... Противно было смотреть, как Вадик ломается и, брезгливо глядя на него, наконец доставал из кармана вожделенный пакетик. «Тысяча плюсом» - говорил, обыкновенно Вадик после этого, доставал засаленный блокнот и отмечал там что-то огрызком карандаша. Где-то месяц назад, в те блаженные времена, когда          Пашка еще мог расплатиться с ним со своих сбережений, Вадик предложил ему попробовать что-то более серьезное, чем те порошочки, что тот пил раньше. Как-то раз, когда после очередной дозы так и не наступило долгожданное облегчение, приятель хитро посмотрел в его сторону и голосом змея искусителя поинтересовался:
-Что, не торкает?
- Вадя, ...ка ты последняя, все прекрасно видишь, а спрашиваешь! – Пашка был невероятно зол на Вадика в такие моменты. Тварь он. Подсадил на порошочки, видит, как ему плохо и издевается. Иногда, где-то в самой глубине сознания, у Пашки проскальзывала мысль убить Вадика, но останавливало то, что тогда никакой дозы он больше не увидит...
-А у меня есть то, что торкнет... – вкрадчивым голосом протянул Вадик.
-Что это? – мгновенно загорелись глаза у Пашки. При мысли о том, что кайф от первой дозы повториться снова, он судорожно сглотнул сухую слюну и жадно уставился на приятеля.
-Фен. Просто фен – почти пропел тот. – Почти то же самое, только намного сильнее кайф.
-Дай попробовать! – судорожно выдохнул Пашка и облизал потрескавшиеся губы
-«Дай» у телки попросишь... – хрипло рассмеялся Вадик. – А у меня- «продай».
-Сколько? – тут же выпалил Пашка и закусил в нетерпении губу.
-Штука за пакетик – помахал порошочком у него перед носом приятель. – Что, жмешь? Ну и не надо... – заметил он Пашкино замешательство.
-А давай! – решился тот...

    С тех пор Пашка почти непрерывно находился под кайфом. Родители ничего не замечали, с утра и до ночи занятые мыслью, где достать денег для погашения кредитов и покрытия убытков. Однако его собственные средства быстро растаяли, а карманных теперь ему не выдавали. Так что уже три недели Пашка «отоваривался» у Вадика в долг. Долг рос в арифметической прогрессии, и ему нужно было отдать уже двадцать тысяч. Пашка все ждал, что дела у родителей выровняются, но тщетно. Так что в один прекрасный день Вадик, уставший слушать нытье, объявил ему, что еще неделю он будет ссуживать порошочки под двойную цену, и если тот не найдет денег через семь дней, прикроет эту богадельню.
-Суди сам, Пашенька- втолковывал он кайфовавшему в тот момент приятелю. – Мне эти пакетики тоже не с неба падают. Опасно это-таким торговать. Я тут своей шкурой рискую не для того, чтобы товар бесплатно раздавать.
-Я найду, будь уверен – кивал Пашка, мало задумываясь над тем, где же он достанет денег. Однако в редкие минуты просветления он все же лихорадочно ломал голову, чем станет расплачиваться...
     
    Так что для него стало неприятным сюрпризом, когда однажды вечером родители, наконец, изволили обратить на него внимание и объявили, что собираются отдать Антону часть бабушкиной квартиры, что ранее была обещана ему, в обмен на 350 тысяч. До некоторых пор он слушал молча, но услышав о деньгах, вызверился:
-350 тысяч? Да вы что? Это ж намного меньше реальной стоимости!
-Павел, мы сейчас не в том положении, чтобы выбирать! –повысил голос отец. – Ты выучишься, станешь работать... К тому времени наш бизнес выровняется. Не будет тебе нужды в той квартире. Мы отдадим ее брату и точка.
-Ну а меня-то вы зачем спрашиваете тогда? – огрызнулся Пашка. Ему было жутко обидно, что за его, Пашки счет, родители пытаются решить проблемы, которые заимели по собственной глупости. Кроме того, действие очередной дозы стало заканчиваться и на него стали накатывать знакомые удушливые приступы злости.
-Ты как с родителями разговариваешь?! – рявкнул Леша, выведенный из себя таким безобразным поведением. Вера только вздохнула.
-Сынок, ты там прописан, и для того, чтобы продать часть квартиры нужно твое согласие. – мягко сказала она.
-А если я не согласен? – капризно выпятил губу Пашка. С ума сойти! У него нет ни сбережений, ни карманных денег, а родители теперь еще и хотят продать долю квартиры за которую можно было бы выручить гораздо больше... И давят на него. Стоп! Гораздо больше денег... Отец говорил, брат неплохо устроился и имеет классную зарплату...
-Тогда я заставлю тебя согласиться!-рыкнул Алексей, но Пашка только рукой махнул:
-Заставляй! – с этими словами он хлопнул дверью своей комнаты.
-Ты у меня еще попляшешь, подлец! – крикнул Алексей и обернулся к побледневшей Вере.
-Какое чудовище ты, все-таки, воспитала, жена! – дрожащим от бешенства голосом проговорил он
-Я?! – задохнулась Вера. – Позволь тебе напомнить...
-Ладно-ладно... – сил ссориться еще и с женой у него не было, так что Леша предпочел спустить все на тормозах. – Но ты сегодня же позвонишь Антону и скажешь о квартире...
   
     Однако в тот вечер Вера Антону так и не дозвонилась. Он перезвонил сам, на следующий день, и не без удивления, услышал о решении родителей. Попытался было слабо протестовать, так как почувствовал, будто наживается на родительском горе... Однако Вера сказала, что это было решение отца и оно не обсуждается.
    После разговора Антон еще долго бродил по квартире в растерянности, пока, наконец, его взгляд не упал на Анину записку, что еще висела на холодильнике. «А может, оно и к лучшему?»-подумалось вдруг ему. «Родители отдадут нам квартиру в полное владение и мы заживем, наконец, спокойно. Я скажу Ане, что помог не безвозмездно, выпрошу прощения, они с Яночкой вернутся...»- и впервые за минувшие сутки у него появилась робкая надежда, что все обойдется.
    Но, сюрпризы на этом не закончились. После обеда в дверь позвонили. Антоха, вдруг вообразивший, что это вернулась Аня, опрометью бросился открывать, распахнул дверь и обнаружил на пороге свою почти точную копию 17 лет от роду.
-Пашка? – потрясенно выдохнул он, разглядывая брата, будто в зеркало смотрелся. Те же карие чуть раскосые глаза, тот же прямой нос... Только губы тоньше, да подбородок не такой острый.
-Ну привет, брателло! – усмехнулся тот, глядя на него блестящими нездоровыми глазами. Войти позволишь?
-Конечно! – посторонился Тоха, продолжая во все глаза глядеть на Пашку. Так и не оправился от удивления.
-Что смотришь? Выгляжу не очень? – усмехнулся Пашка. – Ну так ты тоже, знаешь, ли, не фонтан...
-Думаю, чем обязан – Тоха скрестил руки на груди и вопросительно уставился на брата.
-Не обязан, но должен, брателло, должен – убежденно кивнул он. – Я слышал, родители собираются отдать тебе свою долю этой хаты за 350 тысяч?
-Правильно!-кивнул тот, насторожившись.
-Так вот, не верю я, что это все, что ты можешь дать... Ты можешь рассказывать родителям, что это все, что у тебя есть, но я не поверю. А младшему братику, тем временем, очень и очень нужно немного денег. Совсем чуть-чуть... Двадцать тысяч.
-С какого перепугу? – Антон даже опешил от такой наглости.
-С того, что за это я тихо и без истерик подпишу свое согласие на передачу их доли тебе. Я здесь прописан, а потому...
-А потому, катись ко всем чертям! – Антоха начал закипать. – Ничего тебе не обломится. Нужны деньги-иди работать!
-Я-то пойду – кротко кивнул Пашка. – Только смотри, потом, не пожалей о своем отказе...
_________________

 33

Какое-то время Антон удивленно смотрел на закрывшуюся за Пашкой дверь и недоумевал, с чего бы братцу взбрело в голову просить у него денег. Однако, списав все на дурное воспитание и еще более дурной характер, выкинул его посещение из головы. Куда важнее ему сейчас было помириться с Аней. Вчера он вел себя с ними как последняя свинья, и... Да что там говорить, зря он сорвался. Только вот стоит ли ехать в деревню прямо сейчас? Что она может ему сказать в таком состоянии,а, главное, услышит ли его доводы? Вряд ли выйдет что-то путнее. Тошка, поразмыслив, решил отложить визит на неделю. Конечно, он сказал себе, что это все исключительно потому, что Ане нужно время, чтобы прийти в себя. Но на самом деле просто отчаянно трусил посмотреть ей в глаза, увидеть в них брезгливость и презрение, услышать в ответ на его жалкий лепет «я не хочу тебя больше видеть». Ччерт, хоть бы она простила, иначе... Антон даже представить себе боялся, что будет с ним в этом случае.

     Маршрутный автобус нещадно трясло на неровной дороге, сплошь покрытой выбоинами. Аня крепко прижимала к груди Яночку и проклинала себя за нерасторопность. Пока собирала вещи, пока возилась с проснувшимся ребенком, пока писала эту чертову записку... Зачем она вообще ему что-то писала? Надо было уйти по-английски. А так, потратила много времени, чуть не опоздала на утреннюю маршрутку, чудом купила последний билет на заднее сидение над самым колесом. Хорошо еще, что трястись оставалось уже недолго: минут десять, не больше. Аня глядела в окно, стараясь не обращать внимания на затекшую руку и тихие Янкины похныкивания. Мимо проносились хорошо знакомые березовые и осиновые рощицы, убранные поля, уже подернутые инеем по случаю ночных заморозков... Бабушка, наверное уже натопила печь и варит обед. При слове «обед» желудок мгновенно оживился и напомнил, что она так и не позавтракала. Аня поморщилась, осторожно перехватив ребенка левой рукой, а правую, мгновенно ответившую ноющей болью, осторожно опустила на колени. Ноги и спина тоже затекли: все пространство между сидениями занимали ее увесистые баулы, так что приходилось сидеть в очень неудобной позе.
Наконец, маршрутка затормозила на остановке «Заречное». Аня попросила сидевшего рядом парня помочь ей с сумками, вылезла из автобуса и, пошатываясь, направилась к бабушкиному дому.
Зинаида Константиновна не ждала гостей, а потому даже слегка опешила, увидев на пороге взъерошенную внучку с ребенком на руках.
-Анечка! - ахнула старушка и кинулась к ней, забирая ребенка. – Да как же ты одна, да еще вещей столько, а где Тоша?
-Мы с Яночкой какое-то время хотим пожить у тебя, бабушка. – устало вздохнула Аня, затаскивая сумки. – А Тоха.. да пусть живет как хочет – она поморщилась, разминая затекшую спину.
-Что случилось? Неужто поссорились? – прикрыла в изумлении рот рукой Зинаида Константиновна.
-Поссорились... – понуро кивнула головой Аня.
-Деточка, ну зачем же так? – всплеснула руками бабушка. – Знаешь же, как люди говорят: «милые бранятся-только тешатся»
-Да какое там «тешатся»? – махнула рукой Аня. – Я-то думала мы с ребенком для него что-то значим, а оказалось...
-Что оказалось? – насторожилась та
-А оказалось, что родители, которые о нем сто лет не вспоминали, мужу дороже. Вот и путь теперь с ними целуется. А мы с Яночкой сами как-нибудь...
-А мне кажется, что ты рубишь с плеча –покачала головой бабушка. – Люди-не ангелы, им свойственно иногда ошибаться. Тоша твой-редкий мужчина. Добрый, ответственный, надежный, а уж как вас с Яночкой любит! Смотри, дочка, потеряешь из-за своего ребячества такого мужа-всю жизнь локти кусать будешь... Он-то один не останется. Видный, умный, обеспеченный, а вот ты...
-Ну и пусть! – крикнула вдруг Аня, стараясь скрыть непрошеные слезы на глазах.
-Нет, не «пусть»! – строго отрезала бабушка. – Ты, дуреха малолетняя, даже не представляешь, что значит поставить ребенка на ноги в одиночку, а гордость свою потешить... Да не стоит оно того.
-Но...
-Ты вот что, горячку-то не пори. Поживешь у меня с месяцок, одумаешься, успокоишься и вы поговорите – успокаивающе погладила бабка Аню по волосам шершавой рукой.
-Ох, ба, а как же мне теперь? – заплакала она. –Ты ж не видела, каким он был страшным в тот момент! Я думала-ударит...
-И что, ударил?
-Ннет...
-Вот и успокойся. Ты же знаешь, что от того, что Тошу не любят родители, он их любить не перестал...

     Всю неделю Тоха был сам не свой. Деньги он родителям перевел на счет сразу же, после праздников, и через пару дней они отдали  ему документы на отцовскую часть квартиры. Однако Антону было, почему-то все равно. Все равно, будет ли теперь у него целая квартира в собственности или нет, будут ли уважать его родители, или нет... Он даже не задумался на тем, как мать с отцом уломали Пашку дать свое согласие на передачу ему их доли. Все вдруг стало не важно при мыли потерять Аню и Яночку. Несколько раз за эти семь дней он хотел, плевав на все, сорваться в Заречное, но каждый раз вспоминал глаза, которыми она на него смотрела в тот проклятый момент, когда Тоха потерял над собой контроль, и не решался... Наконец, он понял, что ждать больше не может, и в субботу с утра отправился к Ане.
    Дорогой он все думал, как начнет разговор, что скажет в свое оправдание, как повинится и попросит прощения... Но покаянные мысли никак не хотели складываться в стройную речь. Наконец, Тоха махнул рукой, решив, будь что будет.
Он подошел к дому Зинаиды Константиновны и с замиранием сердца заметил Аню, сидящую с дочерью во дворе на качели. Она прижимала к себе Яночку и что-то тихо ей говорила. Потом встала и пошла к дому. Тоха попытался ее окликнуть, но севший от волнения голос позволил сделать это далеко не с первого раза.
-Аня! – наконец прокаркал Антон. Она на секунду замерла. Потом медленно повернулась и посмотрела в его сторону странным долгим взглядом, объяснить себе который он так и не смог. – Подожди! – он отворил калитку, в четыре шага пересек двор и оказался рядом с ней. Аня не убежала в дом и осталась стоять на месте, только глаза опустила, когда он попытался в них заглянуть.
-Я за вами пришел... – сильно волнуясь начал он. – И имей в виду, если не пойдешь со мной, так и останусь сидеть на крыльце... – «Да что ж я несу!» - пронеслось у него в голове. Аня продолжала молчать.
-Я...я хотел попросить прощения, за то что так повел себя тогда... Ты сказала правду... и я... я знал что это правда, а разозлился от того, что ты права.... Я не хотел, чтобы так... А ведь они отдали нам отцовскую долю квартиры...– он с ужасом заметил, что Аня плачет.
-Нет, не реви, слышишь? Ну что мне сделать,чтобы ты перестала, а? – взмолился Тоха.
-Обними нас? – попросила вдруг она и тут же оказалась стиснута вместе с Яночкой в его объятьях.
-Прости меня, дурака. Я просто поверил... Я больше никогда...
-Я понимаю... – прошептала она. –Поехали домой, Тош. Нам было без тебя очень плохо. – Аня, наконец, подняла на него глаза.
Зинаида Константиновна, услышав шум, выглянула в окно и улыбнулась. Слава Богу, они помирились...

     Пашка был вне себя от злости. Ну, братец- самаритянин. Значит, ты так? Погоди, тебе это просто так с рук не сойдет! Нет, ну каков! Пожалеть родному брату каких-то двадцать тысяч... Он и родителям-то деньги дал, чтобы подлизаться. Смотрите, мол, какой я молодец. Он, Пашка, это сразу просек, в отличие от родаков. А отведенная на оплату неделя, была, меж тем, на исходе. На исходе было и Пашкино зелье. Он даже к Вадику бегать перестал – не мог вынести его намеков по поводу денег, которых не было... Теперь Пашка просто выпивал порошочек и уходил шляться по городу, возвращаясь лишь к вечеру. Где он все это время бродил и что делал, полумертвая память не фиксировала. Зато все чаще и чаще стали накатывать приступы ярости... Пашка даже таиться перестал от родителей. Пил зелье прямо дома, махнув рукой на осторожность. Какая, к черту осторожность, если денег родаки все равно не отвалят? За этим занятием и застал его однажды отец. Пашка намешал в себе стакан последнюю дозу, что у него была и дрожащими руками поднес ко рту, но тут в кухню неожиданно вошел отец.
-Что это у тебя? – подозрительно посмотрел он на Пашкин стакан. Тот залпом опрокинул мутноватую жидкость и издевательски рассмеялся.
-Не поздно ли заинтересовался сыном, отец, а? – дурь мгновенно дала в голову, заставляя полуразрушенный мозг верить, что Пашка сейчас всемогущ.
-Таак – произнес Алексей тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Повторяю свой вопрос. Что ты пьешь? – он вгляделся в глаза сына. – Ты что же, под кайфом? – севшим голосом спросил он.
-Ха-ха-ха! Назови это кайфом, назови эйфорией, как хочешь... Что? Неприятно, наверное, осознавать, что сынок –наркоман? – к ощущению невесомости примешалась, вдруг, дикая злость. – А ведь денежки-то, тю-тю....
Алексей смертельно побледнел, потом больно схватил одурманенного Пашку за руку и поволок в спальню к жене. Вера разговаривала с кем-то по телефону. Алексей вырвал у нее трубку, закончил звонок и на ее испуганный взгляд гаркнул не своим голосом:
-Вот, полюбуйся на своего сынка-наркомана!!
_________________

34

Вера, задохнувшись от ужаса, переводила взгляд с одурманенного Пашки на взбешенного мужа и пыталась осознать то, что сейчас услышала.
-Что ты сказал? Повтори? – тихо спросила она Алексея.
-Я сказал, что сыночек твой стал наркоманом, что непонятного? – заорал неожиданно тот так, что она вздрогнула. – Вот, полюбуйся! – с этими словами он толкнул к ней сына. Пашка только еще раз бессмысленно рассмеялся. На него, кажется, разыгрывавшаяся сцена не производила никакого впечатления. Ему сейчас было хорошо, он витал в облаках и остальное было уже не важно...
-Пашенька, что же это?! – схватилась Вера за сердце. – Ты же мне обещал больше не принимать эту гадость... – она расплакалась.
-Ах, ты все знала, но скрывала! – вне себя от злости прошипел Алексей. – Ты всегда, всегда его покрывала! Он, ведь, маленький, да? Ему надо потакать, баловать его... – Алексей с силой тряхнул Пашку, будто тряпичную куклу, тот только пробормотал что-то и обвел комнату бессмысленным остекленевшим взглядом
-Я скрывала?! Я? А где были твои глаза, позволь тебя спросить? Я уже давно тебе говорила, что с сыном не ладно! А ты, что сказал ты??? « Не говори глупостей, дай парню спокойно жить»... Так?
-Вера...
-Так, я тебя спрашиваю?! – голос ее сорвался на истеричный визг. – Почему ты считаешь, что воспитание детей-только моя обязанность и ответственность? Зачем тогда нужен отец? Думаешь, только деньги зарабатывать? А, может быть, кроме этого он должен еще и уделять внимание детям? То, что происходит с Пашкой-только твоя вина. Да! Только твоя... Если бы ты вовремя это пресек, послушав меня, то ничего бы не случилось... Пашенька, сыночек мой миленький... – рыдала она.
-Послушай – тихо и как-то испуганно проговорил Алексей, дождавшись, пока она замолчит.-Какая теперь разница, кто виноват? Сейчас гораздо важнее то, что мы должны с этим сделать...
-Лешенька, мы должны его лечить! – горячо проговорила Вера, глядя мужу в глаза. Слезы ее внезапно высохли и она бросилась рыться в своем мобильном, что-то лихорадочно бормоча про себя.
-Что ты хочешь делать? – озадаченно спросил Алексей, пристально наблюдавший за ее действиями.
-Я ищу телефон Лерки Богдановой. Помнишь мою подругу детства, которая психиатрией еще увлекалась? Так вот, она стала наркологом. У нее в Энске своя клиника. Последний раз мы с ней виделись пару лет назад, она тогда еще хвасталась мне, что у нее большинство пациентов успешно лечатся? – все это она говорила, пока пыталась набрать нужный номер, но дрожащие пальцы то и дело промахивались мимо кнопок.
-Ты считаешь, что отдать сына в клинику ей на лечение будет выходом? – с сомнением в голосе спросил он и отпустил, наконец, Пашкину руку.
-А у тебя есть другие предложения? – всхлипнула Вера.
-Но у нас даже нет денег, чтобы оплатить лечение... – с отчаянием в голосе прошептал он. Однако Вера только сделала ему знак рукой помолчать и, заговорила:
-Алло, Лер, привет, как поживаешь? Хорошо... Нет, то есть да, ты знаешь, есть у меня к тебе одно дело. Нет, помощь твоя профессиональная потребовалась... Да.... Не телефонный разговор, тут долго объяснять. Кому? Моему младшему сыну... Да Лерочка, ты- наша единственная надежда... Прийти на прием? Когда? Завтра? Договорились. К двенадцати? Будем! – Вера положила трубку и посмотрела на Лешу.
-Завтра в полдень мы должны съездить туда на прием. Скорее всего, Пашеньку возьмут на лечение. А деньги – ну у нас же есть то, что дал Антон? Сотни тысяч как раз хватит для оплаты лечения. А там – посмотрим... Только я прошу тебя, никому не говори об этом, Леш. Ни моей матери, ни своей, ни, тем более Антону...
     Очнулся Пашка только на следующий день. Видимо, перебрал с дозой. Его колотило, во рту была противная сухость, а сознание никак не хотело проясняться. Он кое-ка сообразил, что лежит у себя в комнате на кровати, а рядом, в кресле сидит заплаканная мать и тихонько гладит его по голове.
-Очнулся, Пашенька? – грустно-ласковым голосом тихо спросила она, однако Пашке даже ее полушепот больно ударил по барабанным перепонкам. – Ты как?
- Погано! – раздраженно ответил он.
-Потерпи, сынок, мы тебе скоро поможем.
-Поможете? Как? – Пашке вдруг показалось, что ему дадут денег на дозу.
-Мы поедем к доктору, который поможет избавится тебе от этой зависимости – всхлипнула Вера.
-Ты с ума сошла?! – вскрикнул Пашка. – Я не поеду ни к какому доктору! Я не болен!
-Не кричи! – строго сказала она. – Тебе необходимо избавиться от зависимости, а потому надо будет лечиться.
-Я не собираюсь лечиться, нет у меня никакой зависимости, мама, что за бред?
-Бред, сын, был вчера у тебя! Собирайся, мы едем к врачу– скомандовал отец, зайдя в комнату. Пашка пробовал было протестовать, но его возражения никого не интересовали...
       
       Его положили в частную клинику, пообещав родителям все возможное, чтобы избавить Пашку от наркозависимости. И то ли от того, что родаки хорошо заплатили (надо же, и деньги сразу нашлись!), то ли от того, что главврач была маминой подругой, но за его излечение врачи взялись очень рьяно. Бесконечные капельницы, таблетки, занятия с психологом занимали теперь весь день, но результата лечение не давало. Пашку, по-прежнему, ломало, причем с каждым разом, все сильнее. Врач только головой качал, говоря, что физиологическая зависимость уже преодолена, а вот психическая все еще нет. Родители сильно переживали, а для Пашки пребывание в клинике стало кромешным адом. Лежа под капельницей и дрожа, как осиновый лист он все чаще и чаще задумывался о том, что во всех его злоключениях виноват Антон. Дал бы этот гад тогда денег, и не узнали бы родители о Пашкиных порошочках, не запихнули б его в эту душегубку... Ему стали мерещится голоса, которые нашептывали сбежать и убить брата и всю его семейку... Наверняка эта рыжая метелка прибрала к рукам Антоновы денежки, да еще и настроила Тоху против Пашки. Именно поэтому и только поэтому тот не дал Пашке двадцать тысяч... Дойдя до этой простой мысли он дни и ночи напролет стал обдумывать план побега. «Ничего, Антоний, я до тебя еще доберусь. Вот погоди...»
     Однако возможность сбежать все никак не выпадала. Пашка находился в клятой лечебнице уже около четырех месяцев, однако за ним постоянно следили и держали в палате. Наконец, стало понятно, что если он не прикинется нормальным, то случая для побега может не предоставится. А потому, сжав зубы, Пашка стал покорно выполнять все предписания врача, регулярно посещать психолога и каяться в том, каким дураком был, что дал подсадить себя на зелье и рассказывал сказки о том, как побыстрее хочет вылечиться.
Недели через две неимоверных усилий ему все-таки улыбнулась удача: главврач поверила в улучшение его состояния (о чем поспешила сообщить родителям), и разрешила ему прогулке в дворике клиники. «Вот он, шанс!» - обрадовался Пашка, и, первым делом, обследовал двор. Однако, к его разочарованию, не было ни одной лазейки в глухом заборе, через которую он мог бы сбежать. Пашка, было, впал в отчаяние, но продолжил ходить гулять, надеясь на чудо.
    Однажды он сидел на залитом апрельским солнцем дворе, тоскливо глядя за ворота. Там была свобода, месть и доза, а он, как проклятый сидел здесь... Внезапно, к клинике подъехал небольшой фургончик, который каждый день доставлял сюда продукты. Обычно, еду привозили намного раньше, чем Пашка мог выйти (чертов режим дня!), но сегодня, почему-то, припозднились. Похоже, судьба посылала ему еще один шанс. И он это шанс точно не упустит!
     Пашка подкрался поближе, и, выглянув из-за куста жасмина, стал ждать, пока курьер вытащит из фургончика последний ящик с продуктами и уйдет на кухню. Как только тот скрылся из виду, он быстро пересек дворик, забрался в фургон, аккуратно прикрыв дверь, и спрятался за пустыми ящиками.
Какое-то время спустя, фургончик снова открылся, ничего не подозревавший курьер запихнул последний ящик внутрь, сел за руль и включил зажигание. Пашка радостно улыбнулся. Теперь добраться до Тохи было лишь делом техники...

      Аня поджидала Антона с работы с минуты на минуту. В просторной детской, где они только недавно закончили ремонт, мирно спала десятимесячная Яночка, а в духовке запекалось мясо. Аня нетерпеливо поглядывала на часы. Тошка , явно, запаздывал. Наконец, в дверь позвонили. Аня бросилась к двери и широко ее распахнула. «Ну и где ты был?» - хотела спросить она, однако поперхнулась вопросом, изумленно глядя на нежданного гостя. На пороге, привалившись к дверному косяку, стоял Пашка и разглядывал ее странными, лихорадочно блестевшими глазами.
-Паша? А ты разве уже вернулся из армии? – удивленно спросила она.
-Из армии? – насмешливо переспросил тот – Я не был в армии, сестренка.
-Но...
-А где «Здравствуй, Паша, проходи пожалуйста»? – недобро улыбнулся он
-Ты к Антону? Так его нет – она тянула время, чувствуя, что он пришел не с добром.
-А я подожду! – кивнул Пашка, оттолкнул ее плечом и вошел в квартиру, захлопнув за собой дверь. Потом подошел вплотную к насторожившейся Ане, грубо схватил ее о подбородок и спросил:
-Ну что, тварь? Пришло время платить по долгам?
-Каким долгам? – та попыталась вырваться, но это его только разозлило. Что есть силы, Пашка приложил ее о стену.
-Не зли меня, подстилка, я, ведь и рассердиться могу...
     В глазах у Ани потемнело от боли и она чуть не потеряла сознание. Только мысль о том, что в соседней комнате спит ее дочь, а это чудовище совсем рядом, не позволило ей упасть в обморок...
_________________

35

Оперевшись на стенку, чтобы не потерять равновесия, она, словно в замедленной съемке, наблюдала как Пашка подходит к ней вплотную. Вот он , криво усмехаясь, грубо хватает ее за подбородок и заставляет поднять голову. Вот стирает с разбитого виска капельку крови и тихим ласковым тоном что-то спрашивает. Аня мотает головой, силясь прогнать странное состояние, но сознание, по-прежнему, не проясняется. Лицо Пашки вдруг искажается гримасой бешенства. Он кричит ей в самое ухо:
-Где лежат деньги, тварь? -до Ани, наконец, дошло, чего от нее хотят.
-У нас нет денег! - тихо но решительно сказала она.
-Врешь, ведьма, они где-то лежат, я знаю! Твой муженек мне денег должен. Но не отдает. А ты, ведь, будешь хорошей девочкой, или я...
-Ну что-ты? Что -ты? - Аня, наконец, смогла собраться с мыслями и теперь с ненавистью смотрела на Пашку. -Убъешь меня? Валяй. Только с минуты на минуту здесь появится Антон, и тогда тебе придется плохо! - прошипела она, попытавшись вырваться. Завязалась борьба.
Неожиданно, в соседней комнате захныкала Яночка. К Аниному ужасу, Пашка был куда ближе к двери, из-за которой раздавался плач. Он тоже это понял и торжествующе улыбнулся.
-Кто у нас там? - елейным тоном проговорил он. - Неужели моя сладенькая племяшка? Милое маленькое существо... - Он оглянулся на дверь, а потом снова перевел безумные глаза на Аню. И той, вдруг стало настолько страшно, как не было никогда в жизни. Она на мгновение закрыла глаза, горячо молясь, чтобы Антон пришел прямо сейчас, а когда их открыла, то обнаружила, что Пашка уже зашел в детскую и остановился рядом с кроваткой.
-Тише, тише, солнышко! Не надо плакать. Мама Аня сейчас отдаст дяде Паше денежку, и тогда дядя Паша уйдет... И не возьмет тебя на ручки, не бойся! - Он поднял на Аню глаза и спросил:
-А как ты думаешь, ребенок успокоится, если раскрутить ее за ноги и стукнуть головой о шкаф? Крак! И маленькая головка треснет, как спелый арбуз...
-Ты не посмеешь! -севшим голосом проговорила она, страшно побледнев.
-Не посмею! - согласился Пашка. Потом он нагнулся и поправил девочке одеяльце. - Но только если мама отдаст деньги. А то, ведь...- с этими словами он взял заходившуюся в истерике Яночку на руки. -Ну? Ты не передумала?
-Положи ребенка, и я отдам тебе деньги! - голос Ани дрожал от страха пополам с яростью. Теперь уже она хотела смерти этому гнусному типу, что посмел угрожать ее дочери. И пусть ее потом посадят, но...
-Вот и умница! - Пашка тут же опустил ребенка обратно. Убить он всегда успеет. Сейчас главное-найти деньги. - Где они? Неси сюда! - приказал он.
- Они... они на кухне, пойдем со мной. Одной мне не достать будет. Деньги Антон спрятал в баночку на полке... Достанешь сам.
      У Пашки даже руки затряслись от жадности. Наконец-то! Теперь у него будет достаточно бабок, чтобы купить чертову коробку зелья, по которому он так скучал все это время...
Он стремительно вышел из детской и направился на кухню. -Где?! - требовательно спросил он и повернулся к Ане как раз в тот момент, как она схватила нож и замахнулась на него. Однако Пашка оказался проворнее. Он увернулся. Нож отлетел в сторону, выбитый из рук его ударом.
-Ах ты,...ка! Обмануть меня вздумала?! Ну все, подстилка, считай-ты покойница! - с этими словами он схватил Аню за горло и принялся душить. Та пыталась вырваться, но безуспешно. Бесконечно долгую минуту она сопротивлялась, но только стремительно теряла остатки воздуха. Комната поплыла перед глазами и в голове мелькнула обреченная мысль, что ей уже не выжить...
    Однако неожиданно что-то произошло. Пашку с силой от нее оторвали и она, наконец, смогла вдохнуть. Не удержав равновесия, Аня сползла вниз по дверце холодильника, и хватая ртом воздух, испуганно смотрела как на кухне дерутся два брата. Старший и младший.

     Антона задержал на работе начальник, который непременно захотел обсудить с ним новый проект системы безопасности. Тохе откровенно не хотелось делать это под конец рабочего дня, но ведь нельзя же отказать Михайлову? Так он и прослушал пятнадцать минут сверхурочного времени о том, как "наши корабли будут бороздить просторы космоса". Наконец, тот и сам заметил, что уже пора бы и честь знать, отпустив Антона домой. Тоха хотел было позвонить Ане, что задержится, но передумал. Что такого страшного может произойти за 15 минут его опоздания? Ничего... Так он и шел домой, вдыхая по-летнему теплый апрельский воздух. На душе было легко и радостно. Он поднялся к себе, уже предвкушая, как обнимет Аню... Но дверь была приоткрыта, а из-за нее доносился странный шум и истошный плач Яночки. Похолодев, Тоха осторожно зашел внутрь и обомлел. Он увидел как Пашка пытается придушить Аню,и, кажется, уже в этом преуспел...
     Дальнейшее он помнил плохо. Много позже, когда Антон вновь и вновь прокручивал в голове эту сцену, Сознание услужливо подсовывало искаженное злобой лицо брата, то как Тоха буквально отшвырнув его от полумертвой жены, то как бил его, куда ни попадя, и получал удары в ответ. Закипевшее в крови бешенство ни на секунду не давало опомниться, а в голове билась только одна мысль "Тебе конец!".
      Пришел в себя он только когда услышал судорожный Анин всхлип.
Тоша, не надо руки марать! - прошептала она. -Давай сдадим его в полицию!

      Антон, немного успокоившись, тряхнул Пашку за плечи, словно мешок с картошкой. Тот только издевательски рассмеялся в ответ.
-Что здесь произошло? - рыкнул Тоха. -Отвечай, мразь!
- Я же предупреждал тебя, братишка. Не отдашь денежки по-хорошему, будет плохо...
-Ты... - Антон снова начал впадать в ярость, а тот, будто куражась, продолжал
-Ну что? Давай, добей меня! Не надо никакой полиции. Добей уж так... Ты же всегда мечтал об этом, да? Мама нянчилась с маленьким братом, а ты так хотел выбросить его в окно, чтобы больше не плакал.... Я тоже хотел сегодня выбросить твою дочь в окно.... Но я -я лучше тебя, а потому не стал этого делать. Да! Я лучше! - с каким-то злорадным отчаянием выкрикнул он. -И потому родители всегда больше любили меня....
- Ах ты падаль! - взревел обезумевший Антон и что есть силы отпихнул его от себя. Тот не удержался и упал, ударившись головой об угол газовой плиты. Что-то противно хрустнуло, Пашка дернулся всем телом и затих, глядя перед собой остановившимися лазами. Струйка крови потела из расколотой головы, а помещение заполнил приторный тошнотворный запах...
С минуту Тоха стоял, не понимая что произошло и слушал истеричные с подвизгиванием Анины всхлипы. Наконец, он сделал шаг к Пашке, проверил жилку на шее и помертвевшим голосом сказал:
-Готов... Я кажется его того... Убил - наконец, выговорил он. и опустился рядом с трупом в каком-то отупении. Аня истошно закричала и начала, захлебываясь плакать. До нее, наконец, дошел весь ужас произошедшего и теперь она просто не могла остановиться, трясясь в истерике.
-Анечка, иди в комнату, успокой ребенка! - ласково погладил ее по голове до странности спокойный Антон. - Я позвоню в полицию и на скорую...

     Потом были полицейские, которые опрашивали соседей, врачи, констатировавшие смерть его брата и вколовшие жене сильное успокоительное, после чего она сама стала напоминать зомби, но плакать перестала, следователь, который долго и дотошно расспрашивал его обо всем. Криминалисты осматривали квартиру и Антону оставалось лишь отметить про себя, что он сделал совершенно правильно, отмыв и спрятав на подставке нож, которым Аня пыталась обороняться (ей кое-как удалось рассказать ему, что случилось). На всякий случай.
     Наконец, следователь перестал записывать его показания. Поднял голову от тетради и посмотрел на Антона.
-Что мне теперь будет? - бесцветным голосом спросил Тоха.
-Ну это зависит от того, что покажет следствие... На первый взгляд здесь-превышение границ допустимой самообороны. Если это будет доказано, то и вовсе оправдать могут. Но все зависит от мотивов, которые двигали Вашим братом. Нет мотива-нет угрозы жизни и самообороны, а это уже совсем другая история - озабоченно потер лысину тот и уставившись на него круглыми голубыми глазками переспросил:
-Так Вы уверены, что не знаете, почему вдруг Ваш брат так себя повел?
-Я вам уже сказал - устало повторил тот.- Понятия не имею. Родители вообще говорили мне, что брат вылетел из университета и пошел служить в армию. Правда, была одна странность. Дней за пять до того, как они мне сказали, что Пашку забирают, он приходил ко мне требовать денег.
-И много?
-Двадцать тысяч - потер Тоха рукой лоб.
-Действительно, странно. - вздохнул следователь. - Это очень странно. Ну что ж, пройдемте, молодой человек. А жене Вашей лучше бы сегодня уехать отсюда к родственникам... Нельзя ее без присмотра одну, с ребенком.
_________________

36 (последняя)

Семейный бизнес Горских-старших умудрился удержаться на плаву. Правда, они сами при этом едва сводили концы с концами. Однако, благодаря деньгам Антона выплатили большую часть процентов, на оставшийся долг Алексей смог выбить кредитные каникулы сроком на один год, так что еще остались средства и на лечение Пашки. Тот, кстати, вел себя очень обнадеживающе. По крайней мере, Лера с недавних пор стала рассказывать о состоянии их сына с уверенным оптимизмом. Наконец-то все стало налаживаться. И даже с Антоном родители начали видеться куда чаще. Правда, не словом ему не обмолвились о том, куда в самом деле подевался старший брат. Сказали, что вынужден был уйти в армию по причине отчисления из университета. Алексей был очень зол на Пашу, а вот к Антону, напротив, стал серьезно приглядываться. И уже не раз и не два подумал, что старшенького они очень и очень сильно недооценивали, да и что там греха таить, мало любили. А оказалось, что парень-то вырос золотой. И умный и надежный, с деловой хваткой... Отец даже начал им гордиться, пусть и про себя, отлично осознавая, что поезд уже ушел и сейчас слова "Я тобой горжусь" прозвучали бы неуместно, а то и вовсе как издевка. Единственным человеком, кому Алексей высказал свои соображения на этот счет, была Вера. Но она только грустно вздохнула и промолчала в ответ. Ее материнское сердце сейчас болело о Пашке. Скорей бы он поправился... Нет, Антон, конечно, хороший мальчик, но если Пашенька преодолеет свой недуг, то у них будет два достойных сына...
Наконец, спустя долгих пять месяцев, настал момент, когда охранное агентство полностью оправилось от пожара и их офис вернул себе прежний вид. Алексей, правда, вынужден был уехать на пару недель в Москву, чтобы договориться с подрядчиком о порядке окончательного расчета за капитальный ремонт (головной офис компании, которая за это бралась располагался в столице, а местный филиал никак не хотел согласовывать какие-то изменения в договоре). Но общего настроения ни ему, ни ей эти мелочи уже не портили.

   В тот день Вера проснулась очень поздно, с тяжелой головой. "Снова мигрень начнется!" - подумала она и пошла на кухню пить таблетки. Солнечный свет врывался в большое окно, делая помещение особенно светлым, а настроение радостным. Какое-то время она стояла, глядя на улицу, где вовсю хозяйничала весна и думала, что совсем скоро все окончательно войдет в привычную колею, Антоша и его семья станут им ближе, Пашенька поправится... Из задумчивости ее вывел зазвонивший телефон. Вера посмотрела кто звонил и приготовилась к очередной порции хороших новостей: на дисплее высветился Лерин номер. Однако когда она подняла трубку, ее ждал удар:
-Алло, Вера? Твой сын сбежал из клиники, и в данный момент находится непонятно где! - прокричала в трубку подруга. -Срочно обзвони всех своих родственников, он обманул врачей клиники, а потому я даже сказать не берусь, что может случиться...
-Пподожди, как-обманул? - Вера растерянно посмотрела на улицу. - Ты же говорила, что он действительно поправляется. Как так?
-Верочка, я -не Господь Бог. Да, я нарколог, но это не значит, что мои прогнозы всегда сбываются. - с отчаянием проговорила та. - Твой муж дома?
-Нет, Леша пару дней назад уехал в командировку. - тяжело вздохнула она. - Спасибо тебе, что позвонила. Я обязательно его найду.
-Подожди, одна ты вряд ли сможешь с ним совладать... Он опасен. - затараторила в трубку Лера
-Он-мой сын! - Вера, почему-то начала раздражаться. Зачем подруга пытается сделать из Пашки чудовище?
-Верочка, он-наркоман в состоянии ломки, а потом уже-твой сын. Поверь моему опыту. В таком состоянии у них мало что человеческого остается. Мама, сестра, дочь... Да какая разница. Ты слабая женщина и с умалишенным не совладаешь...
-Я постараюсь - нахмурилась Вера и нажала "отбой". Где же Паша может быть? Свекровь? Вряд ли... Она ни сном ни духом, да и Пашка бы к ней вряд ли пошел, учитывая, как его там строжили. Мама? Антон? Да нет, к Антону он бы тоже не сбежал, отношения не те... После пятиминутного раздумья она набрала номер свекрови. Там он или нет, но предупредить все-таки стоило.
     Однако ни Лариса Ивановна, ни ее мама сегодня Пашку не видели и, более того, были удивлены, с чего вдруг внук должен у них появиться посреди недели, если он ушел в армию. Вере пришлось соврать, что его нет в части и потому Пашка, возможно сбежал. Обе бабушки так разволновались, что не заметили , что ее слова мало походили на правду...
Вера, подумав, набрала старшего сына, однако телефон у него оказался недоступен. Плюнув на все, она наскоро оделась и отправилась искать Пашку. Вера медленно прошла пешком весь путь от их дома до клиники, вглядываясь в лица встречных прохожих, потом так же медленно вернулась. Пашки не было. Она в растерянности остановилась у своего подъезда. В это время снова позвонила Лерка:
-Ну что у тебя? - тревожно спросила она.
-Ничего. Его нигде нет... - потерянно ответила Вера.
-Ну тогда, подруга, я звоню в полицию! Это не шутки
-Нет, нет подожди! - остановила ее та. - Дай мне еще три часа, а потом можешь звонить!
-Но...
-Лерочка, миленькая, ну пожалуйста! -Вере очень не хотелось, чтобы все вокруг узнали, что ее сын наркоман.
-Ладно! - сдалась та. - Но только три часа! А пока поищем сами...
-Спасибо тебе! - горячо поблагодарила Вера.
Все оставшееся время она бродила по городу в поисках сына, однако его нигде не было. Наконец, Вера вернулась домой ни с чем и обессиленно опустилась на диван. Все оказалось бессмысленно. Она посмотрела на часы. Было уже семь вечера, а значит Лерка наверняка позвонит в полицию в ближайшее время. Вера прикрыла глаза и какое-то время сидела в тишине, пытаясь понять, куда мог деться Паша. Внезапно, в дверь громко постучали. Громкий звук в глубокой тишине квартиры резанул по ушам и заставил сердце биться быстрее. "Паша!" - подумалось ей. Она подбежала к двери и настежь распахнула ее, однако на пороге стоял незнакомый мужчина.
-Старший лейтенант уголовного розыска Володин. - подсунул незнакомец под нос Вере свое удостоверение.
-Вот оно что!- кивнула та. "Как они быстро сработали!" - пронеслось у нее в голове. -Чем обязана?
-Вы-Вера Горская?
-Да, это я... А что произошло? - она почувствовала, как сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
-Ваш сын Горский Павел Алексеевич был два часа назад убит другим Вашим сыном Горским Антоном Алексеевичем в драке у него дома. - отчеканил тот. В следующий момент Вера осела на пол, потеряв сознание...

                                                                                                                                                                    Энск, 26 мая 2012

    Когда Тоху привели обратно в камеру после допроса у Панина, он опустился на нары и закрыл глаза. Все четыре недели, пока шло следствие его держали в одиночке. Однако Антону казалось, что уж лучше бы к нему кого-нибудь подсадили. Сидеть дни напролет в одиночестве, не имея возможности перекинуться с кем-то хоть словом сильно угнетала его. Но больше всего на него давило совершенное преступление. Нет, если бы все вернуть, Тоха не задумываясь сделал это снова. Ведь Пашка действительно, стал редкостной тварью. Каждый раз при мысли о том, что тогда он мог просто не успеть и застать дома только два трупа вместо самых родных ему людей на свете, Антону становилось настолько плохо, что он начинал задыхаться и чувствовать головокружение. Однако, однако, однако... Пашка, все ж таки был ему родным братом. Пусть и превратился в конце-концов в животное. Ночью Антон почти не мог спать: ему снились кошмары. То он видел Пашку, что стоял в углу камеры, смотрел в его сторону слепыми мертвыми глазами и торжествующе улыбался, то вдруг снилось ему, что руки его по локоть в крови, и кровь эта жжет его, будто огонь. Он вскакивает, бежит к умывальнику, пытаясь отмыться, но не получается. Кровь только еще больше въедается в кожу, еще сильнее жжет. Он ушел в себя и стал похож на лунатика.
      Аня, которая каждый день приходила к нему на свидания, выглядела немногим лучше. Осунувшаяся, с ввалившимися глазами, с тревогой смотревшими на Тоху, какая-то постаревшая... Она рассказывала ему малоутешительные новости. О том, что Лариса Ивановна, узнав , что случилось, слегла с сердечным приступом и теперь Аня каждый день мотается к ней в больницу, о том, что Вера, кажется, сошла с ума и вразумительных показаний от нее так добиться и не удалось. О том, что отец Тошки, убитый горем, все же дал показания в его пользу и нашел ему хорошего адвоката... Однако во всем этом потоке бед она всегда находила в себе силы улыбаться ему на прощание, так тепло и с такой любовью, что только эта улыбка и удерживала Тоху от самоубийства, хотя такие мысли частенько у него мелькали... Вот они, родные люди, ради которых и убить можно, и найти потом силы не сойти с ума...
     За всеми этими мыслями Тоха не заметил, как задремал. Точнее, провалился в тяжелое забытье без снов и видений, которое уже само по себе стало для него отдыхом. Сколько он так пролежал, сказать не мог. Когда его разбудил скрип железной двери, солнечные лучи, еле пробивавшиеся сквозь грязное камерное окошко уже стали золотисто-оранжевыми.
- Горский, на выход! - бесстрастно проговорил охранник. Антон послушно встал и пошел знакомыми коридорами в комнату для свиданий. Он уже ожидал увидеть любимые зеленые глаза, но это была не Аня. В комнате сидел отец вместе с каким-то коротким толстеньким человечком с необычайно цепкими карими глазами на полноватом лице и большими залысинами .
-Антон, Здравствуй. -глухо и будто виновато начал отец.
-Привет... пап - Антону было очень неловко находиться рядом с ним, он, вдруг почувствовал жгучий стыд перед родителями за то, что отнял у них любимого сына. Алексей это, кажется, заметил.
-Не надо, сынок... - вздохнул он. - Это я во всем виноват... мы с твоей матерью виноваты.
-Почему? - удивленно спросил он, опустившись на стул перед посетителями.
-Видишь ли, есть там одно обстоятельство, которое... Хотя, обо всем по порядку. - оборвал Алексей сам себя. - Позволь тебе представить Юрия Эдуардовича. Он адвокат и теперь будет вести твое дело.
-Очень приятно-кивнул Антон, переведя взгляд на отцовского спутника.
-Взаимно! - улыбнулся человечек и, без дальних околичностей, сразу перешел к сути. - Ваш отец, молодой человек, мне все рассказал. Случай этот интересен с точки зрения как юридической практики, так и психологии, но о закону здесь обыкновенное превышение границ допустимой самообороны...
-Да, но следователь говорил мне, что никак не может определить мотив, по которому...
-Мотив-то как-раз выяснился. Правда совсем недавно. Ваш отец утверждает, что Павел страдал от наркозависимости и даже проходил лечение в клинике "Надежда", а вовсе не служил в армии, как утверждает Ваша мать.
-Пашка был наркоманом? - потрясенно выдохнул Антон. - Но... Как? Откуда?
-Это уже другой вопрос! - энергично покачал головой Юрий Эдуардович. - Пока нам известно только то, что в конце-концов он оттуда сбежал и, по каким-то соображениям, направился к Вам. Ознакомившись с материалами , я зацепился за историю с двадцатью тысячами рублей. Вы сказали, что понятия не имеете с чего бы брат пришел просить у вас денег вообще, и конкретно эту сумму. Однако, мне тут Алексей Михайлович кое-что прояснил. Визит Павла тогда был связан с историей об отписании Вам отцовской доли квартиры. По-видимому, у Вашего брата были какие-то долги. Да и показания Анны, Вашей жены, это косвенно подтверждают. Он требовал денег, почему-то решив, что Вы ему должны.Таким образом теперь мы имеем реальное и достоверное основание настаивать на Вашей полной невиновности. Следователь, что бывает редко, тоже не видит здесь злого умысла, так что, думаю, проблем не будет.
-Спасибо! - горячо поблагодарил его Антон.
-Не за что, молодой человек. Пока-не за что. Суд назначен на 11 июня, но, думаю, теперь это уже формальность. За сим, позвольте откланяться. Дела... - развел руками адвокат, улыбнувшись. - До встречи, Антон! - он пожал Тохе руку и вышел. А вот отец уходить не спешил.
-Антон, я бы хотел с тобой поговорить... - неуверенно начал он и с заметным усилием поднял на Тоху глаза.
-Я... слушаю... - тот приготовился к граду упреков и проклятий, которые, несомненно, заслужил. Однако неожиданно, отец сказал совсем не это.
-Антон, прости нас с матерью, если, конечно сможешь. Когда я узнал, что у вас здесь стряслось... Я, конечно, сразу примчался в Энск. Нашел здесь невменяемую от горя Веру, свою мать в больнице... Было от чего сойти с ума. Но... ты знаешь, я в отличие от мамы сохранил свой разум, и разум этот мне говорит, что ты все сделал правильно, ведь иного выхода не было. А преступление... преступление совершили мы, твои родители, и не месяц назад, а много раньше. Когда переключили все внимание и любовь на твоего брата, совсем забыв о тебе. Ты вырос замечательным человеком не благодаря, а вопреки нашему воспитанию. А потому мы с матерью наказаны вдвойне. Одного сына мы потеряли из-за собственной глупости, а вторым не имеем права гордиться, хотя очень хочется. - прошептал он, опустив глаза. - Мне так же очень стыдно за Веру, которая в своем безумии чуть не усугубила твое положение своими категоричными показаниями. Прости ее, она сошла с ума. Утверждает, что Пашка был золотым мальчиком и ты убил его из-за ревности. Представляешь себе такую чушь?
-Пап, я... - Антон, огорошенный всем услышанным не мог найти подходящих слов. - Я не тот, кем можно было бы гордиться.... Нельзя гордиться убийцей.
-Антоша, ты поступил так, ка должен был. Я познакомился с Аней и Яночкой. Они у тебя просто замечательные. Тут выбора не было: либо они, либо... Пашка. Так что, не кори себя. Я очень надеюсь, что тебя оправдают. И хотел бы хоть иногда с вами всеми видеться... Сам понимаешь, что вы все-что у меня осталось. Прости, если сможешь....
-Прощу! - как-то неуверенно кивнул Антон.
-Спасибо тебе, сын! - горячо сжал его руку Алексей.
-Время вышло! - заглянул в дверь охранник.
-Ну, я пойду! - засобирался отец. - А ты не казни себя, не твоя здесь вина...
Антон только тяжело вздохнул. "Если бы ты знал, что я еще мог оставить Пашку в живых, но убил..." - подумал он, вспомнив, что отпихнул от себя брата, разозлившись на его слова о родителях. Но вслух так ничего и не сказал....

    Суд, состоявшийся 11 июня, полностью оправдал Антона, квалифицировав его действия как превышение границ допустимой самообороны. Тоху освободили прямо в зале суда, и Аня едва дождалась, пока все разойдутся, чтобы кинуться к нему на шею. Так они и вышли на улицу, крепко обнявшись. Стоял жаркий летный день и в лужах, оставшихся после ночной грозы, отчаянно чирикая и гоняя друг-друга, купались беззаботные воробьи. "Счастливые! Они-то свободны..."-подумалось Тохе. Хоть его и признали невиновным, но сам себя он так и не освободил.
-Пойдем, нам еще на автобус успеть надо! - потянула его за руку улыбающаяся Аня.
-Автобус? - удивился Тоха. Ты так и не перебралась из Пригородного?
-Нет, Тош!-решительно покачала головой она. -Я не могу больше находиться в той квартире. Мне просто страшно. Там все напоминает.... Ты знаешь? А давай продадим ее и купим коттедж где-нибудь за городом? Возьмем к нам жить твою бабушку? Ей сейчас присмотр нужен после инфаркта... Да и мне веселее будет?
-Давай! - медленно кивнул Антон.

Эпилог

Дневник Ани
15 июня 2013

   Уже больше года, как я не открывала свой дневник... Подумать только! Целая жизнь прошла с тех пор, как я делала последнюю запись. Столько всего потом произошло: и нападение Пашки, и арест Тошки, суд, оправдание... Будто и не с нами. Но я до сих пор покрываюсь ледяным потом, стоит вспомнить зверское лицо Тохиного младшего брата и те ужасные вещи, что он говорил о Яночке. Господи, ведь если бы не муж, мы бы тогда и в живых не остались! А он теперь себя изводит. Нет, в слух, конечно никому ничего не говорит, держит все в себе, но я ведь вижу и потухший безучастный взгляд, и постоянно нахмуренные брови, и безучастность ко всему, что его окружает. Да что там! Он за последний год ни разу не улыбнулся, оживает только с Яночкой, и то, ненадолго. Нагружает себя работой до предела, приходит домой поздно вечером, ужинает, занимается с ребенком и в изнеможении валится на постель. Спит плохо, кричит во сне, скрипит зубами. Я, просыпаясь от его криков, обнаруживаю, что Тоха стискивает меня и прижимает к себе так крепко, что становиться невозможно дышать... Иногда даже плачет. И, вместе с тем, категорически отказывается от помощи психолога. Бурчит что-то о том, что все в порядке и начинает сердиться, если мы с Ларисой Ивановной настаиваем.
    После того, как суд вынес оправдательный приговор, муж уволился из банка и стал помогать с бизнесом своему отцу, с которым за последний год мы все очень сблизились. Алексей Михайлович сильно раскаивается в том, как они с женой воспитывали детей, и мне отрадно видеть, что теперь у Тоши есть такой замечательный отец. Совсем другое дело-свекровь. Иногда мне кажется, что Бог, будучи не в силах раскрыть ей глаза, просто наказал, лишив разума. Она так и не оправилась от потери Пашки и теперь рассказывает всем, каким светлым и чистым мальчиком он был, пока его из зависти не убил старший брат. Даже злость берет. Если бы не Тоха, то я бы сама убила тогда этого «золотого мальчика» собственными руками. Задушила, зарезала, загрызла, не важно... Он посмел угрожать моей дочери, и уже одного этого мне достаточно, чтобы не сожалеть о смерти этого животного. И потому я просто не встречаюсь с Верой, иначе, боюсь, это очень плохо кончится. Она, кстати, сейчас периодически лечится в разных клиниках, но, прости меня Господи, ее уже ничто не исправит, и поделом!
   Мы умудрились довольно быстро продать ту проклятую квартиру, естественно, умолчав о том, что там произошло. Надеюсь, людей, купивших ее не тревожат призраки, хотя я, например, в призраков не верю. Что могут мертвые? Бояться надо живых, и этот урок я себе очень хорошо усвоила тогда, больше года назад... Зато купили себе довольно большой коттедж прямо на въезде в Энск. Тошка еще пару лет назад сдал на права, а недавно мы смогли, наконец, приобрести собственную машину, и теперь можно сказать, что устроились со всеми удобствами. Забрали к себе Ларису Ивановну, хоть та и упрямилась оставлять свой прекрасный сад без присмотра, однако здоровье дороже. Хотели взять к себе еще и мою бабушку, но она наотрез отказалась, сказав, что пока в состоянии позаботиться о себе сама. Стесняется... Ну да ничего, надеюсь, скоро мы ее уговорим. Тошка только рад будет. Наконец-то у него появилась дружная любящая семья, глядишь, и выкарабкается побыстрее из той ямы, куда сам себя загнал. Я бы дорого дала, чтобы ему помочь, но, боюсь, это зависит не от меня, хоть и очень стараюсь его растормошить....

   Тоха уже полгода ездил на работу на собственной машине, однако еще ни разу не был на могиле брата, хоть кладбище и располагалось на полпути до дома. Не отваживался... Ему так и не перестали сниться кошмары, и в них Пашка всегда умудрялся убить его жену и дочь прямо у Антона на глазах. А еще была совесть, которая немилосердно жгла каждый раз при взгляде на больную мать. Отец, конечно, не уставал повторять, что это их вина, но все –таки... Все-таки он-братоубийца, и год-слишком малый срок, чтобы научиться жить с этим, не ощущая себя в аду. Внешне жизнь ладилась, но каких же трудов Антону стоило заставить себя смотреть в зеркало без отвращения!
    Однако в один прекрасный день он решил-хватит! Тохе надоело играть в прятки с самим собой и в догонялки с собственной совестью. «Я должен увидеть его могилу» - подумал вдруг он, и , в следующий момент, даже не осознав до конца, что делает, свернул на проселочную дорогу, ведущую на Энское кладбище. Там он с колотящимся сердцем попросил сторожа показать ему могилу Павла Горского. Тот, крякнув, пошел вперед по кладбищенским дорожкам, и минут через пять вывел его к скромному гранитному памятнику, обнесенному аккуратной оградой. Тоха поблагодарил своего провожатого и дал ему денег. Дождавшись, пока останется один, он, наконец, отважился взглянуть в лицо брату, изображенному на черной гранитной плите. В первый момент ему даже стало жутко: будто в зеркало посмотрелся. «Моя могила будет выглядеть также» - мелькнула абсолютно не к месту шальная мысль. В голове вдруг образовалась звенящая пустота. Тоха пристально смотрел на памятник, не замечая ни летней духоты, что все еще была разлита в вечернем воздухе, ни косых солнечных лучей, что освещали огромное кладбище мягким желтоватым светом, ни шума ветра в кронах деревьев, росших кое-где рядом с могилами. Его глаза не мигая, глядели на черную плиту в глаза человеку, бывшему когда-то тысячу лет назад его братом. В конце-концов, ему показалось, что изображение на памятнике невесело усмехнулось.
-Что, брат, - раздался вдруг в голове тихий Пашкин голос. – Пришел, наконец?
-Пришел! – угрюмо ответил Тоха.
-Совесть замучила? А я, ведь, тебя уже год жду...
- Позлорадствовать хочешь? – зло прошептал Антон. – Валяй! Только знай, что лучше стать братоубийцей, чем добровольно превратиться в животное!
-Да нет, братишка, я тебе спасибо сказать хотел...За избавление... Знаешь, как невыносимо мне было терять человеческий облик, раз за разом собственными руками превращая себя в ничтожество? Я, ведь, покоя себе здесь найти не могу из-за того, как себя тогда повел... Ребенка твоего хотел убить... жену... Ты знаешь, здесь нет ни Ада, ни Рая... По эту сторону остаешься только ты сам, наедине со своими поступками. Хорошие дела делают душу чище, ближе к Свету, а темные заставляют тебя медленно сгорать в вечном осознании собственного ничтожества, раз за разом накатывая волной боли и раскаяния, которое уже никому не нужно. И от этого не спрятаться. Такой ад, знаешь ли, пострашнее чертей со сковородками. Но меня неожиданно пожалели и разрешили просить у тебя прощения, пообещав за это избавление от мук... Я пытался прийти к тебе во сне, но ты был так зол, что рисовал меня себе каким-то чудовищем... Ты сможешь простить меня? – далекий еле слышный голос зазвучал с горячей мольбой.
- Простить? – не поверил Тоха своим ушам. – Но я же тебя убил...
-Теперь я вижу, почему меня пожалели. Ты здесь, и впрямь, очень мучаешься. Только не было в том твоей вины, это все я... Прости меня, если сможешь.
-Прощаю, слышишь? Прощаю! – крикнул что есть силы Тоха, вспугнув с ближайшего дерева голубя.
-Спасибо тебе! Теперь и я смогу обрести покой, а ты живи, понимаешь? Живи за меня и за себя... – голос перестал раздаваться в голове, и неожиданно зашелестел в ласковом летнем ветерке, что внезапным порывом взлохматил Антону волосы, и исчез, забрав с собой всю тяжесть и горечь из сердца Антона. Очнулся он через какое-то время и обнаружил, что сидит на лавочке, рядом с памятником. Солнце уже клонилось к закату, напоминая о том, что его ждут дома. Тоха стряхнул с себя тяжелое дремотное состояние и побрел по дорожке назад, к машине... Неужели ему приснилось?

   Домой он вернулся с легкой душой, впервые за долгое время заметив, как кругом звенело чудесное лето. Еще с на крыльце он почувствовал аппетитный запах чего-то съестного. «Мои девочки колдуют над ужином» - с нежностью подумал он. Тоха распахнул дверь и прошел, не разуваясь на кухню. Аня стояла у плиты и что-то мешала в кастрюле. Он крепко обнял ее сзади.
-Тоша, ты сегодня поздно! - Аня обернулась и обвили руками его за шею и тревожно вглядывалась ему в глаза. – Что-то случилось?
-Нет, ничего. Просто я жив, Анечка, я жив! – горячо зашептал он и поцеловал оторопевшую Аню. В это время на кухне послышался топот маленьких быстрых ножек, и Яночка, увидевшая отца радостно подбежала к нему.
-Папа, я тозе хотю на лутьки! – потянулась она к Тохе.
-Иди ко мне, моя сладкая. – Антон подхватил дочь и закружил по кухне под ее восторженные визги, радостно смеясь. Глядя на это, Аня чувствовала, как из глаз сами собой покатились слезы. «Слава Богу, ты выкарабкался, Тошенька» - подумала она и улыбнулась...
_________________
Конец.