Глава 11. Соня

Я быстро сбрасываю сумку и пихаю листок в карман штанов, бегу к бабушке и крепко ее обнимаю.

- Я так скучала, - говорю я.

Бабушка кряхтит, как это могут делать только старики, и обнимает меня в ответ. От нее пахнет готовкой, нафталином и запахом старости, что в мгновение переносит меня в детство.

- Я тоже за тобой скучала, зайка.

- Ба, - осторожно обращаюсь к ней. - Ты печешь пирожки с вишней?

- Да. По запаху поняла? Это я к твоему приезду решила испечь.

- А ты кому-нибудь уже давала эти пирожки?

Бабушка смотрит на меня удивленно.

- Нет, я только поставила в духовку первую партию, дорогая. С чего такие вопросы?

Я отстраняюсь и осматриваюсь по сторонам.

- Может быть кто-то просто приходил в гости?

- Мои подружки хоть и плохо спят по ночам, но в гости не захаживают так рано.

По моему телу проходит озноб. Откуда Он знает? Откуда?!

Я понимаю, что, скорее всего, записка передана от Невидимки, кем бы он ни был. Что ему от меня нужно? Он решил запугать меня... и у него получается. Но почему именно я?

- Господи, ты только посмотри, какое у тебя лицо, - воркует бабушка, усаживая меня за кухонный стол и наливая в тарелку борщ. - Твоя мать предупредила, что на тебя напали, но я и представить себе не могла, что тебя так изуродовали...

Я слушала бабушку в пол уха. Я бы не сказала, что меня изуродовали, но бабушка, как всегда, немного преувеличивает.

- Ничего, - твердо говорит бабушка. - Недельку поживешь у меня, отдохнешь. Ты же знаешь, что тебе нечего переживать? Полиция со всем разберется...

- Я сказала маме, что не хочу обращаться в полицию, - вставляю я.

- Что? Почему?!

- Я не думаю, что что-то подобное произойдет снова, а рассказывать кому-то не хочу...

- Соня, - бабушка садится рядом и берет меня за руку, - тебя просто запугали. Дорогая, он преступник, и его нужно поймать...

- Нет, - я мягко высвобождаю руку, чтобы показать, что мои намеренья серьезны. - Меня не запугали...

Я хочу сказать что-то еще в свою защиту, но чувствую, что на глаза снова начинают наливаться слезы.

- Ба, я не хочу об этом говорить, - тихо произношу я.

Бабушка качает головой, но больше эту тему не поднимает.

Я уплетаю борщ, обильно сдобренный сметаной, вприкуску с зеленым луком. Мы с бабушкой немного болтаем, от чего я чувствую полное моральное успокоение. С улыбкой на губах я иду в свою спальню, которая до сегодняшнего дня оклеена детскими обоями с нарисованными бегемотиками, жирафами и львами.

Бросаю сумку на кровать и сажусь за письменный стол. Здесь стоит старенький вечно зависающий компьютер с пузатым экраном и роликовой мышкой. Я не сидела за этим компьютером уже больше, чем полгода, но, надеюсь, смогу выйти в Сеть так же, как и раньше.

Пока загружается компьютер, я иду в кухню для того, чтобы сделать себе чай. В это время как раз звонит домашний телефон. Бабушка берет трубку и о чем-то приглушенно говорит, потом шаркает на кухню и передает телефон мне.

- Это мама? - в недоумении спрашиваю я, потому что мы с мамой виделись полтора часа назад, и так часто она никогда не звонит.

- Нет, - говорит бабушка и пожимает плечами.

Я беру трубку и ухожу в спальню, чтобы бабушка не слышала, о чем буду говорить по телефону. Если это снова Невидимка, то никто ничего не должен заподозрить.

- Алло, - говорю я в трубку и чувствую легкую внутреннюю дрожь.

- Софи, привет.

Выдыхаю от облегчения. Выдыхаю так громко, что, возможно, Егор, это услышал.

- Привет, это ты, - почему-то я даже не удивлена тем, что он знает домашний номер телефона моей бабушки.

- Что произошло с твоим сотовым? - спрашивает он.

- Ты наверняка знаешь, что произошло, - вырывается у меня. Я не хотела этого говорить, поэтому сильно зажимаю нижнюю губу зубами.

У меня из головы не выходит ситуация с переведенными часами. Я не могу ее игнорировать, не могу игнорировать того факта, что это мог быть только Егор. Странности начали происходить после его появления в моей жизни, Невидимка появился практически сразу же после Егора. Все произошедшее я соединяю воедино и рассматриваю, как цельную картину.

Это точно Егор. Но ему об этом рассказывать рано.

- Что ты имеешь ввиду? - спрашивает Егор.

- Ты звонишь на телефон моей бабушки. Откуда ты его знаешь? Откуда ты знаешь, что я здесь?

Я умею выкручиваться.

- У меня есть возможность узнать любой номер, который пожелаю, - холодно отвечает Егор. - Ты не пришла в школу, твой сотовый не отвечает. Сотовый твоей матери тоже. Что произошло?

Я сглатываю.

- На меня напали, - тихо говорю я.

В трубке слышится оглушительная тишина.

- Я сейчас приеду, - говорит Егор и отключается.

Несмотря на мои подозрения, по животу начинают порхать бабочки. Я стараюсь выгнать их из внутренностей, прекратить даже самые жалкие порывы чувств.

Вот что делает с девушкой малая толика внимания со стороны противоположного пола. Я противлюсь ощущению радости. Противлюсь, потому что понимаю, что Егор опасен. Но эти бабочки просто отказываются подчиняться мозгу! Господи, и это при том, что было между нами... вчера.

Это было вчера! Такое ощущение, что прошла вечность. Егор увидел мою реакцию на его простое прикосновение, он точно знает, что имеет некоторую власть надо мной.

Мысли вихрем витают у меня в голове. Прикосновение Егора и поцелуй Марка смешивают чувства. Мне не хочется, чтобы бабушка задавала вопросы о том, кто такой Егор, но остановить его я уже не могу. У меня изуродовано лицо, мне хотелось хоть немного побыть в одиночестве и залечить раны - физические и душевные.

Я решаю успокоиться и не думать ни о чем. Понимаю, что остановить Егора мне не удастся, поэтому смиряюсь с неизбежным. И даже не удивляюсь тому, что Егор не спросил, где живет бабушка.

Проходит около получаса. За это время я успеваю выпить свой чай и окончательно включить компьютер, перенервничать и успокоиться. Слышу, как возле дома останавливается машина, и выглядываю в окно. Сомнений нет, это Егор на своем блестящем черном Ауди.

Я быстро обуваюсь и накидываю куртку.

- Ты куда? - кричит бабушка с кухни.

- Ба, ко мне приехали. Я сейчас вернусь.

Бабушка ничего не отвечает. Ну, или отвечает, но я уже не слышу, так как скрываюсь за входной дверью.

Я выхожу во двор и не знаю, что делать дальше. Подойти к машине или подождать, пока Егор выйдет сам? Нерешительно иду к калитке. В это время открывается дверь с водительской стороны и мне на встречу устремляется Егор.

Я вижу его расширенные от удивления и недоумения глаза, сжатые зубы, решительную походку, и на мгновение верю, что он не имеет никакого отношения к Невидимке. Всего на мгновение.

Я выхожу со двора, и Егор заключает меня в объятия. Крепко сжимает так, будто боится потерять. Я снова чувствую бабочек в животе, и это мне совершенно не нравится.

- Боже... - тихо произносит он и отстраняется.

Егор пальцами берет меня за подбородок и поднимает лицо так, чтобы лучше видеть. Я смотрю ему в глаза, пока он рассматривает то, что сделал неизвестный. Смотрю на морщинки, которые залегли в уголках его глаз, на застывшую напряженность лица.

- Кто это сделал? - спрашивает он, внимательно всматриваясь в мои глаза.

- Я не знаю, кто это был, - словно в трансе отвечаю я, также смотря ему в глаза, не отрываясь.

Егор поглаживает кончиками пальцев мои волосы, от чего мурашки бегут вниз по шее. Я закрываю глаза, наслаждаясь его теплом. Мне срочно нужно выяснить у него правду.

- Я найду эту тварь и разорву ее в клочья, - сообщает он и ухмыляется.

Его ухмылка поднимает мне настроение. Он не причитает и не расспрашивает подробности, в отличие от всех остальных, чем вызывает некоторое облегчение.

- На улице холодно, пошли в машину. Я по дороге заехал в одну кофейню и взял нам кофе, оно осталось в салоне.

Егор берет меня за руку и ведет к переднему пассажирскому сиденью. Откуда взялась покорность и покладистость? Только вчера я кричала и шипела, как кошка, а сегодня понимаю, что готова попробовать нечто большее. Это произошедшее так на меня повлияло?

Егор открывает мне дверь и я аккуратно пробираюсь внутрь.

- У тебя из кармана что-то выпало, - говорит Егор и поднимает листок, который я получила от таксиста.

Я закусываю губу и будто в замедленной съемке наблюдаю за тем, как Егор расправляет бумажку и читает, что на ней написано. Пару секунд он не двигается, ничего не говорит и не проявляет никаких эмоций.

- Ты это сегодня получила? - спрашивает он и смотрит на меня слегка расширившимися глазами.

- Да.

- Твоя бабушка действительно печет пирожки с вишней?

- Да.

Вздох.

- Как давно ты получаешь подобные записки?

- Это первая.

Выдох.

Егор комкает листок в кулаке, захлопывает дверь и направляется к водительскому месту. Он садится внутрь и включает печку.

- Бери кофе, - говорит он голосом, который не терпит препирательств.

Я беру кофе и снова удивляюсь тому, что беспрекословно подчиняюсь. Надеюсь, у меня просто нет сил на ругань и споры.

- Расскажи, что происходит.

Я делаю глоток еще горячего кофе и понимаю, что должна рассказать ему все.

- Все началось в ту ночь, когда мы встретились впервые... я имею ввиду, не тринадцать лет назад, а сейчас, когда ты спас меня от полицейских.

Я рассказываю ему о переведенных часах.

- ... понимаешь, в ту ночь только ты и я были у меня дома, только ты имел доступ к моему мобильнику и мог успеть перевести время на компьютере.

Я останавливаюсь и в нерешительности рассматриваю яркий бумажный стакан из-под кофе.

- И ты подумала, что это я, - заканчивает за меня Егор.

Киваю.

- А тебе не показалось, что это немного глупо и нелогично? Неужели если бы я хотел тебя запугать, то сделал бы так, чтобы ты сразу поняла, что это я?

- А кто тогда? Мой сотовый всегда был при мне, его никто не мог взять.

- Этого я не знаю.

Мы пару секунд помолчали, после чего я продолжила рассказ. Без особых подробностей поведала о том, как на меня напали, и о том, что нападающий передал привет от Невидимки. Потом рассказала про записку.

- Если бы не нападение, это было бы невинно, и не вызвало бы никаких чувств, кроме любопытства, - говорю я. - Но, учитывая обстоятельства, Невидимка не простой задира.

- Время 13:55 - это время смерти твоего отца? - спрашивает Егор.

- Да.

- Это серьезно, Софи. Вероятно, этот Невидимка причастен к смерти твоего отца, раз он сделал акцент на этом времени.

Понимание того, что Невидимка, скорее всего, способен на убийство, вызывает у меня легкое чувство паники.

- Я не понимаю, почему сейчас. Мой отец погиб пять лет назад. Зачем он вернулся? Что наша семья сделала ему?

Мои вопросы остались висеть в воздухе.

- Я приставлю к тебе охрану и водителя. Тебя везде будут сопровождать.

- Нет, - категорично говорю я. - Я не собираюсь менять свою жизнь и жить под постоянным наблюдением из-за какого-то психопата. И сколько ты мне прикажешь так жить? А если он не появится несколько месяцев? А если он вообще больше не появится?

Егор вздыхает и качает головой.

- Ты же понимаешь, что я просто так не отстану.

Я улыбаюсь.

- Не тебе решать, как мне жить.

- Если ты будешь прислушиваться к тому, что я говорю, мы разберемся с этим.

- Я привыкла прислушиваться только к себе, - говорю я слегка грустно.

Егор мягко улыбается. Мягко. Это слово совершенно ему не подходит, да и такую улыбку я вижу впервые. Слегка сочувственную, понимающую, обещающую нечто большее. В отличие от меня, Егор нисколько не напугался из-за того, что кто-то желает мне зла, наоборот, всем своим видом он вселяет уверенность, прибавляет внутренние силы для того, чтобы бороться.

- Как ты узнал, что меня нет в школе? - спрашиваю я.

- Я был там сегодня и заходил к тебе в класс.

В этот раз я решаю промолчать. Сегодня Егор настолько милый, что мне не хочется поднимать вопрос по его чрезмерной и непонятной мне опеке. Может Егор и не является Невидимкой, но он определенно что-то скрывает. Вчера он говорил о том, что пока что не может оставить меня в покое. Возможно ли, что он знает что-то, чего не знаю я о происходящих событиях?

- Часто ты будешь появляться в школе? Ты же стал спонсором?

- Достаточно часто. Ты удивишься, насколько.

Мы молчим некоторое время. Я чувствую себя неловко, ведь совершенно ничего о нем не знаю, и даже не представляю, о чем стоит спрашивать.

- Как продвигается твой бизнес?.. - немного смутившись, спрашиваю я только для того, чтобы разбавить тишину.

Егор открыто и по-мальчишески улыбается.

- Очень мило с твоей стороны спрашивать об этом. Все отлично, спасибо. Через неделю я уезжаю на север. Мы открываем новый отель, нужно присутствовать на последних подготовительных этапах и открытии.

Я киваю.

Егор немного рассказывает о том, чем занимается. О том, что каждый год они с инвесторами запускают ремонтные работы в отдельной группе отелей, о новинках на рынке гостиничных услуг и иностранных преподавателях, которые преподносят им и их персоналу эти новинки. Рассказывает, что в некоторых из отелей они обустраивают тренажерные залы, которые можно будет посещать всем желающим. Они хотят добавить эту услугу по всем объектам, при этом ввести достаточно низкие цены и первоклассных тренеров с новейшими программами.

- На самом деле, гостиничный бизнес оказался намного интереснее, чем я мог себе представить.

Я думаю о том, что довольно странно связываться с бизнесом, о котором ничего не знаешь, но спрашивать об этом не решаюсь.

- Надолго ты приехала к бабушке? - спрашивает Егор.

- Скорее всего, на неделю. Мама считает, что мне нужно немного прийти в себя, тем более с таким лицом в школе я появиться не могу. Со мной и так никто общаться не хочет, а так вообще засмеют.

Егор внимательно на меня смотрит.

- У тебя есть друзья, - говорит он. - Ты сама говорила, да и я видел парня, который стоял рядом с тобой... Илья, кажется?

- Это совсем другое, - вздыхаю я.

Егор молчит. Наверняка он и так знает, что я из класса ни с кем не общаюсь. Да это и не должно быть для него новостью, учитывая то, что произошло тринадцать лет назад.

- Думаю, мне уже пора возвращаться... не хочу, чтобы бабушка переживала.

- Что случилось с твоим телефоном? - вдруг спрашивает Егор.

- Человек, который напал на меня, забрал сумку, в которой был телефон и ключи от дома. Мама говорила, что приедет завтра и привезет новый.

Егор наклоняется к бардачку, немного там роется и достает новенький телефон.

- Возьми этот хотя бы на первое время. Это мой личный, этот номер знают только самые близкие люди. Несколько дней он может полежать и у тебя, чтобы была связь с миром.

Я неосознанно тянусь к телефону, но потом одергиваю себя и опускаю руки.

- Нет, спасибо, это слишком.

Егор убирает телефон в карман куртки и больше эту тему не поднимает.

- Я заеду завтра, - говорит он.

- Хорошо.

Егор кивает и выходит из машины, подходит к моей двери, открывает ее и подает руку.

- Это так по-джентельменски, - хихикаю я.

Несколько секунд я стою и просто смотрю на него. На улице поднялся сильный ветер, который треплет мои волосы, бросает их в рот и глаза, заставляет постоянно щуриться.

- Ну, до встречи, - говорю я, чувствуя при этом неловкость.

Егор подходит ближе и заключает меня в объятия. Я чувствую жар, исходящий от его тела. Он закрывает меня от ветра и всего мира, загораживает от событий, происходящий в последнее время. Его жар передается и мне, проносится по венам, пульсирует где-то внутри. Завязывается нежным бутоном.

Через несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, он отпускает меня. Я не могу смотреть ему в глаза, чувствую румянец на щеках, от чего смущаюсь еще больше. Стараясь прикрыться завесой из волос, прощаюсь:

- Кхм... до завтра.

Потом быстро смотрю на него и устремляюсь во двор.

Это объятие было слишком интимным, хотя ничего другого я и не ожидала, ведь это Егор, и он постоянно делает что-то подобное.

Я захожу в дом и громко говорю:

- Ба, я уже пришла.

- Соня, быстро иди сюда! - слышу я громкий голос бабушки.

Не понимая, что происходит, я устремляюсь в гостиную, где бабушка сидит на стуле перед телевизором. На всю громкость орут местные новости.

"Сегодня, в 10:30 утра, на пересечении Мичуринского и Ломоносовского проспектов произошла масштабная ДТП, в которой столкнулось трое автомобилей и карета скорой помощи, - вещает диктор с экрана телевизора. - По последним данным в результате ДТП трое находятся в реанимации, еще двое - погибли".

- Я звоню твоей матери, но она не берет трубку, - говорит бабушка и указывает на телефон, который держит в руках.

Я выхватываю телефон и набираю маму. Пока слушаю гудки, вспоминаю, что Егор говорил, что не смог к ней дозвониться. Нет, это не может быть она. Только не это.