История одного грешника

Глава 2.
     Соня
     Россия, Москва. 2016 год
     Я бреду в темноте по пустынной улице и пинаю ногами камешек. Это такая игра. Ты должен допинать камешек до места, куда идешь. Куда бы он ни укатился, его нужно догнать и ударить снова, да посильнее, чтоб он и дальше летел вперед. Эта ночь только для меня. Меня это радует настолько, что я начинаю улыбаться, а потом и смеяться во весь голос.
     Октябрьский воздух такой морозный, что изо рта вырывается пар. Я легко одета, но сейчас меня это не волнует. Есть только я, камешек и место, куда я направляюсь. Место, где меня ждут.
     Мама снова на дежурстве, она работает посменно, половина смен выпадает на ночь, а я остаюсь одна. С детства я показала себя спокойной, самостоятельной и способной девочкой, поэтому она никогда не переживала по поводу того, чтобы оставить меня одну. Она, конечно же, не догадывается, что ночью я совсем не сижу перед компьютером, а хожу с друзьями по заброшенным зданиям, бываю в дешевых подвальных клубах и просто брожу по городу. Если бы она узнала, то… а что именно она сделала бы? Порой мне кажется, что она обо всем знает, но предпочитает молчать и ничего не делать. Когда ты привыкаешь, что ребенок сам по себе и не требует внимания, возможно, охота его поучать отпадает сама собой, ведь так у нее появляется время для налаживания собственной жизни и регулирования своих проблем.
     А проблем у нее и так хватает. Например, оплата коммунальных счетов, которые она еле тянет. Или работа, где она зависает днем и ночью, беря дополнительные смены. Или мысли о том, как меня прокормить, не говоря уже об одежде и развлечениях. Со смертью папы все изменилось. Я изменилась, мама изменилась и постарела буквально на глазах. Мир изменился и будто отвернулся от нас.
     И теперь я бегу из дома, потому что не могу смотреть на эти обшарпанные стены, не могу думать о прошлой жизни с папой. Бегу из дома, потому что урчит в животе, и я знаю, что друзья принесут что-то поесть. Дома мне больше не комфортно, когда я там, проблемы начинают наваливаться на меня с новой силой. Я не могу помочь маме, сделать что-то, что сделает нашу жизнь проще, и это угнетает меня еще больше.
     Я никогда ни с кем не делилась этим. Наверное, мне просто стыдно за то, что моя жизнь сложилась так. Стыдно, что мои родители не смогли мне дать то, что другим дается проще простого. Я никого не приглашаю к себе домой во избежание неловких вопросов. Конечно же, о возможности получения карманных денег я даже не думаю, но это не страшно, потому что мои друзья тоже их не получают. А для того чтобы иметь какие-то деньги на крайний случай, я отказываюсь от обедов в школьной столовой и постепенно коплю.
     Мой вид далеко не безупречен. Мама и до папиной смерти не сильно раскошеливалась на одежду, а после случившегося я и вовсе начала забывать, когда мы последний раз ходили по магазинам. Но мне всегда было плевать на такие мелочи. Иногда, смотря в журналах и в интернете на всех этих красивых девушек в платьях и на высоких каблуках, мне хотелось выглядеть также, но я быстро откидывала в сторонку такие мысли, ведь это не для меня. Это точно не для меня.
     Одна неординарная деталь все же есть в моей внешности. Однажды я очень сильно хотела изменить что-то в себе и опустила концы волос в рыжую краску. Цвет моих волос темный русый с небольшим медным оттенком, поэтому я нисколько не жалею о рыжих концах. Тем более они подходят к моим зеленым глазам. Рыжие концы стали моим коньком и визитной карточкой. Знакомые знают, что иду я, когда замечают блеск рыжих концов на солнце. Только вот блестят они не всегда.
     Я сильно пинаю камень, и он закатывается в мерзлую увядшую траву. В этот раз я не собираюсь доставать его оттуда, ведь я пришла к месту назначения. Наша игра закончилась.
     Передо мной открывается не самый радужный вид. Стены здания все изрисованы граффити, местами они чернеют от копоти. Когда-то, лет десять назад, здесь был пожар, но копоть не смылась с течением времени. Вместо окон и дверей зияют черные дыры. Этот заброшенный дом для многих компаний не такой уж и заброшенный. Я со своими друзьями не раз здесь появлялись и довольно часто здесь были и другие.
     Ночь никогда меня не страшила, она наоборот радовала своим спокойствием и тем, что давала ощущение свободы. Кроме того, я знаю, что в этом страшном с виду здании меня ждут друзья. Поэтому я без раздумий ступаю в темноту.
     Мне нужно подняться на третий этаж, перепрыгнуть парочку отсутствующих плит и зайти в одну из отдаленных комнат. Когда я приближаюсь к нужному месту, уже издалека вижу какой-то отсвет. Это друзья как всегда разожгли небольшой костер. Все-таки ночь холодная, а нам еще сидеть здесь не один час.
     Когда я захожу внутрь, то сразу же вижу три уставившиеся на меня подсвеченные костром лица. У каждого из них есть своя история, история знакомства со мной и, наконец, наша общая история. И каждого из них я по-своему люблю. Рома, Илья и Вика — для меня это не просто имена, для меня это целая эпоха.
     ─ Сонька пришла! ─ кричит во весь голос Вика.
     Я улыбаюсь и подсаживаюсь в костру, который хоть и совсем небольшой, но здорово согревает. Ребята выставили руки поближе к пламени, чтобы отогреть онемевшие пальцы.
     ─ Ты как всегда пришла на все готовое, ─ недовольно бурчит Рома. Он всегда такой, поэтому я не придаю значения его словам.
     Только Илья не обращает на меня особого внимания. Еще бы, мы же с ним в одном классе учимся и видим друг друга постоянно, чего не скажешь об остальных. Вику я впервые увидела, когда приезжала к бабушке, она там живет по соседству, и теперь мы видимся не часто, только когда ей удастся выбраться от слишком опекающих ее родителей. Живет она практически на краю города в частных домах, до нас ей добраться сложно и долго, поэтому все вместе мы собираемся крайне редко. Я каждые выходные езжу к бабушке и тогда мы можем вдоволь наговориться. Ромка живет в соседнем подъезде, в детстве он стал таким же изгоем, как и я, мальчишки не принимали его в компанию, потому что он хромой на одну ногу. Сейчас он учится в другой школе, но мы общаемся в память о детской вынужденной дружбе.
     Почему с нами общается Илья, я не понимаю. Он хороший парень, учится на четверки и не испытывает недостатка во внимании. С ним замечательно общаются и мальчишки с класса, и засматриваются девчонки из параллельных. С самого первого класса он как будто взял меня под свое крыло. Мы с ним редко разговаривали, потому что мне было трудно подобрать тему, но его это абсолютно не смущало, поэтому нам было комфортно и в молчании. Если я, Рома и Вика — аутсайдеры, то Илья совсем не вписывается в нашу компанию. Я никогда не спрашивала его, почему он ходит с нами, и он сам никогда не поднимал эту тему.
     ─ Ох, Сонька, я встретила такого парня! ─ говорит мне на ухо Вика. ─ Он такой… даже не знаю, как тебе объяснить.
     ─ Лучше скажи мне, он знает о твоем существовании? ─ усмехаюсь я.
     ─ Конечно, знает! ─ возмущается она. ─ Его Матвей зовут. И он не из нашей школы.
     ─ Ух, ты. И где же вы познакомились? ─ спрашиваю я без особого интереса, потому что примерно так начинается каждая наша встреча с Викой, и в каждом новом рассказе присутствует другой парень. Я уже привыкла.
     ─ На остановке. Я ждала автобус, когда ехала сюда, а он шел, уставившись на телефон, и не заметил меня, пока не наткнулся и чуть не сбил с ног.
     Я закатываю глаза. Это так похоже на Вику.
     ─ И что дальше?
     ─ Он взял мой номер телефона, ─ она победно улыбается.
     А вот это уже интересно. Обычно до номера телефона дело не доходит.
     ─ Мы с ним разговорились после того, как он извинился. Я опоздала на автобус, а следующий должен был ехать через сорок минут, я так расстроилась, что он решил меня поддержать и посидеть со мной на остановке, ─ начинает тараторить Вика. ─ Ты же знаешь, что однажды со мной пообщавшись, больше не можешь оторваться…
     Я улыбаюсь про себя. Да, Вика та еще штучка. Просто она… полная. Из-за полноты ее всегда дразнили в детстве жестокие дети. Зато она научилась быть обаятельной, у нее большой круг друзей и вниманием она не обделена. Но ей не нужны все эти друзья, все, что ее волнует ─ это любовь. Она верит в искренние чувства настолько сильно, что бросается на каждого проходящего парня. Сейчас парни — это все, о чем она может думать и говорить. С одной стороны, я даже восхищаюсь ею, ведь ее не сломили обидчики. Они дали ей силы совершенствоваться и становиться лучше. Она не опустила руки, а нашла способ, как обрести выгоду для себя.
     Пока Вика распинается о своем новом увлечении, я рассеянно осматриваю лица парней и то, чем они сейчас занимаются. Ромка внимательно вслушивается в наш разговор, а Илья просто щелкает телефон, наверное, с кем-то переписывается. Их лица освещаются уже едва горящим огнем, и почему-то становится жутковато от мысли о том, где мы находимся. Давно мне здесь не было страшно, ведь сколько ночей мы так провели — не сосчитать.
     ─ Ребят, а нам веток хватит на ночь? Уже нужно подбросить в костер, ─ говорю я.
     ─ Нет, там еще на один раз осталось. Нужно будет сходить за новой партией. Кто пойдет? ─ говорит Илья. ─ Не я!
     ─ Не я! ─ поспешно кричит Вика.
     ─ Не я! ─ с секундной задержкой говорю я.
     Рома печально осматривает нас и изрекает:
     ─ Гады. Хромого в ночь отправлять. Если я упаду и что-то себе сломаю ─ это будет на вашей совести.
     Я чувствую себя неловко от того, что пришла позже всех и не помогла друзьям раньше собирать ветки, поэтому говорю:
     ─ Я пойду с тобой.
     В другом случае Ромкины жалостливые слова о том, что он хромой, на нас не действуют. В своем кругу мы к каждому относимся как к равному, без жалости и, не вспоминая о недостатках. И я знаю, что Роме это нравится, ему и так хватает опекающих родителей и косых взглядов в школе. От нас ему нужно нормальное отношение, будто у него и нет никакого недостатка, а в некоторых случаях и подшучивания над его проблемами. С нами он чувствует себя обычным парнем.
     Мы сидим еще некоторое время в полном молчании.
     ─ Вам не становится жутковато? ─ тихо спрашивает Вика, ее голос многократно отбивается от пустых стен, увеличиваясь в разы.
     ─ Мне тоже не по себе, ─ шепчу я.
     Илья поспешно поднимается и приносит последние запасы веток. Это означает, что нам с Ромой следует выдвигаться прямо сейчас. Илья делает вид, что ему совершенно не страшно. Он никогда не любил выдавать свои настоящие эмоции и чувства.
     ─ Нам завтра не нужно идти в школу, ─ говорит Вика.
     ─ Мы как бы в курсе, ─ иронично отвечает Ромка.
     ─ Дай договорить, ─ кривится Вика. ─ Я подумала, что в этот холодный вечер вы не будете против согреться.
     Вика заговорщически улыбается. Я знаю, что означает эта улыбка и начинаю улыбаться сама. О да, эта девочка меня никогда не подводит.
     Она шарит среди складок своей безразмерной куртки и неторопливо вытаскивает две бутылки водки. Мне кажется, у нее сейчас слюни потекут.
     ─ То, что смогла незаметно достать у родителей, ─ говорит она.
     Идея напиться уже давно бродила в наших умах, но никак не осуществлялась. Периодически мы проводим такую терапию. У каждого из нас свои демоны в голове и нерешенные проблемы в жизни, с которыми иногда довольно трудно справиться и нужно как-то выпускать пар.
     Я понимаю, что у каждого человека есть проблемы. И каждый пытается на время отвлечься и забыть о них своим способом. Кто-то занимается спортом, другие сутками читают или смотрят сериалы, третьи проводят генеральную уборку дома. Мы пьем водку и курим Кент. Я не говорю, что это хорошо или плохо. Просто каждый делает свой выбор. Свой я уже сделала давно.
     ─ Закуски нет, ─ разочарованно протягиваю я.
     ─ У меня есть мятные леденцы, ─ подает голос Илья. ─ Думаю, они подойдут.
     С закуской у нас всегда возникают проблемы, но мятные леденцы очень даже подойдут. Бывали случаи, когда у нас не было даже этого.
     ─ Давайте разопьем и тогда уже пойдем за ветками? ─ предлагает Рома, и я полностью с ним согласна. Все-таки на трезвую голову намного страшнее бродить по темноте среди деревьев.
     У нас нет стаканчиков, поэтому мы привычно по очереди делаем большой глоток прямо из горла. После того, как обжигающий напиток протекает по моему пищеводу, я спешу опустить в рот конфету и насладиться ее мятным вкусом.
     После третьего круга я напрочь забываю о ветках и ложусь прямо на холодную бетонную плиту. Я закрываю глаза и ощущаю, что мир начинает кружиться. Меня это радует.
     ─ Будешь? ─ слышу я голос Ильи и приоткрываю один глаз.
     Парень предлагает мне наполовину скуренную сигарету. Я с благодарностью принимаю ее и глубоко затягиваюсь. Горло обжигает дым, и я начинаю кашлять.
     ─ Черт, крепкие, ─ говорю я, но продолжаю дальше курить.
     Когда первая бутылка заканчивается, у меня немеет нижняя часть лица и плохо получается говорить. Наше кострище уже не горит, а только тлеет. Я понимаю, что нужно идти за дровами, но хочется выпить еще. Хочется забыться по полной.
     С другой стороны, водка действует на меня постепенно. Я выпила уже достаточно много, чтобы через полчаса меня развезло окончательно, но войдя в кураж, уже не просто остановиться.
     Вика неуклюже встает, включает музыку на телефоне и начинает танцевать. От ее нелепых движений мне хочется смеяться, но я сдерживаюсь.
     ─ Ром, а, Ром, ─ говорит она. ─ Знаешь, чтобы нам сейчас очень пригодилось?
     ─ Что?
     ─ Ветки, ─ говорит Вика. ─ Гребанные ветки, которые ты так и не принес! Рома, здесь становится холодно и жутко, мне они срочно нужны.
     Наверное, у Вики начался пьяный бред.
     ─ Будут тебе твои ветки, ─ бурчит Рома. ─ Сонька, ты хотела мне помочь? Пошли, ─ зовет он меня.
     На нетвердых ногах я следую за Ромой к выходу. Как же я не люблю бродить ночью по посадкам и то, что это ломает мне весь кайф. Я могу отказаться помогать ему, но я уже пообещала, и не буду забирать свои слова обратно.
     Мы перепрыгиваем через дыру, где должна быть бетонная плита и спускаемся вниз по лестнице. В этот момент я думаю о том, что хромота Ромке никогда не мешала в прыжках.
     ─ Ты круто прыгаешь, ─ бормочу я.
     Рома либо не слышит меня, либо делает вид, что не слышит. В любом случае он ничего не отвечает.
     За заброшенным зданием есть такой же заброшенный парк. В нем уйма сухих веток, которые покрывают практически всю землю вокруг.
     ─ Ты знаешь, что они должны быть благодарны нам, что мы постепенно расчищаем этот парк, ─ начинает хохотать Рома.
     Они ─ это все государственные служащие, которые только делают вид, что выполняют свою работу, а на самом деле воруют и сачкуют на рабочем месте. Каждый из нас имеет такое мнение о них.
     Мы с Ромкой начинаем быстро собирать ветки в небольшие охапки. Перед глазами все кружится, поэтому мне особенно сложно нагибаться и фокусировать взгляд. В какой-то момент я теряю равновесие и падаю на колени. Все, что я собрала и держала в руках, рассыпается вокруг меня.
     ─ Блин, Сонька, что ты наделала? ─ восклицает Рома.
     Я начинаю истерически смеяться и долгое время не могу остановиться. Вся эта ситуация кажется мне неправдоподобной. Пока я смеюсь, Рома недовольно цокает языком и пытается собрать в кучу все, что я рассыпала по земле. Он совершенно не поддерживает моего веселья.
     ─ Господи, ты совершенно пьяна, ─ констатирует Ромка. ─ Когда ты успела? Мы все пили одинаково, но у меня ни в одном глазу.
     Я смотрю на него снизу вверх. Он ухмыляется и протягивает мне руку. Я хватаюсь за нее, и он резким движением тянет. Меня все еще шатает, но перед глазами становится немного яснее. Рома передает мне ветки, и мы передвигаемся по направлению к зданию.
     ─ Тсс! ─ Рома останавливает меня и прикладывает палец к губам.
     Я прислушиваюсь и слышу несколько голосов в отдалении. Мы пятимся вглубь парка и пытаемся затеряться между деревьями.
     ─ Этого нам не хватало, ─ бормочу я.
     Я стараюсь прийти в себя, но слишком много выпила и у меня ничего не получается. Голова кружится, а ноги подкашиваются. По направлению к заброшенному зданию идут два полицейских. На них темно-синяя форма и фирменные фуражки на головах, по которым я их и узнаю.
     ─ Опять жалоба, ─ ворчит один из них. ─ Я этих детей поубиваю, ─ добавляет он со злостью.
     Мы с Ромой замираем и даже забываем, как дышать. Они направляются к Вике и Илье! В городе действует комендантский час для несовершеннолетних, а мы еще и распиваем алкоголь. Хорошего мало.
     ─ Я предупрежу их, ─ шепчу я Роме на ухо.
     ─ Я с тобой, ─ заявляет он.
     ─ Нет, ─ обрываю его я. ─ Ты с твоей ногой будете помехой мне. Ты не сможешь быть таким же быстрым, как я.
     Я знаю, что обижаю его такими словами, но мне нужно принудить Ромку перестать играть в благородство и хорошенько подумать головой.
     ─ Просто отправляйся домой и забудь обо всем, ─ добавляю я. ─ Мне не станет легче, если тебя поймают.
     Он насупливается и качает головой. На его скулах ходят желваки, видно, что он разозлился не на шутку. Я жду, что он ответит что-нибудь резкое, и мы начнем друг другу грубить, но, в конечном счете, он так ничего и не говорит. Потому что он знает, что я права.
     Я сваливаю добытое в кучу и бегу к зданию. Направляюсь в противоположную сторону от той, куда пошли эти парни. Из-за алкоголя в крови мне кажется, что я двигаюсь вдвое медленнее. Тело не слушается, и все движения проходят с трудом. Подтянувшись на руках, я с трудом залажу в дыру, где раньше находилось окно и быстро пробегаю к лестнице. Когда я поспешно поднимаюсь, то уже слышу эхо голосов полицейских.
     Перепрыгнув место, где отсутствует плита, я думаю о том, что они могут не знать об этом коварном месте и упасть. Я уже почти желаю их падения, но одергиваю себя. Нельзя так думать.
     Залетев в комнату, я громко шепчу:
     ─ Менты!
     Я начинаю активно жестикулировать и только через несколько секунд фокусирую плывущий взгляд и понимаю, что никого нет. Я не знаю, где сейчас находятся Вика и Илья, но определенно не здесь. В ступоре несколько секунд не понимаю, что делать дальше. Я не знаю, где их искать, еще и алкоголь притупляет способность к мышлению.
     Со стороны дальней лестницы слышно шаги и голоса. До меня доходит, что сейчас нужно в первую очередь спасать свою задницу. Надеюсь, что ребята спрятались или убежали, и что они не придут сюда в самый неподходящий момент.
     Я быстро иду и пытаюсь вообще не производить шума. Когда я оказываюсь около дыры, то на секунду мешкаю.
     ─ Эй! ─ слышу я сзади окрик и, не поворачиваясь, перепрыгиваю место, где отсутствует плита.
     Полицейские включают фонарик и светят им прямо мне под ноги и на мою спину. Я быстро бегу к лестнице и спускаюсь вниз. Стараюсь не оборачиваться вообще, чтоб они не увидели моего лица. У меня бешено стучит сердце и начинает сбиваться дыхание. Я паникую, ладони и лоб потеют. Я не должна попасться.
     В случае поимки они не посадят меня в колонию для несовершеннолетних или тюрьму. Они выпишут административный штраф и расскажут все моей маме. Ей придется отпрашиваться с работы, чтоб достать меня с участка, а потом отдавать последние деньги на оплату штрафа. Она этого не заслуживает. Не заслуживает такую дочь, как я.
     Эти мысли придают скорость моим движением. То ли страх, то ли адреналин практически стирают ощущение опьянения. Я чувствую себя свежей и бодрой, хотя еще пятнадцать минут назад не смогла удержаться на ногах и упала.
     Я спускаюсь на первый этаж и выбираюсь через ближайшую дыру, где раньше было окно. Сначала слышу приказы остановиться, но уже некоторое время полицейские ничего не кричат, а только бегут за мной. Я слышу топот их ног и начинаю чувствовать себя кроликом, которого загоняют в угол.
     Отсюда до моего дома слишком далеко, я не смогу добраться до него пешком. В кармане лежит мелочь на проезд в метро. От метро до дома еще минут двадцать ходьбы быстрым шагом. Мне нужно где-то спрятаться, но полицейские следуют за мной по пятам, и я уже начинаю отчаиваться.
     Выбежав на одну из центральных улиц и немного оторвавшись от преследователей, я останавливаюсь за деревом и упираюсь руками в согнутые колени. Мне нужна секунда передышки или мои легкие разорвет огнем.
     Я замечаю выезжающую из-за угла машину. Это черный большой джип со значком Тойоты. Внезапная мысль озаряет затуманенный мозг, и я стремглав бросаюсь на дорогу, размахивая руками и умоляя остановиться. Дрожь ужаса пробегает по телу от того, что я чуть не попадаю под колеса автомобиля, потому что он останавливается в нескольких сантиметрах от меня.
     С другой стороны к машине бегут полицейские, также размахивая руками и приказывая мне не двигаться. Но я открываю заднюю дверь, пролажу внутрь, захлопываю за собой дверцу и практически кричу:
     ─ Прошу, пожалуйста, поехали быстрее.
     На водительском сидении сидит мужчина, он слегка поворачивает голову в мою сторону, как будто совершенно не удивлен моим появлением и просьбой. Он спокоен и ничего не говорит мне в ответ. И явно никуда не собирается ехать прямо сейчас.
     Полицейские подбегают к машине и стучат в окно с водительской стороны. Я понимаю, что уже никуда не смогу убежать и смиряюсь с печальной участью. Мужчина резко начинает меня раздражать. Если бы не он, возможно, я смогла бы уйти от погони. Не гонялись бы они за мной всю ночь.
     Водитель опускает окно и говорит низким хрипловатым голосом:
     ─ Здравствуйте. Чем могу помочь?
     Кажется, вид у него абсолютно невинный.
     ─ Здравствуйте. Пускай девушка, сидящая на заднем сидении, выйдет из машины.
     ─ Она со мной, ─ спокойно отвечает мужчина. ─ Какие-то проблемы?
     ─ Она находилась на запрещенной для пребывания территории и убегала от офицеров полиции. Проблемы определенно есть, ─ полицейский сильно запыхался, но попытался ответить спокойно и уверенно.
     Мужчина тихонько вздыхает, подымает окно и выходит из машины. Я не слышу и практически не вижу, что происходит. Меня всю колотит. Минут через пять водительская дверь снова открывается, и мужчина садится обратно на свое место. Полицейские как ни в чем не бывало уходят в неизвестном направлении, чем заставляют меня приоткрыть от удивления рот.
     ─ Ну, и в какую историю ты снова влипла? ─ говорит мужчина и поворачивается ко мне.
     Я всматриваюсь в его лицо, и весь мой мир