Глава 17. Егор
Россия, Москва. 2005 год
Вся семья сидит за длинным столом, устланным белой скатертью. Во главе находится отец, читающий газету и периодически оценивающий наше поведение своим орлиным взглядом. Спина Максима, сидящего по правую руку от отца, пряма и несгибаема, а манеры безупречны. Я в свою очередь отчаянно стараюсь не забыть, что вилкой поменьше нужно есть салат, а вилкой побольше - картошку пюре. Мои мысли занимает то, что сегодня мне зачесали и прилизали гелем волосы, из-за чего, я уверен, Макс будет смеяться надо мной позже.
Напротив меня восседает, как будто на троне, Инга. Она держится с достоинством, которому нам, парням, никогда не научиться. Через несколько дней ей исполнится двадцать три, и отец уже подготовил ей стартовый капитал, которым она сможет воспользоваться, как только закончит обучение.
Как обычно, стоит гробовая тишина, нарушаемая тихим звоном столовых приборов о посуду. Иногда к столу подходит Марго - домработница, она убирает пустые тарелки и подливает в наши стаканы яблочный сок. Когда я доедаю, то откладываю нож и вилку, но остаюсь сидеть на своем месте. Первым из-за стола должен встать отец, ведь он глава семьи. Даже Макс не решается нарушить эту несказанное правило, несмотря на то, что ему двадцать шесть, и он давно занимается работой вместе с отцом.
Сидеть без дела мне наскучивает довольно быстро. Я подпираю голову рукой и устраиваюсь поудобнее.
- Сядь прямо и убери локти со стола, - говорит отец.
Я смотрю на него исподлобья. Его взгляд устремлен прямо на меня, а лицо выражает спокойствие и в какой-то мере безразличие. Краем глаза замечаю осуждающее покачивание головы Макса. Я убираю руку и сажусь прямо, после чего отец кивает и снова возвращается к газете.
Столовая залита ярким солнечным светом, который льется из двух огромных окон, доходящих до самого потолка. Я вижу шелестящие ветви деревьев, густо облепленные зелеными листьями. Окна открыты, а белоснежные тюли покачиваются от легкого ветерка. Сейчас я мечтаю, чтобы отец перестал читать газету и наконец-то начал есть.
Засмотревшись в окно, я не замечаю, как отец встает из-за стола, так и не прикоснувшись к обеду. Сразу же за ним следуем и мы, ощущая облегчение и старательно пряча улыбки.
Макс направляется в свою комнату, а я семеню за ним.
- Ты же сегодня собираешься идти к Антону? - спрашиваю я.
- Да, а что?
- Возьми меня с собой.
Губы Макса растягиваются в ухмылке.
- А тебе разве не нужно учить уроки?
- Я уже все сделал, - вру я.
- Ты опять будешь путаться под ногами и вечно задавать глупые вопросы.
- Нет, честно тебе говорю! - умоляю я. - Пожалуйста!
Макс задумывается, а потом его лицо озаряет плутовская улыбка.
- Если ты хочешь идти со мной, то будешь нести мой рюкзак, - говорит он.
- Хорошо, - молниеносно отвечаю я.
- Будь готов к шести, - нехотя соглашается Макс.
Я киваю и устремляюсь в свою спальню быстро делать уроки.
Макс вручает мне рюкзак. Я надеваю его не плечи и следую за братом. На улице уже спала жара, чему я особенно рад, ведь Антон живет минимум в получасе ходьбы быстрым шагом.
Мы проходим по оживленным центральным улицам, сворачиваем и петляем между многоэтажными домами.
- Ты иди вперед, а я зайду в магазин и потом догоню тебя, - говорит Макс.
- Ладно, - соглашаюсь я.
Дорогу к Антону я знаю достаточно хорошо, ведь пару раз уже ходил с братом к нему в гости, да и Макс не должен слишком долго задержаться в магазине.
Весь оставшийся путь я иду один. Когда я подхожу к очередному, как будто скопированному, многоэтажному дому, который и есть жилищем Антона, то решаю подождать Макса на лавочке перед подъездом. Я снимаю сумку и кладу ее около себя. Перед домом разбита детская игровая площадка. Между качелями и горками, выкрашенными яркой синей, красной и оранжевой краской кое-где рассажены высокие тополи.
Этот двор всегда оживлен, и мне нравится наблюдать за людьми, которые тут обитают. За столом, стоящим в отдалении от детской площадки, сидят старики. Они играют в домино и выпивают рюмку за рюмкой, да так, чтобы это не заметили их жены. Около одного из подъездов собрались молодые мамочки, мерно покачивающие коляски с мелкими отпрысками, о чем-то болтающие и весело смеющиеся.
Сама же детская площадка забита ребятней разного возраста. Они бегают, прыгают, кричат, раскачиваются на качелях, тем самым создавая полный хаос и неразбериху. О таком детстве я всегда мечтал, но, к сожалению, отец не поощряет подобные развлечения.
Я расслаблено закидываю руки за голову и смотрю на мир из-под полуопущенных ресниц. И куда только делся Макс?
Внезапно мое внимание привлекает скопление детей в отдаленном углу площадки. Все они, кажется, стоят кругом, а что происходит внутри него, я увидеть не могу. Мне становится интересно, поэтому я встаю со скамейки и направляюсь к ним.
Подойдя ближе, я замечаю, что дети со всех сторон обступили двух девочек. Одна с виду оказывается моей ровесницей, вторая - совсем маленькая, растрепанная и чумазая. Я знаю эту маленькую девочку! Это же дочь Антона - Соня!
Я присматриваюсь и понимаю, что еще немного, и она расплачется. Девочка постарше громко говорит:
- Ты - воровка!
- Не правда! - кричит Соня, ее лицо искажается, и из глаз брызгают слезы.
- Стань на колени и попроси прощения. Сейчас же!
- Я н-не буду э-этого делать... - всхлипывает Соня.
- Ты без спросу съела мое печенье. За это я плюну тебе в рот!
Я протискиваюсь между детьми и громко говорю:
- Та-ак! Что это у нас тут такое?
Дети смотрят на меня во все глаза, а Соня на секунду даже перестает плакать. Девочка, у которой съели печенье, меняется в лице.
- Я-я... хочу, чтобы Соня просто передо мной извинилась... - говорит она, немного растерявшись. - И вообще, тебе-то какое дело? - добавляет девочка увереннее.
- А такое, что ты сейчас отвалишь от Сони, и если подойдешь еще раз, то с тобой будет разбираться мой старший брат и ее папа, - говорю я самым угрожающим голосом, на который способен, и с каждым словом на шаг подступаю к ней.
Я оказываюсь совсем близко, от чего девочка отступает. Ее взгляд мечется от меня к другим детям, у которых она наверняка ищет поддержку. Все молчат, поэтому девочка тихо и зло говорит:
- Ладно.
Потом она разворачивается и уходит. Я осматриваю собравшуюся толпу, с открытыми ртами наблюдающую за развернувшейся картиной и громко приказываю:
- Ну-ка, разбежались все!
Ребята все разом разворачиваются и расходятся в разных направлениях. Я смотрю на Соню и понимаю, что ошеломил ее своим поступком. Сажусь на корточки и расставляю руки для объятий.
- Иди сюда, - мягко говорю я.
Соня бежит ко мне и крепко обнимает. Она не плачет и с виду выглядит очень спокойной, но объятия не разжимает, будто я для нее - настоящий супергерой. Именно в этот момент я понял, что и дальше буду наблюдать за ней и, по возможности, в критический момент снова приду на помощь. Совершенно безвозмездно. Просто для того, чтобы еще хоть раз ощутить себя супергероем.
