Семейный роман

Чужие эмоции, мысли, желания, страхи, надежды - вся эта муть хлещет мощной лавиной через меня, как вода через плотину речную.

Глава 28

  Дневник Сашки

               7. 02 "И чего ты добился, Искандер?"
     "Заплатил тот, кто должен. И не надо снова про водителя грузовика. Жив, здоров, оправдают! Не мог я иначе, Карим!"
     "Человек стал убийцей, Искандер. По твоей вине"
     "Зато Женька не стал!"
     "Но на ком останется вина?"
     "На мне!"
     "Помни, Искандер: это не просто слова!"
     "Помню... Всегда помню, Учитель. ... Но ни о чём не жалею!"
     Надоели такие "разговоры"! Да, не жалею! На Светика посмотрю - и не жалею! И катись оно всё...
     Пальмовые листья над нами, воздух - Женькиной ревностью искрит.... А губы у К. - неживые, холодные, скользкие... Вкус мятной жвачки и какой-то химической дряни. Что за гадость? Надо выяснить.
     Женька, знаю - не простишь, а всё же лучше тебе никогда не узнать, какова на самом деле твоя мечта "золотая". Гнилая она. Насквозь.
     8.02.
     Без сна обходиться могу. Совсем. Седьмые сутки. Если честно - пугает. Неестественно. Не по - человечески. Ненормально. Целыми ночами могу сидеть неподвижно, и безразлично, куда при том смотреть: по углам, в потолок, в окно....Только глаза не закрываю - боюсь. Едва закрою - Её лицо...
     Заставляю себя каждую ночь ложиться в постель, одеялом укрываюсь и лежу, чтобы хотя бы внешне на человека походить. Смертельно хочется курить, до судорог просто. Но, во - первых, Марина.... Во-вторых - Женьке обещал. Ладно, переживу.
     10.02. Сегодня не сумел заставить себя поспать даже чисто символически. Сидел, пялился в экран. Думал до утра. Снова о Ней. Снова всю ночь думал о Ней. Почему, почему же не тянуло меня так, пока мы были просто... друзьями, как говорится? Мысли всё по кругу, по кругу, возвращаются к одному и тому же. Сорок минут еженедельного гарантированного ада.
     К. с каждым днём всё ближе подбирается. То воротник по - хозяйски поправит, то кусочек стащит с моей тарелки. И в том же духе. Будто мы с ней сто лет женаты, блин! Вчера в гримёрке футболку мою мерила. Девчонки хохотали до упаду. Любимая, между прочим, футболка моя - чёрная, с черепами, готичная такая. В Нью - Йорке купил. Выброшу.
     11.02. С утра было не просто плохо, а крайне, крайне х... Первым уроком - информатика. Вместо алгебры. Угораздило Валентине в последний момент расписание поменять! Хотя...зачем я себя обманываю! Единственное желание моё только здесь записано, в этом дневнике. Не позабыть бы его, кстати, уничтожить.... Единственное желание моё, в котором сосредоточена Вселенная - находиться как можно ближе к Ней. Миллионы раз сдерживаюсь: не вскочить бы, не обнять прямо на уроке, при всех. "Ближе! Будь к Ней ближе!" - моё заклинание, мой вечный навязчивый мотив. Какой такой "покой", скажите мне? Что значит покой? Покой - не моя тема...
     Короче, тормозил я себя на лету, а всё ж - заявился раньше прочих. Наш "истинный ариец", однако, опередил меня. Вижу - и для него сегодняшняя ночь тоже лишена была сна - покоя. Удостоился фирменного взгляда, имеющего целью выразить нечто типа: "Тебе - подобные - уроды - поганят - Родину - мою!". То ли мысли "громкие", то ли шепот слишком тихий, не пойму никак. В любом случае - старания его пропали напрасно. "Всю ночь репетировал, Лобов? Зря!" - мысленно хмыкнул я в ответ. На пороге расслышал шорох о стенку и панический "крик": "Как он это делает?" Я тотчас пожалел, что позволил ему понять. Теперь его ко мне еще больше потянет. Соответственно, усилится его хроническое желание меня уничтожить. Ну, или просто - желание меня. Достал, псих повёрнутый! Всё достало! Сбежать хочу, сбежаааать!
     Мимо большого школьного зеркала на первом этаже так просто пройти не могу. Не переношу зеркал, а в общественных местах - в особенности. Зеркало - вещь слишком личная. И слишком опасная. "Дар шайтана!" - твердил Карим. Теперь зеркала вокруг меня постоянно. Демоны мои...
     Притягательный я стал, вот что. Предельно притягательный. Притягиваю. Чужие эмоции, мысли, желания, страхи, надежды - вся эта муть хлещет мощной лавиной через меня, как вода через плотину речную. Сбежать хочу я по степной снежной целине за город, пока не останется кругом ни души живой, и чтоб даже птицы в небесах не кружили.
     Скалу бы мне посреди океана. Пещеру у Озера. Нет - лучше самую - самую безжизненную планету, желательно подальше от нашей Галактики.
     А ведь мог бы помочь, Учитель. ... Почему ушёл ты так рано?! В то время, как был я ещё слишком мал, слишком слаб. Как же тоскливо без тебя на земле....
     Зеркало отразило лишь меня самого, и ничего более. Семнадцатилетнего, свежего и привлекательного, без преувеличения, до степени языческого идола.
     Выкладывать, против воли порою, сокровенные тайники душ - вот какие желания вызываю я в окружающих меня людях. В женщинах, в мужчинах, в детях - неважно. Они могут восхищаться мной, завидовать, пытаться игнорировать, ненавидеть - неважно. Их тянет ко мне, тянет, как магнитом.
     Мне же самому... Что ж.... Этого не скрыть... Мне нужно лишь быть рядом с Ней.
     Вот тогда спокойна душа моя, а сердце бьётся ровно.
     В кабинет вошёл я самым первым, и на несколько восхитительно - мучительно - долгих и безумно быстрых секунд остался с Ней наедине. Скрипнула дверь. Она подняла взгляд от кипы бумаг на столе и посмотрела прямо в глаза мне. Клянусь, чем угодно: самый подлинный ужас мелькнул в тот миг на бледном её лице.
     И время остановилось. И я впустил в себя и этот страх, и тянущую боль в измученных, отёкших ногах, и изматывающую тошноту, и жар ночных кошмаров. Странный, неизвестно откуда взявшийся жгучий стыд, чувство непоправимой вины таятся, оказывается в самой глубине такой родной и близкой души, прячутся там, куда даже мне нелегко добраться. Она стыдится... Чего? Винит себя. Но - в чём?!
     И ещё новость - ей постоянно снятся кошмары. Но почему, почему?! Она ни в чём не виновата - виноват я!!!
     Одно - единственное объятие - и я забрал бы всю эту бессмысленную боль, все тревоги и страхи, выпил бы без остатка. Но, ты, прежде всего, боишься... меня! Не доверяешь мне. Вижу это ясно в твоём взгляде. Чувствую всей кожей. Тяжело и больно. Горько. Нестерпимо горько...
     Но вот Она уже искренне улыбается входящим вслед за мной одноклассникам, а тело моё, отдельно от разума, автоматически занимает привычное место. Знакомые лица окружают меня. Вынужден приветственно кивать, здороваться, отвечать на какие - то вопросы. Мир вокруг завертелся привычно. Вот по - дружески широко улыбается Дэн, страстно сверкает карими очами красавица Лера Авакян. На "исповеди" ещё не была, кстати. В нашей школе она совсем недавно, но К. успела возненавидеть всею душой. Постоянно стремится оказаться рядом со мной, привлечь внимание. Мечтай, милая девочка, пока ещё способна мечтать... Счастливая ты...
     Леся подкрадывается к Дэну, закрывает глаза ему ладошками: "А ну - ка, угадай - кто?" Невозможно остаться равнодушным, глядя на их сияющие лица. Жаль, не могу я, при всем желании, показать этим двоим оранжево - алые ленточки, что сейчас сплетаются в танце над их головами. Представляю, как бы удивились они! Ведь это зрелище прекрасно, правда... Настоящее чудо.
     Леся окончательно излечилась от "синдрома Казановы". От тотальной одержимости мною, то есть. Чего не скажешь об остальных. Тоскливо смотрит через два стола Катя: до сих пор я в её снах играю главную роль.
     В углу сопит мрачный "ариец", нещадно разрываемый на части собственным либидо. Прихоть природы... М - м - да, Лобов, это не маминой косметикой тайком пользоваться. Кстати, помада цвета фуксии тебе противопоказана, чтоб ты знал. И карандаш взять лучше серый, а не чёрный. Юленьки на тебя нету! О - о, задёргался, как пескарь на сковородке! Когда чужие голоса в голове раздаются, знаешь ли, не очень приятно. Ничего, понервничай, не убудет. Я - то твои мыслишки пятый год терплю...
     Остаток дня прошёл, как в бреду. Душном, тяжком и жарком бреду. Может, грипп начинается? Хотя, нет - обычные человеческие болезни меня теперь не берут. Она старательно делала вид, что меня здесь нет, и никогда не существовало. Больно... Больно...
     Её муж, однако, был иного мнения. Пришел под конец урока. Говорил со мной. Довольно долго. О чём - то важном, наверное. Помню - отвечал ему. Видимо, разумно отвечал, потому как он кивал головой весьма удовлетворённо, и несколько раз повторил: "Ты подумай, ознакомься, может, заинтересует... Золотых гор не обещаю, но стабильность и карьерный рост... надумаешь, позвони, o`key?" На парту передо мной приземлились визитка и пачка каких - то бланков. Не глядя, кинул в рюкзак. Поблагодарил. Кажется...
     Как вечер прошёл - стёрлось из памяти совершенно. Слова и звуки доходили до сознания крайне медленно. Хороший он человек, этот Алексей, в конце концов, вынужден был я признать. Порядочный, в меру деловой, уверен в себе, в своих чувствах. В сознании - образ сына, которого Она скоро подарит ему. Странно, а ведь я даже ни разу не почувствовал этого ребёнка. Это я - то, который, как Женька всегда смеется, "через двадцать минут" беременность определяю, да пол в придачу! Чем безразличнее мне человек, тем яснее я "вижу" его, и наоборот. Такой вот парадокс.
     Анна, как Ты мне нужна сейчас!!!
     12.02. К. отыгралась за вчерашнее (уезжала с родителями на родственные поминки, так что мы с ней сутки не видались). Первым делом, с самого утра, поймала несчастного меня в раздевалке, с визгом повисла на шее, ногами по воздуху болтая. Рост у неё модельный. Так что ни с кем в школе, кроме Казановы, такой номер не прошел бы. Разве что с физруком... ммм.... Если бы... Я б ему тогда в благодарность коньяк поставил. Два.... Пять... Ящик!
     Ну, козловская мамаша, ну додумалась! Стащила со жмурика - бедолаги всё, что можно, и всё, что нельзя. И верёвочку с рук не забыла, и ногти, ну надо же! Меня едва наизнанку не вывернуло.
     Пришлось обнять "даму сердца" и в таком виде тащиться на химию.
     Химия для меня всегда была любимым предметом, но отнюдь не из - за преподавателя средней школы номер пять города В - ска. Грузная, расплывчатая, неимоверно вредная старуха, в вечно - болотно - зелёном платье. Женькину мать напоминает. Жабья сущность. Постоянно имя - отчество забываю. Хотя - где вы слыхали, чтоб у жаб были имена? Нынче Баба - Жаба (да - да, негласное прозвище её именно такое) соизволила устроить лабораторную.
     - Сегодня работаем в парах, - проскрипела она, - Каждой паре - индивидуальное задание!
     Класс содрогнулся. К. склонила голову мне на плечо, погружая в облако сладковато - трупного парфюма, и приготовилась дремать ближайшие сорок минут. Не тут - то было! Жаба внезапно "осчастливила":
     - Поменялись местами! Так, Абдрашитова - с Васиным, Баладурин - с Мерзилкиной, Васильченко - пересядь к Степановой...
     Возражать, ясен пень, никто не посмел, матерились шепотом.
     - Козлова - Исаев! - злорадно скривилась Баба - Жаба. Я мысленно усмехнулся: соединить двух подобных идиотов - это надо иметь редкий педагогический талант.
     - Авакян...эээ...
     Лерка с надеждой сверкнула глазищами в мою сторону. Эх, хороша девчонка!
     - Авакян - Романенко!
     Ну вот, поплачь ещё, красавица, этого только не хватало...
     Распределение подошло к концу, тишина повисла тряпочкой. Ага, до некоторых начал доходить весь абсурд ситуации:
     - ...и Соколовский - с Лобовым! Задания - на доске, читаем внимательно, не отвлекаемся! Времени мало!
     Сява - Упырь поперхнулся на половине классической шуточки про химика и мензурку со спиртом. Над моей головой, в облаках чесночного перегара, завис внучок завхоза, явно намекая, что пора бы уж освободить территорию рядом с нашей вожделенной супер - моделью. "Ариец" даже не шелохнулся, взглядом сверля обложку учебника.
     - А можно мне индивидуальное задание? - поинтересовался я без особой надежды на успех. Имя - отчество по - прежнему в памяти не всплывало. Баба - Жаба имела на меня зуб с того самого дня, как я совершенно наглым образом отказался от величайшей чести отстаивать честь... фу - ты, заговорился совсем! Короче, наотрез отказался участвовать в городской олимпиаде по химии. Без объяснений. Она тогда, помнится, едва не лопалась от гнева. Одна из редких тех тварей, о коих обаяние моё крошилось, как под ножом перемороженное сливочное масло.
     - Нет! - отрезала Баба - Жаба с фирменной гаденькой ухмылкою.
     - А оценка? - неуверенно пискнул, было, Ванька, - Пополам, что ли?
     - В паре оценки одинаковые!
     Теперь на "арийца" смотрели с завистью: ещё бы, в паре со мной ему грозило как минимум, "пять", даже без малейших усилий с его стороны.
     Я медленно, хотя дальше тянуть было некуда, встал, подхватил свой рюкзак и под перекрёстным обстрелом двадцати пяти пар глаз побрёл в самый что ни на есть паучий угол, где в центре восседал хозяин "паутины" - здоровенный детина со смешной телячьей челкой. Что ж такого ужасного сотворить могли бесчисленные славные предки твои, Лобов, что такая душа оказалась в столь неподходящем теле? Или мама твоя слишком сильно о дочке мечтала в своё время? "Смерть - одно лекарство от подобного недуга, Искандер! Дольше проживёт - больше бед!" Жестоко, блин...
     Витька помирать не собирался. Со мной общаться - тем более. Он побледнел так, что на тугих круглых щеках проступили все до последней веснушки. Его четвертная оценка балансировала на грани между "два" и "три", и, если он уйдёт сейчас, Баба - Жаба, отношение которой абсолютно ко всем своим ученикам балансировало на грани между "тупица" и "полный идиот", склонится в пользу последнего. Прощайте, весенние каникулы! Баба - Жаба кабинет драить заставит, или похуже чего придумает, у неё не заржавеет....
     К тому же, в который раз получится, что "чистокровный славянин" в науках точных соображает хуже "инородца проклятого". Химия просто проклятием для Витьки стала. Еле - еле трояк. Медаль золотая накрывалась тремя медными тазами, а, значит, и в универ поступить без конкурса не получится. "Как так - то? Ведь ты же смог?" - горестно вопрошал каждый раз Витька портрет всемирно известного холмогорца. Вот уж кто, по мнению Лобова, был истинный патриотом и славянином...
     Раздираемый противоположными чувствами, Лобов медленно поднялся мне навстречу, но отнюдь не для дружеского приветствия, что явилось бы эквивалентно атомному взрыву в пределах кабинета, а для того, чтобы, едва не задев мощным покатым плечом врага заклятого, направиться прочь, хлопнув напоследок дверью.
     - Вон из класса! Оба! - я сперва и не понял, что именно нам двоим адресован её истерический вопль.
     - А меня за что? - изумился я.
     - А Сашу за что? - одновременно со мной возмутилась вечная поборница справедливости Олеська Васильченко.
     - Э - э, Казанова - ссыкло! Очко зажал!... - зашипел вполголоса Упырь.
     - Молчаать! Хамьё! Родителей вызову! Распоясались совершенно!
     О, только не это! Марине сейчас нельзя.... А ведь земноводное явно не шутит...
     - Послушайте! - произнёс я как более возможно почтительнее, - При чём здесь я?
     - Завтра, в пять тридцать, оба с родителями - в мой кабинет! Попробуйте только забыть! Кончилось терпение моё с вами! И Лобову передайте кто - нибудь!
     Хуже и быть не может. Естественно, Марине я ни слова не сказал. А ведь эта сволочь и домой позвонить додумается... Проклятье, что бы не съездить мне тогда на долбаную олимпиаду и благополучно обстрематься?! Не зря Жаба сегодня нас столкнула, давно, значит, собиралась.
     Дверью хлопать не стал - не хватало ещё Лобова копировать. А хотелось. Но ещё сильнее - хотелось курить.
     Не зная, чем заняться в ближайшие полчаса, поплёлся к любимому фикусу в уголке, холодея при мысли о Марине. Сорваться, что ли, домой прямо сейчас, сварить ей успокоительного? Как раз к вечеру настоится...
     Медленно шёл я до боли знакомыми коридорами, не решаясь что - либо предпринять. Странное оцепенение сковало всё тело, мысли едва шевелились в голове, и всё какие - то нелепые, несуразные, будто и голова была вовсе не моя, и тело - тоже. Где - то далеко, внизу, хлопали двери, из спортзала доносился дружный топот вперемешку с визгом малышни.... Дверь в учительской приоткрыта слегка. О нет, только не это...
     - Ну, легче стало, а, Анют? - в голосе нашей толстухи - англичанки слышались на диво заботливые нотки.
     - Ничего, Лен, всё нормально! Прошло уже...
     - Всё - таки в больницу тебе надо, в больницу! - затараторила Елена Константиновна, - По моему, это ненормально, что ты так себя чувствуешь! Мне подруга рассказывала, что у одной женщины, вот на таком же сроке...
     - Ой, вот только не надо этих рассказов, а! - взмолилась Анна, - Меня больше другое волнует: как мы там приживёмся...
     - А - а, нашла, о чём переживать! Во всём мире люди живут, как люди, это не наш Мухосранск загаженный! Сама знаешь - ни одного здорового ребёнка, сплошные астматики! Езжай, даже не задумывайся! Главное - английский не запускай! Я бы вот тоже уехала, да куда уж мне.... Если только - к Мухамету в аул, второй женой! Хи-хи - хи! - толстуха натужно захихикала, но тотчас осеклась, - Позвони мужу, пусть пораньше заберёт, бледная вся, как поганка!
     Ненавижу себя за то, что я сделал. Да если бы был толк малейший от ненависти моей! Бежал я, позорно бежал! Бежал, когда должен бы быть рядом, когда должен был бы, несмотря ни на косые чужие взгляды, ни на её страх - обнять, вытянуть колючую боль, страхи и ледяную черноту. Но я - бежал...
     Бежал, покуда не врезался во что - то жесткое, шершавое и удивительно надёжное. Обхватил руками, щекой прижался к чуть тёплой бугристой коре. Старый школьный клён. Он совсем не мёртвый, как все думают. Конечно, где им понять! Люди.... Не замечают мёртвых среди живых и живых - среди мёртвых! А я.... Где был я, такой всё на свете видящий, когда.... Ах, да, Карим, ты не замедлил бы завести старинную песнь свою о свободе выбора. Да ладно, старик! Не всем даётся такая роскошь, уж я убедился.
     13.02. Пятница, тринадцатое.... И всё, блин, в тему. Только у меня, похоже, она вчера ещё наступила, та невезучая пятница. Вчера вечером не пошёл на репетицию. Ч. оборвал телефон: пришлось изобразить, что я себя плохо чувствую, а грипп - не тот подарок, которым хотелось бы делиться с окружающими.
     Справку Марина обеспечивает - идёт мне навстречу.
     - Ты и так всё детство по больницам провёл! - с виной в голосе, - Хотя никакой у тебя не грипп! Дома хочешь поваляться? Устал?
     - Да, мам, устал! - честно признался я, - Хочу побыть один.
     - А у тебя в школе всё нормально, Саш?
     - Да, мам, абсолютно всё нормально!
     Про Бабу - Жабу так и не признался. Пусть с Лобовым разбирается.
     - Хорошо, тогда я пойду! Если Миша позвонит - спроси, когда примерно вернётся, ладно?
     - Спрошу...
     Борисыч, на следующий день после памятного того происшествия со Светиком укатил на Дальний Восток. В общем - то - по делу, но я знаю: бизнес тут не главная причина... Что - то будет с Мариной, если... так, стоп! Не думаю в этом направлении, не думаю!
     Отчаянный звонок в дверь. И ведь, какая подлость: Марина не успела ещё уйти на смену. И дверь открыла. Вот зачем?
     - Как он себя чувствует?
     О, черт! Я спешно плюхнулся на диван и закрылся пледом до самых глаз.
     Шуршание из прихожей:
     - Ассортимент, конечно, в местных аптеках.... Но самое необходимое хотя бы...
     - Марк, зачем же вы? - Марина, кажется, была в шоке, - У нас всё есть! Да и вы заразиться можете!
     - Ничего подобного! - с энтузиазмом возразил Ч. - Я сделал прививку! - Голос его прямо - таки дрожит от радости, - Возьмите, пожалуйста, возьмите! Мне он нужен в ближайшее время, живым и здоровым! Нас ждёт очень - о - о - очень много работы!
     И снова шелест пакета.
     - Саша лекарства терпеть не может, - совсем уже тихо прошептала Марина, - Упрямый, как не знаю, кто! Травами лечится, таблетки не признаёт! Ой, зачем? Это ж такой дорогой порошок! Честно говоря, он того не стоит, его просто много рекламируют!
     - Вы меня обижаете, Марина, просто обижаете! Возьмите!
     - Ну, хорошо, хорошо! Спасибо, Марк! Может, у Вас и получится его убедить! Простите, мне пора уходить! До свидания!
     - Aurevoir, madame! (До свидания, мадам!) - галантно попрощался Ч., - Я буквально на пару слов!
     Дверь захлопнулась, и через несколько секунд передо мной предстал всемирно известный модельер Марк Александрович Черников собственной персоной.
     - Salut! (Привет!) - весело поздоровался он, - Я знаю, ты не спишь, коварный нарушитель контракта!
     - В контракте таки есть пункт на этот случай, - возразил я, не открывая глаз. Для верности ещё и носом шмыгнул, - Там, кстати, не предусмотрено посещение сотрудников на дому, так что потрудитесь покинуть мою квартиру. Вылечусь - сам приеду!
     - И тебе - добрый вечер! - обиженно хмыкнул Марк, - Если я из - за тебя потеряю хотя бы копейку - заплатишь штраф!
     - Какой штраф! Я болею! - возмутился я и даже приоткрыл один глаз. Право же, не стоило этого делать, ох, не стоило...
     - Боле - е - ешь? Ах, вот оно что! Сейчас будешь лечиться! - он заглянул в пакет, - так, что тут у нас? Анафероо - о - он...
     - Я уже лечусь! Всё нормально! Или вам справка нужна?
     - Чем? Вот этим варевом? - он кивнул на подоконник, где поднимался пар над ковшиком с лекарством для Светы. Она, хоть и жила теперь у себя дома, каждый вечер должна была выпивать не менее литра свежего отвара, и я готовил его исправно, что бы ни произошло за день, - А знаешь, чудесно пахнет! - Марк протопал к окну, восхищенно потянул носом, - Представь, мне почудились яблоки! Большие такие, зелёные яблоки, разложенные на соломе. Ранняя осень, солнышко припекает, и они так тонко, нежно пахнут.... Высокое - превысокое небо, совершенно без облаков. А воздух пропитан запахами мёда и чуть увядшей скошенной травы. Покатые холмы до самого горизонта...
     - Плетёное кресло на террасе, раскрытый томик Флобера, бутылочка Chablis... - продолжил я поистине издевательским тоном. Щекотало изнутри дурацкие желание вывести из себя этого сильно самонадеянного. Понимаю - зря, но так хотелось сорваться, наорать, вытворить что - нибудь. Или закурить. Нет, закурить - нет! Обещал.
     - Ягодное лето в бокале, подсвеченном лучами полуденного солнца Бургундии ... Квинтэссенция счастья, - продолжил Ч.
     - Да вы - поэт! - скривился я, и, окончательно открыв глаза, сбросил плед и сел.
     - А ты - симулянт! - отозвался Ч., - Я бы мог тебя привлечь к ответственности за нарушение договора. Но вместо этого я прошу всего лишь... глоточек вот этого волшебного напитка!
     - А с чего вы взяли, что он - "волшебный"? - меня перекосило просто.
     - Конечно - волшебный! Всё, что ты делаешь, насквозь пронизано магией...
     Я нахмурился. Такой оборот разговора меня не устраивал совершенно. Я подумал, стоит ли вообще его продолжать. Может, выгнать, да и дело с концом? Да нет, есть пока надежда сплавить ему К. Это - гарантия Женькиной безопасности.
     - Нет. Этот отвар вам не подойдёт! - решительно заявил я, - Он общеукрепляющий и тонизирующий. Может, просто чаю? Кофе?
     - Ммм... кофе... нет, лучше чаю! С какой - нибудь особо интересной травкой. Такое, знаешь ли, колдовское зелье...
     - Отворотное? - уровень сарказма на грани хамства в моем голосе бил все рекорды.
     - А ты и это можешь? Попробуй! - пожал плечами модельер, ничуть не обижаясь.
     Пока я преувеличенно громко гремел на кухне всеми попадающимися под руку металлическими предметами, Ч. уселся на диван и раскрыл книгу, которую я читал последнюю пару дней.
     - Что это за талмуд? - не смог сдержать он пораженного возгласа.
     - Это не Талмуд, - ответил я, зачерпывая из банки липовый цвет, - "Тысяча и одна ночь". Ну, сказки восточные, знаете?
     - Ах, да, конечно! - звонко рассмеялся Ч., - Можно подумать, ты понимаешь эти странные закорючки! До чего экзотические у тебя интересы!
     - Моё знание арабского далеко от идеала. Понимаю неплохо, читаю с трудом.
     - Решил взять тайм - аут? Устал, да?
     Я вышел с кухни, остановился напротив и посмотрел ему прямо в глаза. Он свои не отвёл.
     - Да, - коротко ответил я. Немного искренности не помешает. Тем более что он явно чувствует малейшие перепады моего настроения. Стоп. Он, или то, что в нём живёт? Проверим... Светло - карие, обычные такие глаза, без этих дурацких стёкол. Змеюка, конечно же, туточки. Здрасьте - здрасьте, соскучились! Давай - ка я тебя, милая, покуда усыплю, раз удалить не получается. Спи!
     Марк вздрогнул, лицо его перекосила гримаса:
     - Окно открыто? - спросил он невольно, - Или я, в отличие от тебя, реально заболеваю? Точно, Юленька мне сегодня жаловалась, что её знобит...
     - А как это вы умудрились от неё заразиться? - я хитро прищурился, - Уж, не через поцелуй ли, случайно?
     - Да, да, конечно! - захохотал Ч., - У нас бурный служебный роман, знаешь ли! Ну, как там твоё волшебное зелье? Не готово ещё?
     Это было очень и очень странно. Мы с Ч. сидели на кухне, распивали чай, болтали обо всём подряд. Почти как друзья.
     - Признавайся, что тут? Печень лягушки? Сердце чёрного дрозда?
     - Малина, душица, липовый цвет, ну, и так, кое - что по мелочи... Успокаивает.
     Ч. зажмурился, и первый стакан выпил молча.
     - Magie! (Магия!) Кажется, если бы даже ты откопал из - под снега и заварил палые листья вон того карагача, у тебя все равно получился бы эликсир жизни!
     - Хм! Рецепт оригинальный, но вы бы об этом точно пожалели! - расхохотался я уже вполне непринужденно, - Уборку в туалете потом делать замучаетесь!
     - У тебя явно восточные корни, Александр. Хотел бы я знать, от какого народа достаётся такая потрясающая внешность.
     - От русского, должно быть, - хмыкнул я, - Восточных корней у меня нет.
     - Да ну. Быть не может! Но ты же приехал из М****?
     - Да, я жил в Узбекистане до двенадцати лет, но мои родители - русские.
     - А можешь показать свои детские фотографии?
     Фотографий из жизни в М**** было всего три, и на те согласился я еле - еле, с великими уговорами. Я нахмурился и сходил в мамину спальню, где Марина прятала альбом от меня же: я постоянно грозился их уничтожить. Ненавижу фотографироваться!
     - Ой! - так и подпрыгнул Марк от неожиданности, - Это кто?
     - Это я. В пять лет, - мрачно признался я. У всех реакция одинаковая на эти фотки, блин...
     - Не может быть! Волосы... Они же совсем другие! В этом - то я разбираюсь! Ну - ка, давай другую! Первый класс? Не могу поверить, что ты был первоклашкой! Блондинчик! Такой хорошенький!
     - Стандартная фотка: "Первый раз в первый класс" - проворчал я. Зачем это мне вдруг вздумалось отвечать на просьбу Ч.? Даже Женька со Светой этих фоток не видели.
     - Но это же всё равно - не ты! - убеждённо воскликнул Марк, попеременно переводя взгляд с моего лица на фотографии и обратно - И форма лица, и разрез глаз... И волосы...совершенно другая структура волос.... Да! Да! Я уверен! Другие волосы!
     Он подвинулся вплотную и запустил пальцы в мою причёску жестом чисто профессиональным, но спустя мгновение отшатнулся, как от огня. Я даже слышал, как бешено колотится рядом его сердце.
     - И - извини... - пробормотал он. Ну, просто так и полыхнуло, аж бордово - малиновым, - А вот теперь - ты! - поспешно воскликнул неудавшийся мой горе - поклонник, заминая возникшую неловкую паузу, - Госсс - па - ди, худой, как велосипед! Очки? Отвратительные очки, гадость какая! Но как же так получилось, что на тех двух.... Хотя что - то общее, конечно, есть.... Или ты меня разыгрываешь? А ещё есть фотографии? Покажи быстрей!
     - Больше нет! - ответил я.
     В конце концов, модельер заявил, что подобного феномена в жизни не встречал, и потребовал еще травяного чая, как минимум стаканов десять, чтобы успокоиться. Я выразил надежду, что, в конце концов, мой строгий босс попросту лопнет, и Дольче с Габбаной весьма обрадуются потере серьёзного конкурента. "Да что ты, это они с зависти полопаются, когда увидят твои фото на страницах...ммм, ну, скажем, на страницах..." - и тут он назвал пару всемирно известных изданий.
     - Я намекнул про журналы, потому что у меня возникла идея... Я хочу создать нечто совершенно инновационное, новую коллекцию...
     - Для мужчин?
     - Да, для настоящих мужчин, я бы сказал. Передо мной, знаешь ли, встаёт образ человека, наделённого первобытной природной силой и неимоверно развитой интуицией. Силой первоначальной, понимаешь? От самой земли! От воды и огня, от всех стихий природы! И в то же время - человека образованного, тонко чувствующего искусство!
     - Шамана в смокинге?
     - Точно в цель! Из тайги - и прямо в мегаполис!Что ты скривился? Да, именно таким я вижу тебя! А ещё он - анархист по натуре, и стоит ему только захотеть - станет новым лидером и уничтожит это наше жуткое потребительское общество, в котором уже идеалов-то у людей не осталось, одно накопительство на уме, одна нажива!
     - Ой, как серьёзно! А кто-то только что здесь копейки считал...
     - Это будет шикарно! Шикарно...
     - И люди это будут покупать?
     - О, поверь мне, ещё как будут! Потребителю ведь нужно чувствовать себя особенным, а дизайнерские вещи подобного плана...
     - Дорого стоят, должно быть!
     - Эти вещи станут для покупателя любимыми, я точно знаю! Не в деньгах их ценность! Они станут...
     - Они станут старыми, и их выбросят на помойку!
     - Конечно! - добродушно рассмеялся Марк.
     Змея спала. Мы смеялись. Сидели за одним столом. Обсуждали всё на свете. Вот, если бы всё было иначе, думалось мне. Если бы можно было общаться, по - дружески, ежеминутно не напрягаясь. Но, так уж, видно, жизнь устроена - "Хрен тебе пряников, дерьма норовит подкинуть". Женькина фирменная фраза.
     - А знаешь, Александр, твоя рыжая Кассандра - обманщица! Ты ошибся!
     - Что она сказала?
     - Сказала, что я ношу какой-то цыганский крест, мало того - якобы позорю его! Посоветовала или надеть на шею, или вернуть! Ну что за ерунда! Кому вернуть? Я, знаешь ли, с цыганами дел вовсе не имел никогда, а что касается религии... Дедушка рассказывал - молился перед каждым боевым вылетом.... Тайком, конечно.... Но то - война.... На войне атеистов не бывает, так говорят, кажется... Я, в принципе, не против религий, совсем нет! Может быть, для кого - то вера - это спасение.... Но... Для меня... По-моему, религия - очередная тюрьма для личности, очередные жёсткие рамки. Потому что мы, люди, в большинстве своём, боимся сво-бо-ды! Да! Нам подавай обряды, правила, а какие - неважно! Лишь бы правила! Лишь бы самому не задумываться! Поэтому для меня притягательна философия буддизма. Вообще обожаю всё восточное, мечтаю заниматься йогой, найти бы только время.... Кстати, заметил на стене гитару. Играешь?
     - Раньше играл...
     Ч. отвёл глаза в темноту за окном. Повёл плечами, будто стряхивая что - то. Обрывки старых воспоминаний пронеслись в его сознании, но так быстро, что подробностей уловить мне не удалось, хотя "смотрел" я на сей раз во все глаза. Вообще, про Ч. мне трудно что-либо "разглядеть". Что-то мешает...
     - Эх, бросить бы всё и уехать в Тибет... И чтобы только горы и небо, и ни-ко-го... Ты совсем спать не хочешь? Помнишь, какое сегодня число? - наконец, выйдя из забытья, спросил он.
     - Трина... - я глянул на часы.
     Чёрт, уже четырнадцатое! Кто - то говорил: "буквально на пару слов". Четырнадцатое февраля, ну и что?
     - Le jour de la Saint - Valentin... (День Святого Валентина ) Какие планы? Rendez -vous romantique (Романтическое свидание)?
     Планы, планы... вот, чёрт! Не зря же вчера К. на субботу намекала. Так, надо для неё сообразить подарок...
     - Ну, если я правильно помню... - я зевнул для правдоподобия, - в десять тридцать у нас репетиция. Сейчас - без двадцати четыре утра, так что...
     - Понял, понял! Ухожу! Но я могу вас с Любой сегодня отпустить пораньше...
     - Спасибо, босс!
     Нет, что бы там люди ни говорили, закон подлости - главный закон Вселенной, сомнений нет! И квадратные глаза Борисыча - лучшее тому доказательство. В момент, когда Ч. переступал порог, мой запылённый долгой дорогой бравый отчим, как раз нарисовался за дверью. Одну руку его оттягивала дорожная сумка, бутылка в другой руке тускло поблёскивала стеклянной гранью.
     Они стояли друг против друга, едва носами не стукались, и взаимное презрение тихим звоном разливалось в прокуренной духоте подъезда. Наконец, первым не выдержал Ч.
     - До встречи!
     - Ага... - пробормотал я, - Здрасьте, Михаил Борисович!